Хотя, впрочем, стоило ли — вопрос неверный. Конечно же, нет. Это все равно рано или поздно случилось бы. А так я еще и получила уйму интереснейшей информации.

И очень интересного собеседника.

Жаль только, что он был мертв.

Этот кошмар нарушал все привычные представлениях об ужасах ночи. Во-первых, я была мужчиной. А во-вторых… Впрочем, в первые мгновения я и не подозревала, что сплю. Я полностью погрузилась в новую реальность, став полноправным участником происходящих событий.

С гор, подминая вековые разлапистые ели, спускались тяжеловесные тучи. Серые махины, полные воды и недовольства. Они терлись брюхом об островерхие пики и глухо рокотали, с трудом переваливаясь в долину. За спиной что-то потрескивало, словно в ответ на невнятный грохот надвигающейся грозы. Только треск был сухой и жесткий, словно от пересушенных дров в камине. Там продолжалось сражение.

Дыхание, слишком громкое и частое, вырывалось с трудом, едва различимое сквозь биение пульса в висках.

Он где-то здесь. Совсем рядом, может быть, даже слышит, как я пытаюсь отдышаться после бешеной гонки.

Пошарив в плоской сумке на боку, вытащила бутылёк и, вытянув пробку зубами, линула на зудящее плечо. Обрывки ткани тут же намокли и прилипли к пузырящейся, покрасневшей до лилового оттенка коже, обжигая холодом. Откинув голову, я попыталась дозваться через носитель, но сигнал не вернулся, будто бы меня накрыли изолирующим куполом, а проверенный годами артефакт оказался всего лишь бесполезным куском металла.

После процедуры жечь плечо стало еще сильнее, неприятные ощущения распространились до предплечья. Конечно, ядовитый юрдарийский порошок стандартной противоожоговой настойкой не нейтрализовать.

Оторвав лохмотья, оставшиеся от рукава, я небрежно осмотрела распространяющееся по руке раздражение. Замысловатое переплетение линий печати меня и вовсе не заинтересовало, а вот длинный шрам от запястья до локтевого сустава заставил поморщиться.

— Дурак, — горько хмыкнула я, поминая того, кто мне его оставил, и, расслабившись, прикрыла глаза.

Внутри разлилось приятное тепло, мелькнули образы — так быстро, что я не успела ничего разглядеть. Секундное замешательство после возвращения к реальности, и я, вскочив, быстро захромала вниз по склону, хватаясь за деревья и спрыгивая с невысоких осыпающихся обрывов.

У подножья я глянула на небо и, выругавшись мысленно, резко свернула направо. На ходу вырвала фляжку, плеснула воду и четким незнакомым движением наискосок разрубила воздух рукой. Пальцы без участия разумы выплели нити заклинания. Свистнули острые ледяные колья, уносясь куда-то вперед.

Прошла с пару десятков метров в сторону, перешагивая через поваленные стволы деревьев и разрывая сплоченные ряды кустарников с гроздьями красных ядовитых ягод. Напилась из ручья, умылась и набрала ледяной воды в опустевшую флягу. Потом опустила руки в холодную воду, упершись ладонями в каменное дно. Вместе с течением, проносящим мимо редкие листья и желтые прошлогодние иголки, вверх по рукам поднималась энергия. Такая же холодная и журчащая.

Помедитировав таким странным образом, я снялась с места и прямым ходом направилась в строго определенную сторону, припадая на левую ногу. Отчетливо потянуло дымом, а вскоре начали попадаться и выжженные до серого пепла участки земли. На некоторых деревьях по-прежнему плясали язычки пламени. Правда, уже не синего, а обычного, красно-желтого. Я мимоходом повела рукой, и пламя зашипело, исходя белым паром.

У каменной арки — теперь оплавленной и полустекшей на землю — обнаружилось первое тело. Не сгоревшее, даже без видимых повреждений — по-военному коротко стриженный мужчина с легкой проседью в волосах, в черной маске. Видимо, этот выскочил на командира, когда тот еще держал ситуацию под контролем.

Я наклонилась и небрежным движением задрала рукав черной рубашки. На загорелой коже вместо привычной черной татуировки печати имело место быть только клеймо на плече — небольшой треугольник с абстрактным изображением оскаленной волчьей пасти. Носитель, естественно, отсутствовал.

От дома остались только грифельно-блестящие стены, где-то бревна сгорели до углей и осыпались. Двор был перевернут вверх дном, словно его пару раз вдоль и поперек перекапали самые заядлые кладоискатели. В паре места каменистая земля превратилась в серо-желтую мягкую труху. Их я привычно обходила стороной, прекрасно зная, что за опасность таится в этих безобидных с виду "островках" пепла. Это как в горящих торфяных болотах — провалишься вниз на пару метров только так, в самое пекло, проминая сгоревшую до состояния пуха землю.

Обойдя здание вокруг, я наконец нашла то, что искала.

Кароль с сосредоточенным видом ощупывал нелегального мага в черной маске. Лицо того было обезображено ожогами, но командира это ни в коей мере не смущало.

Услышав мои дробные шаги, Кароль, не отвлекаясь, бросил:

— Ты подоспел как раз вовремя.

Я огляделась вокруг, перебирая пальцами оберег на шее.

— Не за что — ты бы вывернулся в трех вариантах из десяти, но я решил не рисковать.

К ограде уже несколько подтаявшими ледяными кольями было пришпилен маг. Около него рассеивались остатки почти законченного плетения. Подойдя ближе, я подхватила узлы и, приглядевшись, поняла, что мне такое не повторить. Огромную роль в энергетике играл Высокий дар — далекий от моего — от которого остался лишь размытый след. А вот Айку бы такая схема могла пригодиться.

Осмотрев руку нелегала, я снова обнаружила отсутствие носителя и все тот же треугольник.

— Это уже второй со знаком Темного бога. Кажется, Отступнику все же удалось перетянуть жрецов на свою сторону.

Кароль, признанный атеист среди атеистов, фыркнул.

— Ты что-нибудь видишь?

Я пожала плечами. Приложила руку к груди нелегала, потом сдернула капюшон с маской и заглянула в остекленевшие глаза.

— У Отступника полно Экранов и Внушителей. Если бы все было так просто, Мастера бы давно перебили всех недовольных.

— Предусмотрительный, сволочь, — без особого умысла процедил Кароль и поднялся на ноги.

Я бледно улыбнулась и сложила руки на груди.

— Его родители могли бы им гордиться. — Прикрыла глаза, протягивая руки в сторону, откуда слышался грохот — надвигающаяся гроза мешала расслышать, что это: гром или крики. — Все предусмотрел и на протяжении двух лет планомерно шел к своей цели, скрываясь от целой Академии.

Командир встал рядом, отряхивая руки. Пламя его не затронуло, как и обычно, от него даже не пахло гарью.

— Сидел бы тихо в своей провинции и не наглел. Может, тогда и продержался бы подольше Ты бы лучше сказал, что с нашими будет.

— У меня голова болит, — отмахнулась я, но, тем не менее, указала двумя сложенными пальцами направление. — Туда.

И сама быстро похромала в нужную сторону.

Чувство тревоги все нарастало. Поднималось изнутри, заставляло забывать о боли и головокружении, продираясь сквозь подлесок. Была бы одна — переместилась, и лети оно все к демонам. Но командир был рядом, я слышала треск раздираемых веток слева и чуть позади, и не дал бы рисковать попусту. Слишком энергетика нестабильна.

Я и сама чувствовала, что сейчас делать этого нельзя. Нормальный коридор здесь не построить, а пространственный прорыв мерцал, содрогаясь от помех — Отступник не зря выбрал это место для временного размещения своих людей. Даже Айк, Мастер Перемещений, с трудом прорвался внутрь долины, передав затем координаты остальным пятеркам, последовавшими за нами. Где они сейчас? Я не чувствовала, а что с ними будет — не видела. Все мое внимание было сосредоточено на одном — успеть вовремя. Эта цель подгоняла меня вперед шаг за шагом.

— Почему нас разбросало?! — заглушая треск веток, крикнул Кароль.

Я пожала плечами и вынырнула из некого полу-транса, в котором мысленно постоянно твердила: "Бестрее, быстрее, быстрее, быстрее…", и только потом сообразила, что командир этот жест просто не увидел.