Майор поежился, вспоминая освещенное красным светом помещение, где в однотипных коконах-контейнерах хранились полутораметровые капсулы с впаянными в прозрачную обшивку пластинами. Хранилище было рассчитано на несколько сотен таких контейнеров, но тут их осталось только тридцать штук — немного на первый взгляд, если не вспомнить о том, что внутри каждой капсулы хранился почти килограмм антиматерии. Попади в это хранилище хоть один снаряд с орбиты — и они бы все отправились на небеса. Люди, тэш’ша… да и вся планета за компанию.
«Какого черта эти твари хранили все это здесь?» — эта мысль посетила каждого, как только прошел первый шок. Майор и сейчас периодически задавал себе тот же вопрос — не столько интересуясь ответом, сколько проклиная про себя мохнатых выродков подкинувших им такую свинью. Ответ-то он уже знал — как знал его и генерал. Оттого и устало задавал риторический вопрос, глядя на карту, где все шло совсем не так, как они ожидали.
Первые сюрпризы обнаружились, когда разведчики нашли покинутыми ближайшие к захваченной людьми базе укрепления тэш’ша. В особенности — место гибели «Херувимов», в устье реки, куда собирались наносить самый сильный удар. Тэш’ша просто отошли, забрав почти все ценное, ничего не минируя, не оставляя никаких «неожиданностей» — все говорило о том, что «коты» так или иначе планировали все вернуть себе в скором времени и не видели смысла уничтожать инфраструктуру.
Потом разведка, отправленная вдоль реки, наткнулась на мощнейший оборонительный район в месте слияния притоков — а спустя еще час подтвердила, что между людьми и плато расположен целый пояс обороны. И никто не может гарантировать, что за ним нет второго, а то и третьего. Посланные к плато зонды ничего не передали и не вернулись — что быстро отрезвило некоторые горячие головы, предложившие атаковать космолетами.
Штабные аналитики к исходу ночи выдали на-гора вывод, слово в слово повторивший то, что начали подозревать генерал с майором сразу после увиденного в хранилище — тэш’ша планировали использовать Изольду в качестве одной из баз снабжения в Фито-12. А то и вообще — как центр управления флотом в секторе.
А это означало две простых вещи: во-первых, просто так систему тэш’ша не отдадут. И, во-вторых, теперь никто не мог предположить, что может оказаться в закромах у тэш’ша. И какие козыри они предъявят людям, когда сочтут, что время пришло. Найденная антиматерия наводила на худшие мысли — и оттого у генерала, и у майора настроение не поднималось выше отметки «предельно отвратное».
— В двадцатом и двадцать третьем квадрате — мощный заградительный огонь, — один из тактиков, поджарый беловолосый десперианин, привлек внимание Хазера. — Свыше трехсот «обелисков» — они не успевают их уничтожать; примерно треть активировалась. Подтверждено триста сорок две единицы безвозвратными, две семьсот — санитарными. Запрашивают поддержку и эвакуацию раненых.
Карта мигнула, меняя ракурс и укрупняя изображение. Место, о котором говорил тактик, ничем особым не отличалось — гряда холмов и две петли правого притока, похожих вместе на вытянутую «S». И Регис, и Хазер сразу увидели, что командующие на участках прорыва не рискнули биться лбом об оборону тэш’ша, а пытались прорваться у начала — и, соответственно, конца изгибов притока, чтобы затем с тыла ударить по засевшим на холмам котам. К сожалению, пока у них не выходило ровным счетом ничего.
— В подкреплении отказано, — продолжал тактик, быстрыми, отточенными движениями делая пометки на планшете перед собой — и одновременно работая на проекционной клавиатуре. — Продолжать атаку, задействовать оперативный резерв двадцать второго и двадцать пятого участка.
У генерала дернулась жилка на виске, но он не сказал ни слова — ни тактику, ни Регису. Майор не обольщался по поводу его молчания и не искал себе оправданий — разведка облажалась по полной программе, не смогла выполнить свою работу. И никого уже не волнует, что шансы узнать все это до высадки были практически нулевые. Да и не должно волновать: разведка ошиблась — и, как обычно, ценой ее ошибок будут жизни солдат.
Главный удар наносился в сердце тэш’шской обороны — по островам, по раскинувшейся у слияния притоков базе. Туда шли все резервы, вся поддержка — все, что можно было выделить, не ослабляя оборону центральной базы Конфедерации. На остальных участках людям предстояла незавидная участь — атаковать почти без поддержки, истечь кровью, но не допустить маневра тэш’шскими резервами.
Генерал вернул карту к прежнему виду, доставая из кармана небольшой предмет. На первый взгляд — обычный камень, легко помещавшийся в руке. Но именно этот, найденный в одном из подземных комплексов захваченной базы, камень, наряду с антиматерией не давал ни мгновения покоя никому: ни генералу, ни разведке, ни аналитикам штаба.
— Есть что-то новое, майор? — в свете ламп по сколам камня бежали разноцветные искорки. — Есть предположения, сколько тут может оказаться этих штук.
— Нет, сэр, — Регис был бы безумно рад сказать «ни одной», снять как с генерала, так и с себя груз ожидания худшего… но не мог. Опять разведка не могла ничем помочь — и опять их ошибка, их беспомощность может иметь страшную цену. — У нет данных о наличии или отсутствии у тэш’ша «титанов». Это, — он кивнул на камень — или, точнее, на осколок, оставшийся от «титана», проходивший в том комплексе ремонт. Или осмотр — не так уж и важно. — Это может быть уловкой.
— Но вы так не думаете, верно, майор? — генерал бросил обломок на стол. Подпрыгнув, он перекатился, сверкая радужными сполохами. Хазер наклонился над столом, в упор посмотрев на шефа разведуправления. — Ладно, Мэтт. Твои парни могут еще неделю головы ломать. Нет у нас недели, — негромко сказал он. — Давай без протокола — сколько их тут? Твое мнение?
— Пять, — не задумываясь, ответил майор. — Пять «титанов».
Генерал хмыкнул. Он прекрасно знал, что никаких данных у Региса не было. Что с тем же успехом он и сам мог назвать любое число, и попробовать угадать. И все же он понял, почему тот сказал именно «пять». Майор не предполагал, что у «котов» пять «титанов». Он надеялся, что их только пять.
Потому что в противном случае — а генерал это знал не хуже своего шефа разведки, — для большей части двадцать четвертой армии Изольда станет братской могилой.
Тревожный звон зуммера оборвал мысли генерала. Карта перед ним рванулась вперед, увеличивая новый участок.
— Потеряна визуальная и голосовая связь с тринадцатым квадратом, — все тот же пепельноликий тактик быстро проговаривал поступающие к нему сведения. — Оперативная группа капитана Стахенсвена не выходит на связь; командная сеть в районе тринадцатого квадрата нарушена. Последнее сообщение от капитана Стахенсвена — контратака тэш’ша, до ста пятидесяти целей, тяжелой техники не замечено.
«Началось!» — подобравшись, майор переключил визор, вполголоса отдавая распоряжения: вряд ли у его группы будет информация, которой нет здесь, но сейчас только самоубийца будет выпендриваться и тянуть одеяло на себя.
— Потеряна связь с высланными зондами; полученные данные подтверждают продвижение тэш’ша вглубь тринадцатого квадрата. С первого по восьмой квадраты продвижение войск Конфедерации приостановлено; атакованы девятый, десятый и одиннадцатый квадраты — с десятого по пятнадцатый квадрат мощный ракетно-артиллерийский огонь. С одиннадцатого по пятнадцатый квадрат подтверждены удары «обелисками».
На карте тринадцатый квадрат накрыло алое пятно, неторопливо трансформируясь в три стрелки, расходившиеся трилистником. Самая толстая сворачивала к реке, нацеливаясь на позиции артиллерии, поддерживающей войска, штурмующие острова. Центральная тянулась с квадрата вглубь занятой людьми территории, а правая неторопливо разворачивалась в линию, готовая принять ответный удар.
Генерал и майор одновременно проследили взглядом вдоль центральной стрелки — к оконтуренному пунктиром синему овалу.
— Третий оперативный штаб под ударом, — на лице генерала заходили желваки. В штабе резко возросло напряжение, но особой тревоги пока не ощущалось — выпад тэш’ша был неприятным сюрпризом, но скорее, все бы тревожились, если бы подобного не произошло. Давление на центр давало свои результаты — медленно и кроваво, как подумал про себя Регис, — но давало.
