Однако, несмотря на такое материалистическое представление, греки верили в будущую жизнь, но вспоминали об этом еще меньше, чем средний христианин. Они были слишком счастливы радостями земной жизни, чтобы желать их в гипер-физических областях. В действительности, многие из великих поэтов и драматургов, рисовали общее состояние после смерти в чрезвычайно пессимистических красках. Вместо того, чтобы смерти сказать: «Добро пожаловать», они рассматривали ее, а также и старость, как предвестника её, в сумрачном состоянии духа, с отвращением. Стать старым и не быть более физически красивым, обозначало для них самую прискорбную перспективу. Как сильно отличается это от позиции индуса/ настолько глубоко погружённого в мысли о «небе» и почти полностью забывшего о вещах земных и пренебрегающего ими.
Так же, как индус был полностью настроен на мечтательную созерцательность, так у грека прежде всего были активная деятельность, атлетическое возбуждение, спортивные игры, соревнования и героические дела — короче говоря, прославление тела. Это простиралось даже до привязанности между представителями одного и того же пола/ и совсем не потому, что греки были чрезвычайно низкими и распущенными людьми, совсем напротив, это было неизбежным следствием их восприятия жизни. В физическом теле они видели самое великолепное творение богов и почитали его соответственно. Закон при этом был на их стороне страстная дружба между мужчинами не запрещалась, но фактически была твердой установкой. У греков страсть была делом сексуальности как любви, и речь шла, следовательно, о более чистой форме страсти, чем у других народов, даже если поверхностно это могло производить меньшее впечатление. Следовательно, и законодатели не рассматривали гомосексуальность враждебной праву и порядку, но поддерживали ее. Она не была для них чем-то нечистым, а даже имела свои преимущества для существования государства, так как страстные отношения дружбы, как правило, возникали между старым и более молодым мужчинами, то первый оказывал более благотворное влияние на последнего, воспитывая его и способствуя его развитию[65]. В наше время очень трудно принять эту точку зрения греков, хотя бы потому, что пуританство наложило на наши представления свои мрачные тона, однако, греческому образу существования оно было чуждо, так же, как ханжество и другие тесно с ним связанные качества духа. Греки имели так мало представления о них, что Демосфен мог открыто сказать перед судом, что каждому женатому человеку «по меньшей мере необходимо по две матрессы /т. е. содержанки/»[66]. Такие любовные отношения воспринимались не только как привычные, но были в согласии и с религией — разве не было храма в честь Афродиты Панделюс/ богини незаконной любви?
Отсюда становится очевидным, что физический элемент играл исключительно важную роль в каждом аспекте греческой жизни. Мы только коротко обратили наше внимание, во-первых, на эзотерическую сторону богатства идей и во-вторых, на различные философские школы, которые получили свой расцвет в пятом и четвертом столетии до Рождества Христова.
Как известно каждому студенту. Мистерии существовали как в Греции, так и в Египте, откуда они и пришли. Существовали также такие странные культовые формы, как, например, культ Диониса, бога инспирации и вина. Хотя Мистерии приобрели историческую известность, они не стали составной частью всеобщего распространённого религиозного мышления. Но не следует думать, что идеи, ставшие известными благодаря некоторым знаменитым греческим авторам, посвященным в Мистерии, были представлениями обычного народа. Великие мыслители, реформаторы, поэты или философы, не являются продуктом национального мышления, но, наоборот, национальное мышление есть порождение великих мыслителей, или, по крайней мере, может им стать. Они устанавливали идеал и с течением времени люди жили в зависимости от обстоятельств, соответственно или нет этому идеалу.
Рассматривая воздействие, греческой музыки на мышление, характер и образ жизни греков следует учесть, что Платон, Пифагор и некоторые другие значимые авторы в это рассмотрение включаться не будут. Хорошо известно, что Платон далек был от того, чтобы примкнуть к политическим идеям греков, по сути он был монотеистом, что же касается известных драматургов, то некоторые из них позволяли себе довольно много сарказма в отношении имеющихся представлении веры. Следовательно, мистицизм, который можно обнаружить в произведениях греческих Философов, не характеризовал греческий образ мышления. Мистицизм, который, например, может констатировать в связи с культом Дионисия, был лишь еще одним примером для Физического элемента, как основополагающего, хотя цель его обрядов и состояла в том, чтобы вызвать мистическое сознание, но средства, используемые для этого, были природы физической. В удивительный противовес индийскому йогу, использующему исключительно дух и сидящем без движения в трущобе, здесь каждое средство используется для того, чтобы стимулировать органы чувств, музыка, в которой ударные инструменты преобладали и воздействовали прямо на нервы; танцы, при которых сильно дергалась каждая часть тела, а глаза и мозг цепенели; хмельные напитки — все это являлось составной частью тех пиршеств, которые описываются Эврипидом в «Вакханалиях». В действительности они не были ничем другим, как только формой «танца дервиша» или «Встречи Армии Спасения», в которых определенный эмоциональный эффект достигается посредством перевозбуждения физической нервной системы.
Итак, мы переходим к упоминанию философских школ, которыми Греция стала так известна. Школы Платона и Пифагора произошли благодаря Посвящениям, и так как музыка, используемая в Мистериях, была особого вида, неизвестного народу, то нельзя сказать, что общераспространенная музыка оказала влияние на эти эзотерические школы. Что же касается других направлений, то они были, как и греческие искусства, продуктом рассудительного и бесстрастного мышления и возникали просто из того, что» было придумано». Современные критики установили, что боги и их поведение не выдерживают теста строгой проверки, и что именно отсюда развилось направление, которое в середине последнего столетия было обозначено как агностицизм. Хотя в Греции всегда имелись материалистически настроенные философы, отрицавшие существование богов, другими словами, определенный конфликт между религией и наукой не внезапен однако, впервые он проявился в таких больших размерах только в пятом веке до Рождества Христова, и проявился настолько, что стало ясно, что всеобщая вера в богов была серьёзно подорвана. И это еще не все: появились философы, подрывающие основы политики и этики — одним словом, свирепствовал скептицизм; и не появись Платон, и не восстанови он равновесие снятием покровов с тщательно взвешенной части эзотерического учения, материализм распространился бы повсеместно.
Конечно, будет странно читать наши утверждения о том, что одна и та же воздействующая сила, позволила возникнуть религии и ее противоположности: атеизму, однако, в силу особого своеобразия греческой религии, это действительно было так. Как мы уже установили, а также до нас и другие, религия Греции, со всеми ее сверхъестественными элементами, была ничем другим, как прославленным материалистическим представлением веры. Обобщая кратко:6оги были только грандиозно превознесенные человеческие существа, со всеми их страстями, и отношения между этими богами и человеком были едва лучше, чем отношения между человеком и человеком. Этим объясняется, почему музыка, способствующая возникновению греческой религии, вела также и к возникновению скептического и материалистического воззрения. В связи с музыкой и этой книгой должно быть особенно принято во внимание то, что одна и та же причина оказывает различные воздействия. Если бы это было не так, то тогда достаточно было бы играть лишь церковные песни, чтобы сделать человека верующим! В действительности же в основе этих воздействии лежит лишь схожесть, короче говоря, они не полностью одинаковы, а только родственны друг другу. Ведь между верующим и скептиком нет основополагающего различия: первый не верит в одну определенную последовательность теории и Фактов, последний не верить в другую, и это — все. Верующий не верит в то, что вся вселенная построена случайно, а скептик не верит, что она построена богом или богами. Верующему действия скептика кажутся безрассудными и бессмысленными, а для скептика действия верующего выглядят такими же безрассудными и абсурдными. Греческий атеист, в споре со своими противниками, мог бы аргументировать следующим образом: «Я верю во вседостаточность самой материи и настаиваю, что невозможно установить богов, как невидимых, так и материальных». И когда все было бы сказано, общий спор продолжал бы вращаться вокруг материи, а каждая сторона была бы настроена материалистически, но на свой собственный лад. Мы установили, почему пришла в упадок столь мощная культура Египта, теперь нам осталось только показать причину, лежащую в основе того, почему Греция роковым образом последовала по ее стопам.
