Ее - девушку, отношение к которой менялось долго, порою кардинально, но в итоге я имею, что имею. Я простил ей ложь. Я увидел ее иначе, когда изменился сам. Мне теперь кажется даже, что это и есть - любовь. Я не уверен. Я не уверен, что вообще умею это и что правильно это понимаю. Я не уверен, что не путаю любовь с зависимостью, влюбленностью или еще какой напастью. И, тем не менее, я здесь.
Любить Кей сложно. Она резка, обделена чуткостью и тактом, в ней мало заботливости и тепла. В ней мало женственности, она бывает грубой и упрямой, и поровну с этим смелой и самоотверженной. В ней есть, однако, мягкость и слабость, хрупкость даже - иногда я вижу их, и в такие моменты мне хочется ее обнять, хоть мне и становится немного страшно. Словно я хочу взять на себя ответственность за нее - и боюсь этого, потому как не уверен в своих силах и даже в своих чувствах. И кроме всего перечисленного в ней есть внутреннее ощущение справедливости, конечно, не абсолюнтой, но... Она шла против своей гильдии и ее приказов ради меня, не имея ко мне никаких чувств, кроме дружеских, и не требуя от меня ничего - только лишь желая оградить меня от неволи и смерти. И, я думаю, здесь, на севере, она снова из-за меня. И мне понятен ее гнев. Вообще, я бы себе врезал на ее месте - за все, во что я ее втянул.
- Ты хоть понимаешь, что сделал? - сказала, наконец, Кей, когда я поведал ей о Найковом медальоне. - За тобой будут наблюдать всю оставшуюся жизнь. И вот ты берёшь и исчезаешь из-под носа у своего нового наблюдателя.
- Что-то я никого в том поле не заметил, - признался я, вспоминая стартовую площадку своего "путешествия". - Разве что, таксист...
- Подозреваю, теперь гильдия действует тоньше, но... Тебя будут искать.
- Ну, а найдут, и что? Я полностью оправдан.
- Ты у них на крючке, Рейни.
- Я могу потребовать обратно в наблюдатели тебя?
Она закрыла лицо руками, устало потерла глаза, потом поставила локоть на стол и оперла голову об ладонь.
- Давай открывай свое вино, - сказала Кей, тяжело вздохнув. - Я с тобой с ума сойду. И - нет, не можешь. Ты вообще ничего не можешь требовать. А уж тем более - меня в наблюдатели. Чего мне стоило давать показания так, чтобы ни одна зараза ничего не подумала, ты хоть представляешь?
- О, ты была очень убедительна, - заметил я, оглядываясь по сторонам и разыскивая что-то, похожее на штопор. - Даже я поверил. Прямо скажем - я поверил совсем. До конца. И пришел сюда без каких-либо чаяний и надежд. Ты уж прости. Но ты ответила мне. Там, в поле - ты же ответила мне. Ты ждала меня?
Она смерила меня взглядом, полным тежелого осуждения, и протянула универсальный нож.
Его зовут Рейнхард Майерс Даблкнот, и это его настоящее имя. Сценический псевдоним - "Рин", друзья иногда называют "Рейни". Ему около двадцати пяти лет, возможно, на два-три года меньше или больше - точной даты рождения выяснить не удалось, настоящих документов не сохранилось, а те, что остались с детдома, числа содержат явно выдуманные. На данный момент он - самый обыкновенный человек, не владеющий никакой магией, не болеющий ничем особенным, не несущий никаких проклятий и не разыскивающийся полицией. Возможно, гильдия уже начала искать его, но это продлится недолго.
Кей решила, что сообщит о пропаже не медля. Ну, относительно - все же идти к Фойлю достаточно далеко, пока можно слегка погодить и разобраться.
Вообще она даже предположить не могла, что Рейнхард сюда припрется. О ее местоположении знал только шеф - и он не стал бы выдавать координат бывшему наблюдаемому.
К тому же, Варзау... Идти сюда, будучи в своем уме? Кей вообще не понимала, зачем люди тут живут. Ну, ладно, тут - понятно, но Кетлесс еще севернее, что в нем делать кому-то, не занятому на верфях или в порту? Да и ради работы так страдать - зачем? Да, она сама страдала из-за работы, но это другой вопрос, который решить не так-то просто.
Рейнхард был из тех магов, кто прошел ритуал и оказался лишенным "проклятия" из-за событий, в которых принимал непосредственное участие. Он был осужден, приговорен к заключению, но по прошествии недели оправдан. Он - пешка в игре гильдийских глав, церкви, правительства и бог знает, кого еще. Кей понимала, что они никогда окончательно от него не отстанут. А Рейнхард, кажется, нет. Или он просто слишком хотел верить в то, что сможет жить, как нормальный, простой человек? Не поэтому ли он отказался от операции по восстановлению зерна? Безоружный, лишенный магических сил, с бутылкой вина и букетом цветов этот раздолбай шагнул в неизвестное... Да, он не знал, куда попадет. Но все же, такая самонадеянность и неосмотрительность возмутительны. А что, если бы они не встретились? Если бы пурга была сильнее и он не увидел бы ближайших изб? А увидел бы? Стал бы стучаться в пустые дома?
Это ж надо так бездумно рисковать жизнью, с таким трудом отвоеванной. Ну что за дурак, а?
В домике имелась одноразовая посуда, но Кей решила ее не доставать. Бутылка была красивой - темное стекло, стильная этикетка, заумное непроизносимое название. Дорогое вино, наверное. Ну что ж ты будешь делать...
Она помнила их разговор в Расколотом Замке, но не думала, что он запомнил.
- Будем пить из горла, - сказала Кей.
Первый глоток оказался сладким, без химического привкуса после. Передавая бутылку, Кей смотрела на Рейнхарда из-под полуприкрытых век, злясь на него, а потому ни капли не стесняясь. Он принял вино, запрокинул голову, делая сразу пару больших глотков.
- Да куда ж ты его пьешь, как портвейн, - хмыкнула Кей.
Рин взглянул на бутылку и этикетку:
- Честно - разницы особо не наблюдаю.
Конечно, поить его, чуток охлажденного погодными условиями, с одной стороны не рекомендуется, а с другой - как иначе предупредить простуду, с которой он практически наверняка сляжет завтра же? Медикаменты у Кей имелись, но вот нужен ли ей тут Рейнхард... Нет, его надо вернуть домой как можно оперативнее. Вот же упрямый, а. Надо было ему припереться!
Кей вздохнула снова, понимая, что больше злиться на него не хочет, да и не получается особо. В душе осталась досада и капля печали - всё это не так уж и весело.
- Ноги твои как? - спросила она.
Рин пошевелил покрасневшими пальцами:
- Пока до конца не понятно, но вроде ничего не отваливается. Если ты будешь так любезна дать мне тапки или что-то, в чем ты ходишь по дому - благодарности моей не будет предела.
- Точно, - спохватилась Кей, вставая и направляясь к сундуку с одеждой.
Вот тут могли возникнуть проблемы. Рейнхард - достаточно крупный парень, с длинными руками и ногами, и, соответственно, размер стоп у него тоже не маленький. Вся обувь Кей была сорокового размера, то есть, размеров на пять меньше нужного. И это если оставить в стороне вопрос, в чем его вести до Кэтлесса... нужна будет не только обувь, но и одежда. Стоит ли просить ее у оставшихся здесь стариков или Фойля? Нет, не вариант. Она и так привела его домой... за пургой его могли не увидеть, или решить, что померещилось. А если она начнет просить для него одежду...
- Знаешь что, - сказала Кей, открывая сундук и запуская в него руку. - Вот, пока надень пару шерстяных носков, и вот шальку на, укутайся. А там я что-нибудь придумаю.
Она бросила ему скомканную в клубок одежду.
- А как тебя сюда привезли? - спросил Рин, натягивая носки. - Или снова сама пришла, на лыжах?
- Завезли на тракторе, - сказала Кей, возвращаясь к столу.
- А электричество тут откуда?
- Все-то тебе расскажи, - хмыкнула она.
- А холодильник?
- На улице. Что, проголодался уже?
- Да так, в целом интересуюсь. Нам ведь придется тут жить какое-то вре...
- Не придется, - твердо сказала Кей. - Я отправлю тебя обратно, как только... придумаю, как.
Рейнхард замер. Кей на секунду пожалела о своей резкости.
- Как скажешь, - произнес он без каких-либо эмоций в голосе.
