Странная возникает ситуация. С одной стороны, ученые предсказывают к 2010 году смертность от СПИДа и иных «неизвестных» заболеваний половины населения земного шара; правительствами отчисляются десятки миллиардов долларов на профилактику от СПИДа и помощь зараженным этим беспощадным вирусом. Но с другой стороны — давно существует экспериментально подтвержденный, эффективный и дешевый метод борьбы с этой «чумой», чего упорно никто не хочет замечать, хотя о нем известно как у нас в стране, так и за рубежом.

Совсем недавно сотрудник научной группы П. Федченко побывал в США и попытался там запатентовать как открытие разработанный в России «способ инактивации» вируса СПИДа. Однако, к его изумлению, российские патенты в Америке не признаются. Несомненно, такое положение создается искусственно, так как в этом случае любой иностранный специалист может, ознакомившись с публикацией на эту тему, заново «открыть» метод П. Федченко и запатентовать его уже как свой. Не по этой ли причине в России ликвидировали Комитет по научным открытиям? А может, «чума» века выгодна, и кому-то совсем не хочется терять государственные субсидии в десятки миллиардов долларов? Недаром последнее время зачастили к П. Федченко таинственные эмиссары из Израиля и США с предложениями купить «технологию по инактивации вируса СПИДа», предлагают хорошие деньги.

Опять нет пророка в своем Отечестве?

Из доклада Всемирной Организации Здравоохранения:

«Сегодня вирус Н5N1 действует скрытно: заболевают люди, не имевшие контакта с зараженными или больными птицами. Это изменение, по неизвестной причине повышает риск заболевания среди детей и молодежи. Атаке также подвергается большая часть сельского населения. истинный масштаб угрозы оценить невозможно, так как эпидемиологический надзор в сельской местности налажен плохо. Возможен резкий скачок числа случаев стремительной неуправляемой передачи вируса от человека к человеку».

Многое ли наука знает сегодня о зарождении биологической жизни на Земле? О простейших ее «кирпичиках» — бактериях? И много, и мало!

Сегодня существует концепция рождения метеоритов на планетах Солнечной системы, с которых происходит выброс обломков пород в космическое пространство. Именно к таким обломкам ученые относят и метеоритные куски, падавшие в 1969 году вблизи австралийского города Мерчисон. спектральный анализ их состава показал, что они соответствуют спектрам некоторых пород Марса, а значит, и «прибыли» оттуда. К. Маккей, сотрудник Эймсского исследовательского центра НАСА (штат Калифорния), считавший Марс идеальным местом для палеонтологических изысканий, не мог пройти мимо подобного факта. Вместе с группой ученых он исследовал «марсианский» метеорит, и в метеоритном веществе обнаружил некоторые образования, напоминавшие окаменевшие бактерии. К. Маккей опубликовал результаты своих исследований, подкрепив их фотоснимками окаменевших 600 миллионов лет назад бактерий и современных живых. Сходство оказалось поразительным.

Спустя несколько месяцев в журнале Российской Академии наук «Геохимия» появилась статья директора Палеонтологического института РАН члена-корреспондента А. Ю. Розанова, который уже на основании собственных исследований также утверждал о наличие в метеоритных остатках ископаемых бактерий. А чуть позже в США публикуется еще одна статья, Гувера, сотрудника Алабамского исследовательского центра НАСА, который в образцах того же «мерчисонского» метеорита обнаружил окаменелые остатки бактерий, хотя о работе российских ученых в тот момент и представления не имел.

Все это и послужило причиной начала совместных исследований американских и российских ученых. Как предполагает А. Ю. Розанов, сотни тысяч лет, а, возможно, и первые миллионы, бактерии могут находиться в анабиозе. Значит, перенос живого вещества в космическом пространстве — реальность? А ведь до этого лет двадцать в научном мире царило полное неприятие даже мысли о том, что в метеоритах могут находиться ископаемые биологических объектов. Русский ученый Б. В. Тимофеев, утверждавший, что обнаружил в метеоритах и выделил с помощью аминокислот образования, которые принципиально ничем не отличались от современных спор и пыльцы, вынужден был опубликовать свою работу в Германии. Однако В. Б. Тимофеев совершил здесь обычную психологическую ошибку — обнаруженным образованиям в метеоритах он сразу дал названия, сравнив их с земными объектами. Естественно, ученый попал под огонь жестокой академической критики. Кстати, и Розанов тоже был в их числе. Правда, не только в России происходило подобное.

Кстати, учеными Палеонтологического института был найден способ обработки ископаемого материала таким образом, что стало возможным выявлять биологические объекты практически во всех осадочных породах. А это было далеко не просто. Нанобактерия (нанометр — 1000-ая доля микрона) размером

10–9 миллиметра, а тут еще она превращается в камень. Однако когда было исследовано метеоритное вещество, собранное в Монголии научной экспедицией Палеонтологического института, то в нем обнаружили образования всего лишь 2–3 микрона толщиной. Оно оказалось остатками нанобактерий, окаменевших 600 миллионов лет назад и блестяще сохранившихся. Именно тогда ученые и убедились в том, что исследовать бактериальный мир в ископаемом состоянии необходимо. В результате группа А. Ю. Розанова стала родоначальником совершенно нового мощнейшего направления в науке — бактериональной палеонтологии. А вскоре и экспериментально было доказано, что окаменение современных бактерий происходит всего лишь за несколько часов. Вот когда стало понятно, почему в ископаемом состоянии бактерии прекрасно сохраняются. В один момент разрушились легенды о том, что окаменение — длительный процесс, вследствие чего бактерии и не могли сохраняться.

В настоящий момент уже хорошо известно, что очень глубоко под землей при достаточно высоких температурах живут и трудятся нанобактерии. Это открытие последних лет в значительной степени переворачивает наши представления о возможной земной глубине реального существования биосферы, условий сохранения нанобактериальной жизни. С помощью бактериальной палеонтологии можно существенно изменить и наши представления о земной биосфере — определить, на какой глубине она существует. По словам А. Ю. Розанова, в ближайшие годы, вероятно, нам придется менять многие представления об окружающем мире.

Найденные в метеоритах окаменевшие следы древнейших бактерий, как и живых в глубинных слоях Земли, привели ученых к рождению гипотезы о том, что именно планета в своих недрах рождает бактерии, затем «вытаскивает» их на поверхность, где под действием солнечного света, как катализатора химических процессов, происходит дальнейшая организация биологических цепочек вплоть до ДНК. Мощные мутации всего живого на Земле в связи со вспышками на Солнце, когда биосфера Земли делала в своем развитии качественный скачок, случались неоднократно. Это был естественный инструмент эволюционного развития простейших, затем флоры и фауны. Более того, из-за частых природных катастроф в разных районах планеты происходило загрязнение атмосферы и воды и на длительное время они меняли свои оптические свойства. И солнечный свет, проходя сквозь измененную воздушную и водную среду, качественно менялся, что тоже вызывало мутационные процессы живых организмов в тех районах и появления новых видов среди флоры и фауны. Ну а позже и человека, именно его короткий путь в становлении существа разумного и служит веским доказательством роли мутаций как инструмента революционных преобразований в природе на пути эволюционного развития. Что косвенно подтверждает и открытие доктора технических наук П. П. Федченко.

К. Кондратьев, В. Каневский, П. Федченко «Фраунгоферовы линии Солнца и устойчивость геометрической структуры биологических молекул»: «… изменение спектра солнечной радиации вследствие тех или иных антропогенных воздействий на оптические параметры атмосферы и океана может коренным образом нарушить многие биологические процессы в биосфере. В связи с этим особенно актуальной представляется разработка имитационных математических моделей, объединяющих основные идеи статистического моделирования оптических характеристик атмосферы и океана с развивающимися в последнее время математическими моделями в медицине и биологии».