Она отчаянно расхохоталась. Взглянула ему в глаза:
- Я не умею.
- Не важно. Суть в том, что все это работает не так. Я точно еще не понял, как - но "подходящесть" это не то, чем меряют людей, когда... когда испытывают к ним чувства.
Чувства. Надо же. Вот что он себе выдумал.
Кей осторожно толкнула его в грудь, заставляя попятиться и упереться в кровать. Мягко надавила на плечи - Рейнхард сел, слегка откинувшись назад. Кей наклонилась к нему, провела рукой по виску, задевая мягкие белые волосы, коснулась ключиц, скользнула по плечу, завороженно следя за своими пальцами... Да, он все еще так же красив, он все еще будто бы создан для этих дурацких и пошлых страстей, его бы валить и... впрочем, не для нее цветет этот белый пион, лунный опал.
И можно бы было взять то, что он так ласково предлагает - но толку-то? Потом будет стыдно и больно. Даже если это останется между ними. Да нет - ей уже больно. От осознания, что не может все это продлиться дольше, чем ночь. Рейнхард, возможно, обманывает сам себя - чувства, не чувства... Эта ложь завела его далеко, и пора бы ему повернуть. До того, как они переспят.
Хотя, может быть, так было бы проще.
- Ты хочешь меня, - Рейнхард поймал ее руку.
- Ты в зеркало давно смотрел? - Кей попыталась приправить голос насмешкой и, вроде бы, получилось.
- И не таких желают, при том искренне. А меня, бывало, пытались поиметь из спортивного интереса - я узнаю теперь этот расчетливый холодок в глазах. Тебя же выдает тело - зрачки, румянец, и я готов поспорить на что угодно - стоит мне проверить, как там дела с...
- Мерзкий пошлый ублюдок, - Кей вырвала свою руку из его хватки, выпрямилась. - Я просто хотела с тобой попрощаться. Завтра... нет, послезавтра мы выступаем в Кетлесс.
- И почему же не завтра?
- Нужно еще придумать, как. И да. Даже, если хочу, это ничего не значит. И ничего не меняет.
- А что может что-либо изменить, Кей?
Он смотрел ей в глаза, вглядывался, словно от ее ответа зависит всё.
- Может быть, время, - сказала она.
Кей ушла куда-то посреди ночи, или, как я догадался позже - на рассвете. Вернулась она к вечеру, принесла мешок с какими-то припасами и принялась изображать буку.
Мне, конечно, не стоило быть таким настойчивым - или, наоборот, стоило надавить? Думаю, все же, первое. Если бы я снова использовал тот же прием, что в Расколотом Замке, может быть, что-нибудь и получилось бы - но это был бы лишь результат манипуляции. Не такое согласие мне нужно и не такое принятие. Конечно, остается вариант, что, раз попробовав, она окажется на крючке - но это уже совсем клиника, нельзя такое проделывать с людьми.
Вчерашние наши разговоры были всё вокруг да около, хотя мне казалось, что я понимаю, о чем речь. Но я сказал себе без обиняков: нет. На самом деле я не понимаю ничего. Мне нужно задать конкретные вопросы, получить на них точные ответы, ну, или хотя бы развернутые.
Поэтому, когда она вернулась и села пить чай, я спросил всё, что нужно, натурально по пунктам.
Кей сказала, что это очевидно: она не бросит работу ради призрачной возможности отношений с таким ненадежным мной. И что я не стану ездить за ней по заданиям - никто бы не стал, а уж бывший маг... И что вариант, где мы изредка видимся в какой-нибудь экзотической стране, наскоро удовлетворяем потребности и снова ограничиваемся длинными письмами - не для нее, и тут я даже не думал спорить: я тоже не верю в отношения на расстоянии. Конечно, это было бы крайне похоже на романтический балаган, сама идея меня позабавила, но Кей была права. К чему нам это?
Я спросил, что именно ей такого в ее работе, не обязывают же поглощающих посвящать гильдии всю свою жизнь? На что она ответила, мол, работа, конечно, не волк, но только она одна позволяет Кей чувствовать себя живой и нужной - тут, я думаю, надо копать вглубь и знакомиться с ее отцом, который богат, чтобы посмотреть, откуда у нас такие жирные чердачные постояльцы. Я, было, заикнулся о состоянии ее отца и о том, что она могла бы выбрать какую-то более творческую профессию, на что Кей намекнула, что творческими профессиями мне нужно заниматься самостоятельно, а чужое богатство такая вещь - глазом моргнул и все пропустил, не заметив, как ты остался один у разбитого корыта в облупленной халупе на днище старого города.
Вот сдался им этот старый город! Не весь старый город - трущобы, есть там приличные тихие улочки, уютные и светлые... Но ладно.
Работа в гильдии, по словам Кей, гарантирует ей приличную старость и хорошее лечение в клиниках, сотрудничающих с целителями - осталось не подхватить вирусов или инфекций, и старость будет приемлемой. Я, было, намекнул, что до этой старости ей бы еще дожить, и напомнил, как из-за работы же она сунулась за мной в форт Лунный, рискуя всем на свете, на что она внятно ничего не ответила, - долго дула на давно остывший чай и смотрела на меня из-за края кружки блестящими и злыми карими глазами, будоражащими, как кофеин в вену и холодными, как дыра между мирами - да, я все это видел и пробовал, и знаю, о чем говорю.
И что тут делать - действительно, непонятно. Разговор с конкретикой не оказался лучше и продуктивней разговора на эмоциях и вокруг да около.
А говорить открыто и честно, не вычитая из слов чувств и надежд мы, кажется, еще не научились.
Словом, если судить с позиции разума, Кей была во всем права, или - сумела убедить меня в этом. Имея за душой большой опыт плотного телесного взаимодействия с девушками, я практически впервые сталкиваюсь с тем, что этот опыт мне не поможет. Потому, что масштабы поменялись. Да, манипуляцией или принуждением, игрой на ее желаниях я мог бы добиться ее единожды - но смысл? Может, я буду еще полжизни жалеть, что не сделал этого, но, скорее всего, я буду думать, что поступил правильно.
В конце концов, я нашел ее, и мы поговорили наедине, как взрослые люди, обозначив позиции и чаяния. Наверное, как взрослые.
Если подумать, это - как танец двух калек-акробатов: занятно, но смотреть немного неловко. Так и наши с ней навыки строить межличностные отношения оставляют желать лучшего. И я б потренировался на помидорах - но жизнь... я немного боюсь того, что это все станет ненужным мне слишком скоро, и кроме божественной искры я лишусь единственной в жизни любви.
Именно поэтому я шагнул в неизвестное, поэтому позволил себе говорить все те банальные глупости, и вообще непонятно, почему я не сказал больше и не принялся клянчить и выпрашивать хоть каплю взаимности. Наверное, все же какая-то гордость во мне осталась.
И я принял поражение, пытаясь думать о нем, как о поражении в битве, но не в войне. Я не сдаюсь, но отступаю. Я попытаюсь еще. Я буду думать об этом всем, искать пути. Мы оба чего-то не понимаем. Причем мне кажется.... это что-то проще некуда. Возможно, мы просто старательно закрываем глаза на путь, который на самом деле есть.
Кей допила свой чай. Из мешка она достала звериные шкуры, веревки и старые дырявые валенки.
- Ты что, караван ограбила? - спросил я.
- Склад наших местных охотников, - хмыкнула Кей. - И не ограбила, а совершила взаимовыгодный обмен. Наплела им, что мне в моем дауншифтинге как-то не хватает единения с природой и спать я желаю исключительно на теплых шкурах. Свое одеяло я тебе, сам понимаешь, на поносить не дам - мне его еще пользовать. Так что будем соображать тебе шубу из того, что не жалко.
Пока я возился с валенками, штопая их, Кей колдовала с моим пальто, большой иглой пришивая к нему толстые волчьи шкуры поверху, а те, что потоньше, чьи - я не распознал, - вместо подкладки. Получившаяся шуба сидела впритык, но в ней мне моментально стало жарко.
- Покатит, - одобрила Кей. - Разве что вот еще... хм, может сработать.
Она принялась стягивать со стенки ковер. Пока я таращился на это действо, забыв предложить свою помощь, она кинула плотную материю на бревенчатый пол и принялась раскраивать. Заскрипели огромные ржавые ножницы, от ковра полетел ворс и клочья вековой пыли, но в итоге из него вышло что-то вроде накидки, которую Кей наказала мне надеть поверх шубы и подпоясать веревкой. Возможно, она издевалась. Возможно, и нет. Я решил довериться человеку, страдающему от холода дольше меня - я-то склонен недооценивать силу стихии, ранее мне подвластной.
