Он с отвращением взглянул на сигарету и с силой погасил окурок в пепельнице.

— Дай мне знать, когда приедут Денисон и Маккриди, — коротко сказал он.

Денисон лежал в большой старомодной ванне, до краев наполненной горячей водой. Он наслаждался покоем, полностью расслабившись и позволяя воде высасывать усталость из его измученного тела. У него все еще сильно ныли плечи после отчаянной гребли на болотах Сомпио. Открыв глаза, он посмотрел на высокий потолок, украшенный лепниной, а затем перевел взгляд на массивную изразцовую печь, стоявшую в углу — сооружение, больше подходившее для большой гостиной, чем для ванной комнаты. Похоже, зимы в Финляндии суровые.

Когда вода остыла, Денисон выбрался из ванной, обтерся полотенцем и надел купальный халат Мейрика. Взглянув на себя в зеркало, он провел пальцем по гладкой шелковой ткани и усмехнулся. Судя по нескольким коротким замечаниям Кэри, его обеспеченная жизнь подошла к концу. Денисона это устраивало: в последние дни он был ближе к бесславной смерти, чем к роскошной жизни.

Он вышел из ванной и прошел по коридору в спальню. Видимо, подумал он, британская разведка тоже не осталась равнодушна к обаянию роскоши: этот загородный дом напоминал ему особняки в старых детективных пьесах, где графа находят мертвым в своем кабинете, а в последнем действии выясняется, что убийцей был дворецкий. В те дни авторы пьес, похоже, считали, что дворецкий должен быть у каждого человека, кроме дворецкого.

Он уже собирался выйти в гостиную, когда дверь в дальнем конце комнаты приоткрылась, и на пороге появилась Лин.

— Жиль, можно тебя на минутку?

— Конечно.

Она распахнула дверь, и Денисон прошел в ее спальню.

— Как Хардинг? — спросил он.

— Поразительный человек, — ответила Лин. — Сам вынул пулю и обработал рану. При этом он сказал, что это не так сложно, как вырезать у самого себя аппендикс, а некоторым докторам приходилось это делать. Мы с Дианой помогали при перевязке.

— Думаю, ему больше не придется попадать под огонь, — сказал Денисон. — Насколько я смог узнать от Кэри, работа практически закончена. Он высказался в том смысле, что завтра мы все улетим в Лондон.

— Следовательно, он достал то, за чем охотился?

— Судя по всему, да. Здесь был ученый, который проверял материалы. Диана и Ян Армстронг отправились вместе с ним в Англию.

Лин опустилась на край кровати.

— Итак, все кончилось. Чем ты теперь намерен заняться?

— Наверное, вернусь обратно в кино, — Денисон поскреб отросшую щетину на подбородке. — Кэри хотел побеседовать со мной по этому поводу, ведь устроиться на работу с чужим лицом будет непросто. Подразумевается, что вся эта скандинавская неразбериха должна храниться в строгом секрете, поэтому я не могу явиться к Фортескью так, словно ничего не случилось. Он задаст много вопросов, на которые я не смогу ответить. Беда в том, что мир кино слишком тесен, и если вопросы будет задавать не Фортескью, то их задаст кто-нибудь другой.

— Каков же будет ответ?

— Ответит на все вопросы, как я полагаю, человек по фамилии Иредаль, — мрачно сказал Денисон. — Это специалист по пластической хирургии. Не могу сказать, что меня радует эта мысль: я с детства боюсь больниц.

— Сделай это, Жиль, — тихо попросила она. — Пожалуйста, сделай это. Я не могу…

Денисон ждал продолжения, но Лин замолчала, отвернувшись от него. Он сел рядом с ней и взял ее за руку.

— Мне очень жаль, Лин. Я отдал бы все, что угодно, лишь бы этого не было. Мне не нравилось обманывать тебя, и я с самого начала сказал Кэри об этом. Я уже собирался настаивать, чтобы он положил конец этой пытке, когда ты… когда ты все узнала. Мне бы чертовски хотелось, чтобы мы с тобой встретились при других обстоятельствах…

Она ничего не ответила. Денисон прикусил губу.

— Чем ты теперь займешься?

— Ты же знаешь, — с горечью ответила она. — Выпускной балл у меня не очень высокий, значит, пойду преподавать. Я уже говорила об этом своему отцу.

— Когда начнешь?

— Не знаю. Нужно выяснить много вещей, связанных с папиной смертью. Кэри сказал, что он нажмет на нужных людей и все устроит с точки зрения закона, но остаются другие вопросы — его завещание и тому подобное. После него осталась куча денег, доли в разных компаниях, наконец, остался его дом. Однажды он сказал мне, что если он умрет, то дом станет моим. Знаешь, это очень похоже на него — сказать не «когда», а «если».

«Самонадеянный мерзавец», — подумал Денисон.

— Выходит, ты не скоро сможешь заняться учительской работой, — сказал он вслух.

— Эти другие обстоятельства… — вдруг произнесла Лин. — Наверное, их еще можно организовать.

— Ты хотела бы этого?

— Да. Начать все сначала.

— Начать все сначала, — повторил Денисон. — Думаю, каждый из нас время от времени испытывает такое желание. Как правило, это невозможно.

— Но не для нас, — возразила она. — После операции тебе придется какое-то время выздоравливать. Приезжай в наш дом и побудь со мной немного, — она сжала его руку. — Если я буду видеть лицо Жиля Денисона в доме моего отца, то, может быть, мы сумеем начать все сначала.

— Что-то вроде экзорцизма. Это может сработать.

— Нужно попытаться, — Лин подняла руку и легонько дотронулась до шрама на его щеке. — Кто сделал это с тобой, Жиль? Кто похитил моего отца, а потом утопил его в море?

— Не знаю, — ответил Денисон. — Думаю, Кэри тоже не знает.

В нижней комнате Маккриди, сидевший рядом с Кэри, заканчивал свой отчет.

— Это была настоящая бойня. Чехи стреляли во все, что двигалось… кроме нас, — глубокомысленно заключил он.

— Кто был их противником?

— Не знаю. Они были вооружены пистолетами. Мы видели их лишь однажды, на болоте, когда Денисон пощекотал их из этого жуткого ружья-переростка. Выдающийся человек.

— Согласен, — проворчал Кэри.

— Он не теряет хладнокровия в опасной ситуации, кроме того, он хороший тактик. Переправа через болото — его идея. Прекрасная идея, поскольку в итоге мы так и не столкнулись с чехами. Когда лодка затонула, он фактически возглавил группу, — Маккриди усмехнулся. — Он вел нас за собой на бечевке, как цыплят. Его расчет скорости оказался точен: мы вышли на дорогу ровно через семь часов после того, как отправились в путь.

— У вас были какие-нибудь сложности в Вуотсо?

Маккриди покачал головой.

— Мы вошли в город незаметно, сели в машины и уехали. Неподалеку от Рованиеми мы переоделись, чтобы прилично выглядеть в аэропорту, — он издал смешок. — В Вуотсо есть доктор Маннермаа, замечательный орнитолог. Думаю, он будет слегка раздражен потерей ружья и плоскодонки.

— Это я улажу, — сказал Кэри. — Так ты говорил, чехи были и на Кево?

— Чехи, американцы и шайка немцев, околачивавшаяся на дальних подступах. О немцах я остальным ничего не говорил, поскольку они так и не вступили в игру по-настоящему.

— Восточные или западные немцы? — резко спросил Кэри.

— Не знаю. Они же говорят на одном языке.

— Плюс парень, оглушивший Денисона и забравший оригинал карты, — резюмировал Кэри.

— Я так ни разу и не видел его, — печально сказал Маккриди. — Думаю, это был одиночка, работавший сам на себя.

— Четыре группы, — задумчиво пробормотал Кэри. — И мы не можем сказать определенно, были ли среди них русские.

— Пять, — поправил Маккриди. — Еще одна шайка подменила Мейрика на Денисона. Им не было нужды ездить за нами на Кево и в Сомпио.

Кэри хмыкнул.

— У меня есть кое-какие мысли по поводу тех, кто провернул дело с Денисоном и Мейриком. Не думаю, что русские имеют к этому отношение.

— Вы сказали, что Торнтон был здесь. Чего он хотел?

— Я так и не смог это выяснить, — ответил Кэри. — Я не позволил ему говорить со мной без свидетелей, и он встал в позу. Он слишком хитер, чтобы выкладывать свои требования при посторонних. Но он знал о сэре Чарльзе Гастингсе, более того, он знал о Денисоне.