Примерно такие рассуждения неожиданно услышал я от директора Тамбовского лесхоза Аркадия Александровича Ослопова, с которым встретился совершенно случайно на Всероссийском съезде лесоводов. Как вскоре выяснилось, они были далеко не беспочвенными. А сетовал директор лесхоза на засилье в Тамбовской области американского клена, по его словам, дерева-оккупанта настолько же напористого и наглого, насколько и бесполезного.

— Американский клен можно сравнить по своей натуре лишь с колорадским жуком, также завезенном из Америки, как и это дерево, — совершенно серьезно говорил Аркадий Александрович, и своим откровением заставил меня невольно улыбнуться.

Ну, что касалось колорадского жука, то здесь все было понятно — для картофеля это чума. Но вот чтобы дерево так досадило, и его можно было бы признать бесполезным, в это как-то не верилось. В конце концов все-таки зелень, и если пиломатериал из него не получается, так на поделки пойдет, в крайнем случае, на дрова…

— Да в том-то и дело, что даже дрова из американского клена сельские жители не очень-то жалуют. То ли не горят, то ли жара мало дают, то ли угар идет какой-то ядовитый от него… Объяснить толком никто не может, — раздосадовано произносит директор лесхоза. — Лес, деревья, должны людям радость приносить, отдых, здоровье. А клен этот… Формы и то неопределенной. Мне в одном селе сказали, что с виду за- росли этого дерева напоминают непричесанную голову колхозника…

Американский клен был завезен из США в сороковые годы с благими, что называется, намерениями — для укрепления склонов оврагов и балок, дороги защитить лесополосами. И мало кто на него потом обращал внимания. Но вот в последнее десятилетие жители деревень Тамбовской области начали вдруг замечать перемены в окружающей их природе. Красивейшие некогда поляны в пойме реки Цены, окаймленные тонкими березками или зелеными елочками, вдруг стали исчезать одна за одной, покрываясь жесткой щетиной непонятного то ли кустарника, то ли деревьев. Потом оказалось, что это все-таки деревья, хотя и корявые, но росли дружно, покрывая собой все свободное пространство и вытесняя знакомые с детства березовые рощицы, орешник… Но самое странное заключалось в другом, чего осознали сельчане не сразу. В зарослях американского клена не находили они ни грибов, ни ягод. Не росли! Более того, это пришлое дерево не боялось никаких вредителей, которые почему-то обходили его стороной и, естественно, в большей степени поражали хвойные и мягколиственные породы. Трудно проходимые заросли американского клена препятствуют иногда и тушению пожаров, и борьбе с незаконными рубками.

— Вы знаете, что это за растение? — продолжал, все больше хмурясь, Ослопов, заметив, что я с некоторым недоверием слушаю его историю про «американского лесного разбойника». — Если это дерево где-то появилось, через три года оно уже дает семена, которые тут же произрастают, и эта сорняковая поросль целым фронтом уже двигается на свободные площади, не занятые древостоем. Такая густая и корявая щетка неимоверно быстро растет и появляется буквально всюду, но там где клен американский поселяется, ни одна древесная наша порода лесная возобновляться уже не может. Таким образом зарастают и дороги, и ценнейшие ландшафтные поляны, исчезает красота цнинской поймы. Вот по всем статьям и получается, что мы на пороге событий, когда засилье американского клена в русских лесах станет гораздо большей угрозой, чем колорадский жук для картофеля. И распространение дальнейшее этого дерева в скором времени резко сократит продуктивность наших лесов. А в перспективе и вообще способно вывести из оборота многие тысячи гектаров леса. Если не принять срочных мер…

По утверждению Аркадия Александровича, кстати, потомственного лесника, борьба с американским кленом трудная и сложная. Ведь его даже в степных деревнях люди не рубят на дрова, и называют — клен негодный. Если его начинаешь вырубать, то на месте срубленного ствола через пару лет появятся 10–20, толщиной с руку уже, а в высоту он может вымахать до двух метров в год.

— Вот почему я уже и сейчас не устаю повторять, — убежденно восклицает директор лесхоза, — что для всех лесоводов в России американский клен необходимо объявить деревом вне закона. И разрешить его рубку в любое время года, в любом месте без какого-либо разрешающего документа. Клен американский угрожает нашей русской природе в большей степени, чем волк лесным и сельскохозяйственным животным, которого разрешено отстреливать в любое время года без лицензии. Каждый лесник обязан просто вести непримиримую борьбу с этим американским злом и гордиться тем, что в его обходе такой сорный пришелец отсутствует. Однако при наличии его обход не может быть даже представлен к званию «Обход отличного качества». Лишь всем миром мы можем противостоять этому нашествию…

Я слушал страстную речь уроженца Тамбовской области Аркадия Александровича Ослопова, а в памяти моей невольно возникали слова, написанные его гениальным земляком — Владимиром Ивановичем Вернадским, которому 12 марта исполнилось 140 лет со дня рождения. И хотя они жили в разное время и решали разные задачи, их объединяло то, что они не были безразличны к судьбе родной земли — каждый на своем месте. Ведь и Владимир Иванович не раз писал о том, что согласованное с Природой развитие общества, ответственность его и за Природу, и за ее будущее потребуют специальной организации общества, создания специальных структур, которые будут способны обеспечить это совместное согласованное развитие. Значит, и развитие биосферы должно проходить целенаправленно, когда его может направлять Разум, то есть имеет такую возможность. Но в интересах ли человека Разум направляет развитие биосферы? Может ли он пользоваться своим могуществом именно в этом направлении? Или вполне реален и иной вариант? Ведь если в Природе все взаимосвязано, то почему агрессивность человеческая не способна отравить не только воздух, но и действительно лес и воду? Тогда уж и не совсем фантастической видится вероятность того, что именно в последнее десятилетие американский клен начал буйно разрастаться в России, словно почувствовал агрессивную подпитку из вне. Агрессия ведь имеет способность на какое-то время подавлять развитие жизни. И главное, такой момент уловить и противопоставить насилию и злу все добрые и справедливые силы. Поэтому лучше уж заранее очерчить грядущую проблему для российского леса, чем ее запустить, а значит, и запоздать с решением. Об этом предупреждал и В. И. Вернадский.

Во все времена в России существовали два больных вопроса: состояние дорог и руководящие кадры, которые всегда и везде решали все, кроме качества дорожного покрытия. Очевидно, поэтому никто и никогда не пытался выяснить, что представляют из себя конкретно российские дороги, а уж тем более не мог знать о нарушениях природного законодательства при их строительстве и эксплуатации. Но когда в соответствии с распоряжением Руководителя государственной службы, заместителя министра МПР России А. И. Поволоцкого от 6 ноября 2003 г. № 498-р «О проведении проверки соблюдения требований законодательства Российской Федерации в области природопользования и охраны окружающей среды на федеральных объектах дорожного хозяйства Российской Федерации» была проведена в ноябре прошлого года комплексная проверка основных дорог России и дорожного хозяйства страны, стало ясно, что с первым вечно больным вопросом государство российское решило покончить. Вероятно — раз и навсегда!

Однако, прежде чем говорить о результатах данной проверки, необходимо вообще уяснить, что из себя представляют российские дороги, да и дорожное хозяйство в частности. Как, впрочем, и российские автомобили.

На сегодняшний день протяженность дорог в Российской Федерации более 920 тыс. км. Из них федерального значения — 47 тыс. км., а территориальных — 546 тыс. км., из которых с твердым покрытием — почти 495 тыс. км. Однако на каждый километр российских автомобильных дорог, в зависимости от их технической категории и значимости, отводится от 2 до 7 гектаров территории. И получается, что общая площадь, занимаемая дорогами, составляла в 2002 году почти 18,8 тыс. кв. км. Но дорога, как говорят специалисты, имеет еще и зону повышенного влияния на прилегающие территории, обусловленного прежде всего вредным воздействием автомобильного транспорта. И площадь таких экологически неблагоприятных зон в 2002 г. составила 32,6 тыс. кв. км. Именно на этой территории располагаются производственные предприятия дорожного хозяйства. В 2002 г. они выбросили в атмосферу, например, углеводородов более 21 тыс. т., сернистого ангидрида — почти 29 тыс. т., оксидов азота — 64,7 тыс. т., соединений свинца — 136,7 т, оксидов углерода — более 100 тыс. т., ну а минеральной пыли — 3187 тыс. т. И надо сказать, что государственной дорожной службой делается немало для снижения загрязнения окружающей среды на подведомственных ему территориях. Достаточно заметить, что в рамках федеральной целевой программы «Модернизация транспортной системы России (2002–2010 годы)» построено и реконструировано около 4 тыс. км. автомобильных дорог общего пользования, отремонтировано22 тыс. км. В Томской, Ульяновской областях и на автомагистрали Москва-Волгоград переведены на газ 22 котельные и 33 асфальтобетонных завода в Саратовской области, в Северной Осетии, Республике Дагестан, на Волжской автодороге и т. д. В стране уже 450 асфальтобетонных заводов дорожного хозяйства работают на газовом топливе. Однако проблему экологической безопасности автотранспорта вряд ли можно решить только созданием и внедрением экологически чистых транспортных средств, топлив, технологий и производств. Эта далеко не однозначная и долговременная проблема может быть решена лишь в комплексе. Не секрет ведь, что среди отраслей экономики автотранспорт является одним из крупнейших загрязнителей окружающей среды.