— Это бандиты? — шепотом спросила Мариночка, когда шум мотора «опеля» стих.

— Наверное, — пожал плечами Аркадий. — Нам с тобой здорово повезло. Если бы мы подъехали на пять минут позже… — И не договорил.

Глаза женщины сверкнули.

— Я такое только в кино видела, — сказала она с восторгом. — Как хорошо, что ты взял меня с собой.

— Ты думаешь? — хмыкнул он с иронией. — А если бы они нас да под белы рученьки?

— Ты думаешь? — с ребяческим восторгом повторила Мариночка.

Брыкин в очередной раз подивился своей подруге, отсутствие рассудительности которую в настоящий момент даже украшало.

— Послушай, — проговорил он. — Ты не будешь против, если я у тебя поживу некоторое время? Понимаешь, если этот Иван Иванович не выдержит пыток и выведет на меня…

— Конечно! — воскликнула она с задором. — О чем ты говоришь! А что он тебе передал?

— Бомбу, — усмехнулся Брыкин. — Информационную, конечно. Во всяком случае, он так утверждает.

— Супер… — выдохнула она и откинулась на сиденье.

Аркаша подумал немного и, наклонившись, прильнул к ее губам.

Зайдя в понедельник утром в кабинет шефа, секретарша главы новоладожской администрации господина Недолицымова восемнадцатилетняя Нюся, попавшая на эту должность после нелегкой победы на конкурсе «Мисс Северо-Запад», не на шутку испугалась представшего ее большим голубым очам зрелища. Господин Недолицымов Никита Петрович, в узких кругах именуемый Китом, пятидесятилетний грузный мужчина с маленькими колючими глазками на полном одутловатом лице и короткими конечностями сейчас застыл возле своего стола в весьма неудобной и одновременно забавной позе. Девушка едва сдержала смешок, однако сразу поняла, что с начальником случилось что-то по-настоящему страшное. Вряд ли он принял такую позу, чтобы позабавить ее. Нюся, как рыбка, пошлепала своими маленькими, ярко накрашенными губками, посмотрела на покрасневшую каменную физиономию босса и, забыв, зачем пришла, пролепетала тоненьким голоском:

— Никита Петрович, что с вами?

— Р… р-р — сказал Недолицымов и слабо пошевелил толстыми пальцами.

— Что-что? — еще больше испугалась Нюся.

— Ос-с-с… Аа… — проговорил он.

— Оса? — воскликнула Нюся. — Вас укусила оса?

— Хы-ы… — простонал Недолицымов. — Д-дурища… Остеохондроз… Р-радикулит… Достань мазь из шкафчика…

Нюся заметалась по кабинету, стала открывать многочисленные дверцы огромного офисного шкафа. Прошло довольно много времени, прежде чем она извлекла из его недр тюбик с волшебной мазью.

— Мажь скорее! — прорычал глава новоладожской администрации.

Когда в кабинет вошел начальник управления внутренних дел Новоладожска полковник Сорокин, перед ним открылась весьма двусмысленная картина. Недолицымов стоял враскорячку, опершись на собственный стол и закрыв глаза, спина и то, что пониже, были обнажены, а его секретарша, приоткрыв кругленький ротик, старательно водила ладонями по обнаженному телу. Сорокин оцепенел, не в силах отвести взгляда от пикантной сцены.

— О-у! — рявкнул Недолицымов. — Еще! Пониже потри, не стесняйся.

Сорокин запоздало крякнул. Глава администрации приоткрыл один глаз и смачно выматерился.

— Тебе в детстве никогда не говорили, что прежде чем войти в чей-нибудь кабинет, надо стучаться? — тяжело дыша, спросил он.

— Стучал я, Никита Петрович, — робко проговорил двухметровый квадратный начальник УВД. — Секретарши на месте нет, подумал — не случилось ли чего. У нас ведь на десять было назначено. Извините…

— Втирай сильнее! — приказал Недолицымов секретарше. — Ух, хорошо! Садись, коли пришел, — обратился он к вошедшему. — Какие новости? Докладывай.

Сорокин замялся. Пожалуй, ему еще никогда не доводилось делать доклады в подобной обстановке.

— В городе все спокойно, — начал он, наконец, откашлявшись. — На комбинате тоже. Я задействовал резерв на случай возможных мелких эксцессов.

— Эксцессов? — возмутился Недолицымов. — Что такое ты говоришь? Какие такие возможные эксцессы?

Сорокин побагровел.

— Так это… — пробормотал он. — Мало ли… Алкаш какой-нибудь разбушуется… у ларька.

— Ларьки закрыть, — отрезал Недолицымов. — Чтоб никаких веселых компаний в городе не наблюдалось.

Сорокин слегка пошумел носом.

— Что? — Недолицымов посмотрел на него с подозрением.

— Так это… — снова затянул Сорокин. — Это опасно. Народ, привыкший обслуживаться у ларьков, может разволноваться. Вот тогда возможность эксцессов станет реальностью.

— Глупости, — отрезал Недолицымов и охнул от очередного энергичного поглаживания Нюси. — Есть магазины. Пусть обслуживаются там. Перебьются без ларьков пару дней.

— Не факт, — осторожно заметил Сорокин. — Может, перебьются. А может, и перебьют что-нибудь.

— А для этого резерв и существует, — напомнил мэр. — И вообще… всех этих «синяков» и бомжей нельзя ли куда-нибудь убрать?

— Под «синяками» вы имеете в виду больных? — уточнил Сорокин. — Так они все убраны. В больницу. Вчера очередной отлов произвели.

— Хватит! — заорал Недолицымов, резко выпрямляясь. Сорокин удивленно взглянул на него. Нюся отшатнулась от шефа и попятилась к дверям, где ее настиг очередной его приказ: — Поди, почту принеси. Под «синяками» я имею в виду «синяков», — обратился он к Сорокину, не без труда заправляя вместе с рубашкой вышедший из берегов целлюлит. — Алкашей. И этих… праздношатающихся… безработных. Я вчера ехал из Питера мимо площади. В рабочее, между прочим, время! Что-то много у нас этого так называемого народа бродит.

— Отстрел прикажете устроить? — неловко пошутил Сорокин и сник под тяжелым взглядом градоначальника.

— Моя бы воля, — хмуро проговорил Недолицымов. — Отправил бы их всех… Котлован копать.

— Скоро такая возможность представится, — усмехнулся Сорокин.

— Да, — согласился мэр. — Все зависит от сегодняшней встречи. — Охрана гостям обеспечена?

— Естественно, — вытянулся в струнку Сорокин.

— Смотрите у меня! — гаркнул Недолицымов. — Все понял? Ларьки закрыть, бомжей убрать.

— Понял… — промычал Сорокин.

— То-то же, — важно наморщив лоб, проговорил Недолицымов. — На днях я провел несколько важных встреч в Петербурге. Наши начинания поддерживаются на самом высоком уровне. Даже и в Москве. На наш город возлагаются весьма серьезные надежды. Весьма. Да. Проблема с эпидемией будет решена в самом скором будущем. Насчет инвестиций тоже проблем не возникнет. Нас поддерживает министерство финансов. А если мы сегодня найдем общий язык с заморскими гостями — вы понимаете, что это означает? По финансированию мы сможем сравниться с самим Питером.

— Ну уж… — не поверил Сорокин.

— Это я тебе говорю, — значительно произнес Недолицымов. — Мы тут с моими экономистами намедни посидели… Захватывающие открываются перспективы, я так скажу! Мы город заново отстроим. Избушки эти все снесем к чертям собачьим. Вокзал нормальный возведем по европейскому проекту. Инфраструктуру там всякую, кольцевую дорогу… Гостиницы возведем. Чтобы и иностранцев не стыдно было у нас принимать.

Сорокин, как бы ни хотелось ему руководить оперативным составом в городе с развитой инфраструктурой, кольцевой дорогой, «нормальным» европейским вокзалом и гостиницей, едва сдержал усмешку, вспомнив о Нью-Васюках. По долгу службы он немного знал о личных финансовых запросах Недолицымова и сомневался, что инвестиций хватит кошелек мэра насытить да европейский вокзал возвести. Да и зачем здесь красивый город возводить, с грядущим-то планом?

— Не веришь? — насторожился Недолицымов, подметив скепсис в глазах Сорокина.

— Верю, — пробормотал тот.

— То-то… Ты лучше скажи, с журналюгой этим настырным проблему решили?

— Конечно, Никита Петрович, — изобразив почтение, ответил Сорокин. — Он вас беспокоить больше не станет.

— Вот за это спасибо! — удовлетворенно кивнул мэр. — Впрочем, я и без тебя эту проблему бы решил. Есть у меня человечки в Питере…