Деревья мелькали мимо, сливаясь в сплошное белое марево, и, если б не компас, я бы задался вопросом, а не проходим ли мы один и тот же кусок дороги снова и снова. Вместо этого я пытался вспомнить, что за живность здесь водится. На ум сразу пришли туманные волки, но, насколько я знаю, за Цинару они не заходят, а мы - севернее... да, как раз тут их и можно встретить. Снежные соры тут тоже есть, я даже видел отверстия их норок в снегу, но они вполне безобидны. Из крупного здесь могут быть медведи - черные акраи, серые лейхош и белые санаса, старинные стражи северных лесов, которым приписывают ум и божественные силы. Когда я шел по лесу... тогда, много лет назад... я надеялся встретить хоть одного. Тогда мне было пятнадцать. Вокруг было так же бело, колючий снег врезался мне в лицо, холодил шею, живот, таял под ногами... первое время таял. Пробудить миф не так-то просто. Сначала нужно замерзнуть - хорошо, крепко, так, чтобы дар очнулся, понял, что носителю грозит опасность. Я не одушевляю силу, нет. Сейчас. А тогда... тогда мне было проще думать, что еще чуть-чуть - и проклятие вступится за меня, заберет из мягких лап приближающейся белой смерти. Раз уж на эту смерть обречен любой элементалист, решивший обуздать свою силу. По крайней мере, так мне тогда внушали, и я еще не знал, что бывают маги, у которых все получается без боли и слез. Которых не нужно отвозить подальше в чащу и оставлять там.

Миф защитил меня. Я прошел тот лес, как прохожу сейчас через этот. Вот только тогда я был наг и бос, а сейчас... сейчас меня защищают чьи-то содранные шкуры, храня драгоценное тепло, но дара во мне теперь нет как нет.

Я наткнулся на спину Кей - она зачем-то резко остановилась.

- Что там? - спросил я, тут же улавливая, впрочем, в чем дело.

На расстоянии в двадцать метров от нас через нехоженный снег тек тонкий красный ручей.

Кей, нервно перебирая пальцами в шерстяных перчатках по черному корпусу своей винтовки, глянула на меня:

- Это ты мне скажи. Красные реки? Это нормально для здешних широт?

- Это нифига не нормально, - произнес я.

- Ладно, - Кей сглотнула. - Просто переступим его и пойдем дальше.

- Погоди, давай хоть поближе глянем для начала.

Это не противоречило плану Кей, тем более, что "ручей" пересекал наш маршрут под прямым углом. Когда мы подошли ближе, оказалось, что красен только снег по краям проплавленного русла. В самом углублении обнаружились лишь мелкие черные лужицы. Удивительно было другое - они казались какими угодно, но не ледяными. Я бы мог покляться, что черная жижа на дне ложбинки - теплая. Трогать это мы оба не решились.

- Похоже на кровь, - произнес я. Взглянул в обе стороны, определяя, откуда она могла натечь. Выходило, что в западном направдении почва уходит вверх, и именно туда, петляя между деревьями, ведет кровяной след.

- Рейнхард, - сурово сказала Кей. - Даже не думай...

- Да ладно, как будто тебе самой не интересно.

Мне, по правде говоря, было немного страшно. Но что-то подсказывало мне...

- Я не уверена, что хочу знать, откуда это натекло, - произнесла Кей. Задумалась, хмурясь. - Но... да, наверное, ты прав. Возможно, стоит посмотреть.

Она говорила неуверенно. Не думаю, что она согласилась со мной из-за того, что это я такой хороший. Полагаю, она решилась отступить от маршрута потому, что это - чем бы оно ни было - может быть тем, зачем ее сюда прислали.

Мы пошли вверх по склону, обходя деревья, под чьими корнями, плавя снег, пробегал красный стежкой кровавый ручей. Подъем оказался недолгим. Вскоре стволы высоких светлых сосен расступились, и мы увидели...

Это был олений остов. Клочья черно-красного мяса на белых костях. Судя по размеру ребер, животное было не просто большим. Гиганстким. Наверное, оно могло бы быть более двух метров в холке, что, собственно, подтвердила обглоданная голова, нашедшаяся подле. Из красного безглазого месива торчали витые золотые рога, заляпанные кровью.

Я многое в своей жизни видел. Такое - впервые. Мой наставник никогда не охотился на золоторогих оленей, а растерзанных туш мы не находили. Может, чуть позже меня накроет тошнотой от мерзости увиденного, но пока я смотрю на мертвого зверя отрешенно, удивляясь собственному спокойствию.

- Фух, ну, слава Потерянному, - выдохнула Кей, опуская уже взятую наизготовку винтовку. Ее увиденное тоже не сумело выбить из колеи - она куда как крепче. - Я-то думала найти здесь человеческую расчлененку.

Я нервно хохотнул.

Распотрошенная туша, по странному стечению обстоятельств не издающая никакой вони, хоть и не успела еще окончательно остыть, мало напоминала живое существо. Но моей фантазии хватило, чтобы посочувствовать мертвому зверю.

Снег вокруг оленьего остова был вытоптан подчистую, на запад вела цепочка свежих следов - кажется, волчьих.

В миг, когда я опознал следы, снова послышался вой, словно в издевку. На этот раз он звучал достаточно громко - значит, звери теперь ближе.

- Так, нечего стоять, пошли, - Кей потянула меня за локоть. - Мне не очень хочется встречаться с теми, кто эту тварь положил.

Мне тоже не хотелось.

Светлый лес не стал темней, но ощущение опасности обострилось. Я по привычке не смог, не сумел почувствовать настоящего страха. В моей голове проклятье все еще было со мной. Это ощущение былого всемогущества погубит меня, если я останусь здесь.

Мы двинулись дальше.

Я не мог знать, что чувствует Кей. У нее было непроницаемое лицо. Ее выдавал только скорый шаг и то, что оружие она несла так, чтобы в любой момент быть готовой выстрелить.

Через полчаса хода мы выбрались из лесу на некоторую холмистую местность - обзор был плохой, то и дело приходилось забираться вверх по довольно крутым подъемам и тут же спускаться. За холмами обнаружилось замерзшее озеро, сравнительно небольшое - с футбольное поле, а сразу за ним нас снова встретил лес, но уже другой. Этот встал плотной сплошной стеной, темный, непролазный, с нехарактерно густым для здешних широт подлеском. Вечнозеленые ели казались черными, особенно на контрасте с искристо-белым снежным покровом. Кей, сверившись с компасом и, на всякий случай, с бумажной картой, решительно повернула направо.

Мы двигались вдоль кромки еловых зарослей еще около часа. Обогнув выступающий мыс, повернули налево, в широкую просеку, где через равные промежутки возвышались монотонно гудящие опоры линий электропередачи - светло-серебристые высоковольтные великаны, навсегда застывшие с разведенными в стороны руками. Стало немного спокойней. Почувствовалось, что мы здесь все-таки не одни, мы все еще в своем мире. Человеческое жилье далеко, но оно где-то есть. Это место не полностью оторвано от цивилизации. Просто оно... такое. Здесь просто очень много снега, он тянется будто бы бесконечно, этим широтам плевать, что у кого-то там - середина осени. Здесь север и точка.

Где-то в глубине черного леса беспокойно, назойливо перекликались сычи. Последние двадцать минут мы поднимались вверх под небольшим уклоном, и, когда вышли на перевал, перед нами раскинулся величественный, тихий пейзаж укрытой белым саваном долины, спокойно спящей под тяжелыми серыми небесами. Вдалеке виднелся намек на черную замерзшую реку. Долину покрывали бурые заплатки лесов, и за этим всем можно было рассмотреть старые низкие горы, голубовато-серые, едва различимые на самом пределе зрения. Ветер бил в спину, позволяя смотерть вдаль, не щурясь.

- Слушай, а не должны мы с такой высоты видеть поселок у станции... и саму станцию? - спросил я у Кей, наблюдающую тот же пейзаж в бинокль.

Она ничего не ответила. В голову мне закралось подозрение: не могли мы.... не могли же мы потеряться?

- Кей?

Она скривила губы, передала бинокль мне.

- Куда смотреть?

- Туда смотри, - она показала направо и вверх.

Я принял бинокль, подстроил под свою ширину глаз, подкрутил резкость...

- Ага! Поселок!

- Поселок, - согласилась Кей, - но что-то я не вижу характерного моста через реку, да и вообще как-то он отличается от того, каким я его запомнила.