Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Ленинградская прокуратура по просьбе руководства ПП ОГПУ ЛВО не стала рассматривать дело К. К. Владимирова «в общесудебном порядке», поскольку это могло бы «причинить ущерб конспиративным методам работы в ОГПУ», а передала его в Особое Совещание Коллегии ОГПУ в Москву. В результате, 17 августа 1927 г. К. К. Владимирову был вынесен приговор по статье 121 УК РСФСР — «выслать через ОГПУ в Сибирь сроком на три года»[265]. А через 4 месяца (21 декабря) Президиум ЦИК СССР во главе с А. С. Енукидзе принял решение относительно конфискованной у К. К. Владимирова библиотеки, постановив: удовлетворить ходатайство ОГПУ и передать все изъятое — 3188 книг, 24 607 единиц автографов и рукописей и 965 штук фотографий — в Областной отдел Народного Образования для распределения в соответствующие учреждения[266].

На этом, однако, злоключения К. К. Владимирова не кончились. В конце мая 1928 г. К. К. Владимиров, который к этому времени уже отбыл 9 месяцев в административной ссылке в Томском округе, был неожиданно доставлен под конвоем в Новосибирск, а оттуда отправлен в Москву на Лубянку. Здесь 1 июня ему предъявили новое обвинение — в шпионаже в пользу Англии. К. К. Владимиров с изумлением узнал, что является резидентом английской шпионки Фриды Лесман, той самой, с которой у него в 1919-ом был мимолетный роман и которую он давно уже успел забыть. Но следователь напомнил К. К. Владимирову о его знакомстве с Ф. Лесман и о «бесследно пропавшем» из ПЧК деле ее мужа англичанина Тернера, которое вел К. К. Владимиров. Сообщниками оказались малознакомые ему люди: С. П. Загуляев, флагманский артиллерист бригады траления и заграждения Балмора, его жена М. А. Загуляева и А. В. Евсюков, командир башенной лодки «Сунь Ятсен» Дальневосточной военной флотилии. Сущность инкриминированного К. К. Владимирову преступления состояла в том, что он якобы занимался сбором военных сведений среди военнослужащих РККА, которые передавал Загуляеву, а тот затем переправлял их заграницу — в Англию — Ф. Лесман[267]. К. К. Владимиров, однако, виновным себя не признал — находясь в тюремной камере, он пишет отчаянные письма в прокуратуру, просит представить ему «конкретные обвинения», а не «пустые слова». Но это был глас вопиющего в пустыне. 5 ноября 1928 г. — вскоре после разрыва англо-советских отношений, в самый разгар шпиономании в стране — ОС Коллегии ОГПУ вынесла приговор «четверке английских шпионов» — Загуляева и Владимирова расстрелять, Евсюкова и Загуляеву отправить в концлагерь на 5 лет[268].

В июне 1927 г. в Ленинграде был арестован также и П. С. Шандаровский, один из соруководителей ЕТБ, по обвинению в «попытке создания масонской ложи» (группа М. А. Радынского). На допросе бывший ученик Г. И. Гурджиева, впрочем, решительно все отрицал: «О масонстве я знаю только по литературе. С масонами никогда не был связан. Вообще же я никогда ни в каких религиозных или других подобных объединениях не участвовал»[269]. Дело о группе Радынского, однако, вскоре развалилось и П. С. Шандаровского вместе с другими арестованными освободили из-под стражи под подписку о невыезде. О его дальнейшей судьбе нам ничего не известно.

Летом 1936 г., в канун Большого террора, в Крестах оказались еще двое учеников-покровителей А. В. Барченко из бывших чекистов — Э. М. Отто и А. Ю. Рикс. Оба проходили по делу так называемых «Фонтанников» — участников эстонской «троцкистской террористической организации», возглавлявшейся профессором Комуниверситета им. Сталина Я. К. Пальвадером. Э. М. Отто, работавшего фотографом в Русском музее, и его приятеля А. Ю. Рикса, заведующего ленинградским отделом сектора валюты и внешней торговли НКФ СССР, обвинили в подготовке теракта против членов ЦК КПЭ и Эстсекции Коминтерна Я. Я. Анвельта и X. Г. Пегельмана. С этой целью первый их заговорщиков весной 1936-го якобы изготовил «адскую машину собственной конструкции»[270]. Поводом для покушения послужило разоблачение А. Ю. Риксом этих двух старых членов партии как бывших сотрудников царской охранки. В результате, 11 октября 1936 г. Выездная Сессия Военной Коллегии Верховного Суда СССР под председательством В. В. Ульриха вынесла всей пятерке «Фонтанников» — Я. К. Пальвадеру, Р. И. Изаку, А. И. Сорксепу, А. Ю. Риксу и Э. М. Отто — смертный приговор[271]. (В ходе следствия всплыл, между прочим, любопытный факт — первая жена Отто, Минна Петровна Инт, работавшая в 1917–1919 гг. в секретариате Г. Е. Зиновьева, находилась в интимной связи с могущественным главой Петросовета!)

О жизни самого А. В. Барченко между 1930 и 1937 годами нам известно, к сожалению, очень немногое. Так, в 1934–1935 он пытался завязать отношения с бывшими учениками Г. И. Гурджиева. От Меркурова, как уже говорилось, он получил дневник Александра Никифоровича Петрова и тогда же написал А. Н. Петрову в Грозный, где тот работал инженером. А. Н. Петров немедленно откликнулся на письмо и через некоторое время сам приехал в Москву — остановился на квартире у А. В. Барченко, где прожил около двух недель. Однако ничего нового о Г. И. Гурджиеве и его «работе» за границей он сообщить не смог[272].

Несмотря на ужесточение политического режима в стране — показательные процессы, первые волны массовых репрессий, антирелигиозную вакханалию, — А. В. Барченко не отказался от добровольно взятой на себя просветительской миссии и с завидным упорством продолжал добиваться встречи с руководителями советского государства. В начале 1936 г. он настойчиво просил своего патрона, Г. И. Бокия, в то время возглавлявшего 9-ый отдел ГУГБ НКВД, свести его с Молотовым и Ворошиловым, но Г. И. Бокий выполнить эту просьбу явно не торопился. Досадуя на медлительность Г. И. Бокия и, возможно, подозревая его, как и Тамиила, в измене, А. В. Барченко обратился тогда за помощью к своему другому покровителю Ф. К. Шварцу, работавшему фоторепортером «Союзфото» в Ленинграде. «Карлуша» срочно выехал в Москву, встретился с Бокием и Барченко и получил от последнего пакет с «докладом о науке Дюнхор» для передачи Ворошилову. Однако усилия Шварца также не увенчались успехом — на прием к наркому обороны ему попасть не удалось, правда, адъютант Ворошилова Хмельницкий пообещал передать своему шефу пакет Барченко.

Весной 1937 г. А. В. Барченко снова вызвал Шварца в Москву, где дал ему новое, еще более ответственное поручение — на этот раз без согласования с Г. И. Боким — встретиться со Сталиным!

«Барченко информировал меня о трудностях проникновения в круги руководителей партийных и советских работников, высказывал неудовлетворенность деятельностью Бокия, который недостаточно энергично добивается выполнения его, Барченко, указаний, и не может добиться встречи со Сталиным. Тогда я изъявил желание взяться за выполнение этого задания. Барченко дал согласие и при этом заявил: Постарайся добиться встречи со Сталиным»[273].

Но и эта попытка закончилась неудачей. «Я два раза пытался попасть на прием к Сталину», сообщил следователю Ф. К. Шварц, «первый раз в конце апреля я дал телеграмму на имя Сталина с просьбой принять меня. Ответа на эту телеграмму я не получил, тогда в июне месяце я лично сам поехал в Москву с целью добиться приема, но к Сталину меня не допустили, и я уехал из Москвы, не выполнив поручения Барченко. <…> При встрече со Сталиным я хотел рассказать ему о существовании „древней науки“ и убедить его в необходимости личного свидания с Барченко»[274].

вернуться

265

Там же. Л. 57. По этому делу К. К. Владимиров был реабилитирован в 1999.

вернуться

266

Там же. Л. 58 и сл.

вернуться

267

Архив УФСБ по СПб. и Ленобласти. Д. П-85221. Т. 1. Обвинительное заключение. Л. 359–386.

вернуться

268

Там же. Л. 392.

вернуться

269

Архив УФСБ по СПб. и Ленобласти. Д. П-51351. О П. С. Шандаровском см. л. 98–105. Дело о группе М. А. Радынского было прекращено после того, как все обвиняемые «письменно заявили о своем отрицательном отношении к возобновлению какой-бы то ни было деятельности по масонству вообще». Согласно материалам следствия, Михаил Анатольевич Радынский (р. 1891) — «бывш. дворянин, сын генерала, научный сотрудник 1 разряда Астрономического Института». По сведениям Б. В. Астромова, М. А. Радынский в прошлом работал вместе с Г. О. Мёбесом (В. Братчев. Петербургские мартинисты. С. 183).

вернуться

270

Архив УФСБ по СПб. и Ленобласти. Д. П-28949. Т. 1. Л. 60.

вернуться

271

Там же. Л. 70–72.

вернуться

272

Протокол допроса А. В. Барченко от 10 июня 1937. Цит. по кн. О. Шишкин. Битва за Гималаи. С. 361.

вернуться

273

Архив УФСБ по СПб. и Ленобласти. Протокол допроса Ф. К. Шварца от 3 июля 1937. Л. 75–76.

вернуться

274

Там же. Л. 76.

41
{"b":"538723","o":1}