Парень поднял голову и в глубокой задумчивости посмотрел на меня.

— Знаешь, Ция, я бы не сказал, что для Айка приготовление телесной пищи является увлечением… Скажем так, у него это просто вошло в привычку, он считает кухню своей территорией и порвет любого, кто осмелится навести там свой порядок. — Линек улыбнулся краешком губ, видимо, вспомнив нечто забавное. — Сначала, как только покинули родные стены альма-матер, мы установили очередность, но так как повара из нас, как проповедник из карточного шулера — слов много, а на деле… Ходить голодным тоже никому не хотелось, даже самому Айку. Вот он и взял все "смены" на себя. А потом… Хм надо предложить ему нанять какую-нибудь девушку… Домработницу…

Он еще некоторое время смотрел сквозь меня, занятый неожиданно пришедшей на ум мыслью, а потом как ни в чем не бывало вернулся к рисунку.

— Ну а Кароль? — не успокоилась я.

Линек вздохнул, положил планшет на пол и резко переменил позу. Откинулся назад, сполз по креслу чуть ли не на спину и, скрестив лодыжки, сцепил пальцы в замок на животе.

— Кароль обожает, когда у него сходятся расчеты, — не меняя интонации, на том же уровне и с тем же выражением произнес Линек. Острые, как у подростка, локти просвечивали сквозь ткань дорогой темно-синей рубашки с узором цвета морской волны. — А увлечение… Чтение разве что. Хотя… Мне кажется, он очень много думает.

Я едва не фыркнула. Тоже мне, открытие!

— Чересчур много, я бы сказал, он постоянно где-то в себе, строит планы… Думаю, у него есть проект, мечта, которую он и не надеется реализовать, но скрупулезно продумывает каждую мелочь. А еще он хочет жить просто. Да, жить без оглядки на правила приличия и положение, для самого себя. Только у него вряд ли это получится. — Мастер Мороков мягко улыбнулся, будто призывал к снисхождению. — В этом весь Кароль.

Я покосилась на книгу. Можно считать, что моим увлечением тоже является чтение. Ведь не может быть, чтобы у человека не было других интересов кроме работы, верно? Это как-то не правильно.

Может, заняться бисероплетением? Или вязанием?..

— …А за Салиром я ничего подобного не замечал… Должно быть, его зверски эксплуатирует отец. Ну, ты ведь знаешь, что он наследник семьи и должности Хранителя, м-м-м?..

То есть… Как же это раньше не приходило мне в голову.

Я принялась лихорадочно думать, туже затягивая расслабившийся узел на повязке.

Отец, да еще и Хранитель Империи, не может не знать о таком полезном даре, как у Салира. Удивляюсь, как Северный граф позволил сыну гулять на свободе, а не запер в комнате для медитаций, время от времени подсовывая ему обвиняемых в государственной измене. Для проверки.

Как же не повезло блондину родиться в столь обязанной Императору и столь высокородной семье, да с таким-то даром.

Пока я предавалась не очень веселым размышлениям, Линек с безразлично-скучающим отвращением разглядывал сначала потолок, потом занавески, а потом и собственную работу, над которой корпел последние три с лишним часа. После пристального осмотра всей гостиной взгляд его окончательно потух, и Мастер поднялся на ноги, принявшись с нудным выражением расхаживать по весьма замысловатой траектории, приглядываясь то к зеркалу, то к альбомам в красном бархате, то к папоротникам, то к задремавшей канарейке. Наконец, он остановился около меня, постоял так несколько мгновений, задумчиво улыбаясь самому себе, от чего у меня мурашки пробежали по рукам. А потом стянул со стола книгу, которую я листала до этого, и упал в кресло, свесив ноги с подлокотника.

— А почему ты спрашиваешь?

Я привычно улыбнулась, возвращаясь к реальности. Собственно, а почему бы и не ответить честно? Ради разнообразия, ага.

— Да, мне вдруг подумалось, что я никогда не пробовала заниматься чем-нибудь, как это говорят, для души. — Я пожала плечами. — Вот ты рисуешь, например.

— О, ты об этом! — округлил глаза Линек и даже оторвался от последней страницы книги, которую он с искренним интересом просматривал. — Знаешь, я запамятовал. Совсем вылетело из головы. Наверное, это из-за того, что он не вспоминал об этом со времен нашего последнего дела в старом составе, а у меня плохая память, не совсем не замечаю мелочи…

Я подняла бровь и сразу же похолодевшим взглядом впилась в Мастера Мороков, прерывая его невнятное бормотание.

— Что именно ты имеешь в виду?

Угу. А еще что это за дело, после которого Великолепная Пятерка потеряла одного из своих стихийников.

— Жаль, что ты не видела его замечательные фигурки, — расплылся в мечтательной улыбке Линек и прикрыл глаза. — И куклы. Особенно их платья!

Я недовольно поджала губы.

— Выражайся яснее, будь добр!

Линек удивленно посмотрел на меня, а потом хитро сощурился.

— Мы не на допросе, правда ведь? К чему такой тон?

Терпение, самое главное — это терпение. Пусть мне и не нравится, что меня не просвещают во все секреты. Мужская компания, что с них взять?

— Прости. — Виски обхватило обручем, и я сразу почувствовала, как расслабляются мышцы шеи и спины. Боже, меня ведь учили сохранять душевное равновесие и без магического вмешательства. Так почему у меня не получается?! Это не нормально. Как будто что-то действует из вне, нарушая все отлаженные процессы. — Привычка, выработанная в казематах Академии на изуверских допросах.

Ухмылка вышла беззаботной и естественной. Даже чуточку мальчишеской. Как у сестры Айка.

Линек всепонимающе улыбнулся. Будто и впрямь понимал все на свете.

Странная штука — образ. Салира дар обязывает знать очень многое из того, о чем ему даже догадываться не положено, а выглядит он и в половину не так таинственно.

— Эти куклы поразительно похожи на людей, — легко проговорил парень, опуская книгу, которую начал читать с конца, на колени. — Даже не внешней идентичностью или пропорциями, а нутром. Стержнем. Они, может быть, даже в чем-то абстрактны, но настолько живые и страдающие, каковыми могут быть только глубоко живые, живые до последней косточки, и страдающие существа…

Н-да, выражается он, конечно… Словно плохой, но много мнящий о собственной одаренности поэт, — подумалось мне, пока я пристально разглядывала этого странного Мастера, пытаясь разгадать чего же он, собственно, добивается таким поведением.

И тут у меня в голове словно что-то щелкнуло. Я перестала слушать путаные речи Линека, просто оглохла на пару секунд, чувствуя что-то вроде глубочайшего шока вкупе с неверием.

Нет, правда. Этого не может быть.

— Ты читаешь последние страницы? — перебила я, чувствуя, как окаменели мышцы лица.

— О, да. — Мастер Мороков будто и не удивился вовсе такой неожиданной перемене разговора. — Всегда смотрю в самый конец, хотя и знаю, что так нельзя. Но мне легче, когда я знаю интригу. Можно сохранить трезвую голову и обращать больше внимания на самих героев, на их глубинные переживания, а не следить за головокружительными поворотами сюжета. В конце концов, любая книга, будь то детектив или любовный роман — это горный серпантин. И…

Получается, Линек и есть тот самый человек, с которым у меня проблемы по предсказанию Ситты? Ведь все сходится, он действительно заглядывает в конец и он действительно друг Салира, который "знает все". Да, они еще друзья и коллеги, как и было сказано.

Меня будто окатило горячей водой — таково было ощущение неожиданности и… некоторой обманутости ожиданий. Окатило, а я все стою в клубах белого, влажного пара, не соображая и не видя ничего даже под собственным носом.

Если с тем, что с "всезнайкой" у меня проблемы (а с блондином я действительно не очень-то лажу, во всяком случае, идеальными дружескими отношениями там и не пахнет) я могу согласиться, то Линек… Он, конечно, странный и ведет себя иногда как абсолютно невменяемое существо, но конфликта как такового между нами, насколько я помню, никогда не возникало. Да, я со всеми успела поссориться или почувствовать напряженность в отношениях, даже с Каролем, но Мастер Мороков — это совсем другое. Он практически никогда не высказывает свое мнение, большую часть суток его вообще не слышно и не видно. Сферы наших интересов нигде не пересекаются, на просто не о чем спорить.