Обобщая можно сказать, что на первом месте мы имеем церковную музыку, которая приводит за собой в высшем смысле слова мышление и его духовные результаты, как Философия, пьесы и т. д. затем мадригалы, вызывающие либо грацию и веселье, либо «сладкую грусть», и, наконец, камерную музыку, порождающую остроумную шутку и поэтические ощущения. Если мы соединим все эти элементы друг с другом, то узнаем откуда вышла эпоха королевы Елизаветы с ее внушительным призывом — драматургии и поэтам, с ее остроумием, весельем и исключительно большой продуктивностью. Если мы в этом утвердимся, то мы не просмотрим также и значительную роль, которую сыграло влияние Италии на эту эпоху: Италии с ее стихами и романами в стихах, с её нравами и обычаями. Хорошо известно, что литература Италии и даже её живописно перегруженные одежда и язык «стали предметом почти страстного восхищения»[79]. Но всё же никакое остроумие другого человека не может превратить простофилю в учёного, так и никакие, хоть бриллиантовые духовные способности в Италии[80], не смогли бы сделать англичан тем, что они собой олицетворяли во время эпохи Елизаветы.

Теперь мы займёмся инструментом, имеющим значительное влияние на людей этой страны на протяжении нескольких столетии, а именно, органом. Существует достаточно исторических свидетельств сообразно с которыми уже в 951 году в Винчестере был построен большой орган, и по всей Англии ко времени Генриха седьмого было большое количество, пусть даже и относительно маленьких органов. Духовно-спиритуалистическое воздействие этого инструмента состоит в том, что он приближает к человеку невидимые сферы, в определенной степени он создаст соединительный мост между миром материи и миром духа. Чётче проступающие воздействия его выражаются в том, что он способен вызвать атмосферу строгого великолепия, возвышенной пышности и величия. Естественно, что это соответствует только лишь высоко развитым органам, могущим произвести мощное звучание. Меньший тип, показывает воздействие, вызывающее строгую религиозность, набожность, которая подпадает под рубрику пуританство.

Если мы на мгновение оставим в стороне, то, что сказано о влияниях мадригала, камерной музыки в эпоху Елизаветы, и попытаемся представить духовное состояние человека, который не слушает и не хочет слушать ничего другого, кроме органной музыки, то мы поневоле должны представить очень одностороннюю- личность. Несмотря на то, что этот человек вполне мог быть в спокойной ясности и удовлетворительности, он был бы не расположен ко всему, что касается любого рода веселья, и был бы неспособен к восприятию многих негармоничных мелочей жизни. Его любовь к красоте выразилась бы лишь в серьёзной и строгой форме, которая вызывала бы мрачно скрашенное величие, почтение и священный стрех, но не воодушевление и не сердечную любовь. Несмотря на то, что теперь можно спокойно утвердить, что едва существует человек, который не слышал ничего другого, кроме органной музыки, есть такие люди, которые признают только власть «короля инструментов», как они его называют, чтобы привести в движение внутреннее. Такие люди, очевидно, были и во времена Генриха восьмого. Они, правда, слушали и волшебные мадригалы и камерную музыку, но ни одна из них не имела того воздействия, которое оказывала культовая музыка. Их строгая и мрачная эмоциональная природа приходила в колебание лишь от этой музыки.

С другой стороны, мы уже указали на то, что одинаковая причина не всегда вызывает одно и то же воздействие, и в только что рассматриваемой теме мы находим ещё один пример для этой истины. Посредническое музыкальное воздействие, которое приводит с собой глубоко идущие философские размышления спиритуалистического вида, для некоторых может лишь дать повод к религиозному бичеванию и пуританской строгости. Это можно частично обосновать тем, что начала пуританства находятся отнюдь не в высоконравственной сфере, остальное объяснит история. Известно/ что пуританское влияние на церковь и общество идет изнутри, а не снаружи, и что они только тогда пришли к политической власти, когда проступок Карла! против конституции вынудил их к тому, чтобы выступить властью против власти. Поэтому, если будет поставлен вопрос, почему же пуританский дух приобрел такое влияние на нацию, ответ будет звучать так: это влияние было определено только как преходящее и по большей части из-за политических мотивов. При данных обстоятельствах веселым и жизнерадостным влияниям мировой музыки не удалось установить противовес. Мы не сомневаемся, что эта ситуация могла бы продолжаться значительно дольше, если бы пуританские силы преследовали другую политику, Удивительная ирония заключается в том, чтоте, же силы сформировали и привели в действие пуританство, Вместо того чтобы закрыть доступ мировой музыке, упразднили церковную музыку[81] и особенно использование органа. Получилось так, что на время Commonwedlth имело место дальнейшее распространение влияния светской музыки. Теперь нужен был только лишь подходящий психологический момент/ чтобы это развитие нашло свое выражение. Этот момент был дан, когда КарлII вступил в Уайтхолл. Это произвело исключительный эмоциональный переворот, который доказал, что при пуританском движении речь шла о внешне образованных обстоятельствах, а не о живущей внутри национального характера необходимости.

Каждый знает состояние общества после крушения пуритан. Но мы все же хотели четко выделить влияния, появившиеся после того, как были вытеснены успокаивающие воздействия органа и церковной музыки, и достиг своей эффективности более легкий тип развлекательной музыки. Для этого мы приведем цитату из «Истории английского народа» Грина: «Дуэль и распутная жизнь стали признаками джентльмена, высокие почести венчали сумасбродство «порядочных парней», которые бились, сквернословили, пили и день распутства заканчивали поздно ночью в водосточной канаве».

Извращенное веселье и жизнерадостность этого времени, в конце — концов, стали ответственны за весьма значимое решение: восстановление музыкальных богослужений в церквах. Людей не стала удовлетворять более неописуемая мрачность богослужений без использования органа и хора. Рядом с другими институтами снова был призван к жизни музыкальный цех, основанный Карлом I. В этот период времени появляются композиторы, сочинявшие сакральную органную музыку. Особого упоминания должен удостоиться Генри Перселл и не только из-за своей гениальности/ но и из-за серьезного успокаивающего воздействия/ которое оказало его творчество на нацию.

Характерные особенности композиторского стиля Перселла можно обобщить следующим образом: он мастерски дополнил «миловидность итальянской музыки к более строгой красоте контрапункта периода Елизаветы». Этим его музыка касалась одновременно более тонких ощущений и влияла на область мышления и духа. Его духовные композиции, которых — было большое число, оказывали примерно одинаковое воздействие на англичан, как и произведения Алессандро Скарлатти — на итальянцев. Они придавали религии большую силу притяжения. Сообщения о том, что «когда бы ни исполнялся «Те Deum» Перселля, церковь была переполнена», обстоятельство, не требующее доказательств. В музыке Перселла имеется элемент/ восхищающий слушателей и одновременно пробуждающий в них известную степень благоговения. Гармония человеческих голосов, оркестра и органа, использованных композитором в его более крупных произведениях, очаровывали прихожан какой-то религиозной почтительностью и великолепием. Следовательно, Перселлу нужно высказать заслуженное признание за те характерные признаки Викторианской эпохи/ за которое в высокой степени било ответственно влияние Генделя.

Будущее музыки — это тема, которая имеет слишком много умозаключительных рассуждений с различных точек зрения. Некоторые люди считают, что музыка вообще еще находится «в детских ботиках», как будто она не была «рождена» еще в доисторические времена, а всего лишь пару столетий назад. Но о том, какие характерные черты примет музыка, когда она достигнет возраста «юности» и, наконец, «зрелости», эти люди не имеют никаких обоснований. Предположение же увеличения численности, современного оркестра со 120 в два или в четыре раза в последующие 200 лет, должно быть исключено, ибо есть грани возможной нагрузки слуха, что относиться и несуществующим предположениям об огромных хорах. По каким же направлениям и точкам зрения следует рассуждать при взгляде на музыкальное будущее?