— Удивительно. А что делать мне, подскажи?

— Стань ей пока другом, прошу, а если с ней не получится жизнь связать, я в судьбу её дочки тебя суженым вплету. При таком раскладе и Велес тебя не обманул, и я помогу. Ну не вешай голову, ты столько лет один, подожди ещё пару десятилетий, а может, и меньше.

— Хорошо тебе говорить, я совсем одичал от одиночества. Да и будет ли у неё дочка, это ведь не Алконост, которая каждый год по яйцу в океан откладывает, уже весь Ирий её детьми заполнен, из них хор огромный там создали.

— Не богохульствуй! Чувствую, что будет у неё большая любовь, и от неё родится новая птицедева, а уж я в её судьбу вплету тебя как суженого. Договорились?

— А куда мне деваться, только я Ловелию не брошу. Ухаживать и соблазнять не буду, но общаться буду.

— Общайся, сам знаешь — общение общению рознь. Помни, маленькая она ещё, и ей от проклятия избавиться надо. Важно это для неё. Да и у меня на неё планы. Все. Заболтались мы с тобой, рассвет скоро. Буду следить, не забывай. И ещё постарайся не контролировать её. Контроль убивает любовь, да и в дружбу ничего хорошего не приносит. Ей самой по земле научиться ходить надо. А потом уже в небо взлететь. Дружба — это сложно, Лаки, сложно.

Я проснулась и выглянула из пещеры. Над океаном носились чайки, и он был совсем не таким, как ночью, но тоже удивительным.

Возле лодки, понурив голову, сидел Ветер.

— Что-то случилось? Почему ты такой печальный?

— Случилось — не случилось, изменилось — не изменилось, но надежда не умирает, — и он как-то вымученно улыбнулся. — Пойдем купаться, вода удивительно теплая, позавтракаем, а потом как хочешь — улетаем дальше или тут отдыхаем.

Слова вроде обычные, но что-то безнадежное в голосе проглядывает. Что случилось? Я что-то не так сделала?

— Не придумывай лишнего, Лотта, все нормально, давай сегодня отдыхать, я покажу тебе эти места.

Мы купались, ели фрукты, смотрели на море. Очень быстро моя белоснежная кожа на солнце приобрела красноватый оттенок, веснушки, чуть-чуть побледневшие зимой, опять стали яркими, пришлось прятаться в тень.

Вроде все нормально. Но чувствовалось, что Ветру всё время приходится себя контролировать, решать какие-то внутренние проблемы, в чём-то себя сдерживать. Что-то незримо изменилось. Он больше не говорил комплименты, не прикасался ко мне нежно, отводил глаза и подолгу смотрел вдаль на море. А я мучительно думала, что же я сделала не так? Обидела чем? Вчера всё было по-другому. Мне было боязно развивать наши странные отношения, но в глубине души я, как любая девушка, жаждала ухаживания и нежных слов. «Вот и все, — грустно подумала я. — Он увидел мое истинное страшное лицо, теперь ещё и обгорелое, мое уродливое тело, и я ему больше не интересна». Стало невыносимо больно. Уродина. Но я решила не мучиться и прояснить ситуацию.

— Лаки, ты увидел меня во всей красе, увидел мое уродство и больше не хочешь со мной общаться?

Ветер вздрогнул как от удара.

— Боги, какие вы девушки странные, почему придумываете всякие глупости. Почему все причины кроются в вас? Нет, Лотта, действительно всё изменилось, но не из-за тебя. Боги! Именно из-за тебя, но не потому, что ты какая-то не такая, ты очень-очень хорошая, красивая, но я не могу тебе рассказать, что произошло, это не моя тайна. Давай постараемся жить этим днем, всё еще может измениться. Мне трудно это объяснить. Но ты ни в чём не виновата. Это мне боги не дают удачу. И Велес, и Макошь, они дают удачу многим, но только не мне. Смешно звучит: Ветер Удачи — неудачник. Красиво. Не спрашивай, я не знаю, почему. Только не жалей ни себя, ни меня. Мне просто надо научиться немного по-другому смотреть на жизнь и …тебя.

Мне стало досадно и любопытно одновременно. Но, посмотрев на грустного Лаки, я решила не бередить его душу расспросами. Видно, что он не может рассказать о случившемся. Может, позже сможет.

— Давай попробуем не обращать внимания на мои проблемы.

— Давай. Нам ведь интересно вместе. Можно, мы будем просто дружить? А, Лаки? Мне интересно с тобой, но, если тебе тяжело со мной общаться, давай вернемся домой прямо сейчас, к чему растягивать сложности на неделю. Правда ведь? Я ведь ничего у тебя особенного не просила, сам пригласил покататься, — в глазах подозрительно защипало.

— Что ты, Лотта, зачем, я не хочу тебя отпускать, я мечтал многое показать тебе за эту неделю

Вдруг на берегу закрутило песок, маленький смерч вихрем промчался мимо нас и превратился в светловолосого парня в красивой одежде.

— О, Бриз, — удивился Лаки, — какими судьбами?

— Смотрю, ты наконец-то одумался и стал смотреть на девушек. Познакомь с красавицей.

— Это мой двоюродный брат Бриз — ветер, дующий с берега на море ночью и с моря на берег днём. Он у нас ласковый парень. Знакомься, это Ловелия, моя подруга.

— Только подруга?

— Да, подруга и только, и не смотри на нее так. Она под моей защитой, — Лаки подозрительно сощурил глаза. — Ты просто так залетел или по делу?

— Можно сказать и просто так, и по делу. Надеялся тебя тут застать, знаю про твою любимую пещерку. Хотя не пойму, чем она тебе так приглянулась. Стрибог пролетал и сказал, что появился новый остров в океане. Большой, огненный, вулканом рожденный. Захотел посмотреть. Ты не видел его еще?

 — Нет, а где?

— Думал, ты знаешь. Давай слетаем, поищем. Координаты мне неизвестны. А давай на пари, кто первым достигнет острова, тому сундучок с золотом, я тут как-то видел, пираты что-то зарывали — думаю, клад. Он мне не нужен, но спор без приза — это не интересно, а самому вырывать лень, зачем ветру деньги. А если я выиграю — меня красавица поцелует. Ну что, летим?

— Лотта, ты как, хочешь в гонках поучаствовать? Это лучше, чем себе разные глупости измышлять.

— Лаки, ты с ума сошел, неужели девушку в такие края потащишь, уж в этом случае приз точно мой.

— Это мы еще посмотрим. Летим?

Я кивнула головой, вот уж точно посмотрим. В голове родилась мысль: а вдруг я путь не только на земле, но и на море увижу? Он ведь всё равно только у меня в голове виден. А ещё у меня родилась очень меркантильная мыслишка. Денег-то ни у принцев, ни тем более у меня нет. Весной ехать неизвестно куда, а с пустыми карманами далеко не уедешь, не везде нас за рубку дров кормить будут, да кое-что, кроме еды, в дороге надо. Выиграем, явлюсь такая благодетельница с кучей золота, в жемчугах, вот они меня сразу заценят и не будут думать, что я маленькая и ни на что не способная. Может, решат, что хоть и страшненькая, а для жизни полезная. Зауважают, что хорошо. Представила это явление народу — и вся так и заулыбалась с предвкушением.

— Лотта, мы ещё не выиграли, а ты уже облизываешься. Или тебе само участие так огонь в глазах разожгло?

Стало немного стыдно, они вон какие лихие ребята. Лаки молодец, конечно, но и Бриз вовсе не производит впечатление парня, который задних пасет, а я туда же — со свиным рылом в калашный ряд. Потом одернула себя, вспомнила слова Клевенс о том, что надо поднимать свою самооценку. Успокоилась и сказала Ветру:

 — Просто у меня одна идея появилась, может, поможет. Бриз, расскажи поподробнее про этот остров. Большой он хоть или маленький?

— Да вроде не очень и маленький, только он родился в результате извержения вулкана, море вокруг горячее, и лава еще течет.

— Лаки, — тихо сказала я почти ему на ухо, — а какая она, лава? Понимаешь, мне просто представить нужно остров, увидеть его перед глазами, может, получится и путь увидеть.

— Ну, она очень горячая, красная. Течет, в море попадает, и, когда постепенно застывает, превращается в камень. Так в море новый остров рождается.

 — Хорошо. Буду представлять. А как мы полетим, сани тормозить будут?

— А ты верхом ездить умеешь, с коня не упадешь?