Отметим, что Судзуки не ставит перед собой невыполнимой задачи. Он не пытается объяснить то, что не поддается никакому описанию, и указывает лишь на косвенные признаки сатори. Это состояние можно пережить, но не выразить словами.

В работах западных мистиков можно найти немало параллелей буддийскому эзотеризму[12]. В 1957 г. Судзуки опубликовал книгу «Мистицизм в христианстве и буддизме», которую посвятил сравнительному анализу восточной и западной традиций.

Убеждение автора в недуалистичной природе реальности и условности понятий времени, пространства и личности перекликается с учением об антино-мичности разума, служившим у Канта основанием для дуализма. С одной стороны, реальность определялась как «вещь в себе» (ноумен), а с другой – как практический опыт (феномен). Судзуки говорил о подобной двойственности (противоречивости) как о следствии затемненности разума условными понятиями.

В отличие от школы Риндзаи, практиковавшей методику коанов с целью обретения внезапного озарения (сатори), буддисты секты сото предпочитали достигать просветления в процессе медитативной техники дзадзэн. Одним из основателей этой традиции является Доген.

Буддийская традиция тэндай, популярная в Японии во времена, когда Эйсай и Доген основали школы дзэн, учила тому, что все люди изначально являются просветленными сущностями, но их истинная природа – природа Будды – искажена предрассудками и условностями.

В связи с таким заявлением возникал ряд принципиальных и вполне закономерных вопро

сов. Так, если человек просветлен от рождения, какой смысл в религиозном и аскетическом служении? Разве не является просветленное состояние естественным состоянием человека?

Другими словами, налицо явное противоречие: в своем религиозном рвении человек пытается достичь того, чем он уже обладает.

Путешествуя по Китаю, Доген изучил традицию тянь-тун и, вернувшись на родину, преобразовал ее в школу Сото-дзэн. Он искренне верил в то, что лучшим способом буддийского служения и, в частности, практической реализации природы Будды является методика медитации сидя (дзадзэн). Медитация была объявлена самодостаточной, так что человек вполне мог обойтись без религиозной или аскетической практики.

Прийдя к такому заключению, он рассматривал дзэн не как нечто принципиально новое, а лишь как практическое воплощение буддийской теории. При этом человек должен был заниматься медитацией ежедневно, то есть последовательно постигать природу Будды.

По мнению Догена, реализация сверхсознания осуществлялась не как результат медитации, но в процессе выполнения этой техники. Доген утверждал тождественность реализации сознания Будды и средства его достижения – медитации дзадзэн.

Иными словами, сидя в медитативном сосредоточении, человек не рассчитывает на конечный результат; целью медитации не является развитие соответствующих способностей для последующего обретения просветления.

Следует помнить о том, что Доген не считал возможным овеществлять сознание Будды или представлять его как некую духовную цель. Напротив, он был уверен, что природа Будды должна проявляться сразу же после устранения помрачающих рассудок условностей.

Доген обозначил характер проявления природы Будды как мудзё (непостоянство). Осознав одно, вы осознаете другое.

Переходя из одного состояния в другое (из мира сансары в состояние нирваны и наоборот), человек осуществлял предназначенное. Человек, побывавший в нирване, непременно возвращался в изменчивый мир сансары. Только таким образом просветленный достигал истинного понимания сути вещей.

В своей главной работе «Сёбо гэндзо удзи»[13] Доген утверждал тождественность времени и бытия. Иными словами, все проявления феноменального мира – например, горы и моря – проявляются во времени, вне которого их существование невозможно. Все сущее непостоянно; все вещи имеют природу Будды и, следовательно, даже сама природа Будды непостоянна. Время не может быть эфемерной, неуловимой категорией.

Если это так, должны существовать временные интервалы. Иными словами, моменты времени являются средством, при помощи которого осуществляется очередность познания различных объектов. Но фактически реальность нельзя дифференцировать во времени.

Переход из одного состояния в другое неразрывен во времени; то, что называется временем, непрерывно.

Время – это непрерывное перетекание одного состояния в другое.

Следовательно, время – это слово, которым мы обозначаем реку жизни (поток бытия).

Говоря об истинной реальности – природе Будды, Доген всегда подразумевал ее проявления в настоящем времени. Иными словами, реально только настоящее.

Таким образом, вместо того чтобы рассматривать две отдельные категории – бытие и время, – Доген декларирует некую единую сущность – единое и текучее время-бытие. По его утверждению, вечно только изменчивое настоящее.

Суть вещей проявляется исключительно в этом мире и в настоящий момент времени. Каждое мгновение жизни отражает вечность и подтверждает непрерывность временного континуума.

К сожалению, Доген жил за 700 лет до появления теории относительности. Будь Доген современником Эйнштейна, он бы воспринимал относительность пространства и времени как всеобщую закономерность, а не рассуждал бы о «временных интервалах».

Учение Догена содержит зачатки диалектического подхода к процессу перемен в той части, где просматривается противопоставление традиционных вечных категорий реальности течения времени. Налицо очевидная схожесть с идеями Гераклита (жизнь природы – непрерывный процесс движения), Бергсона (длительность, отличаемая от времени, – первопричина всего сущего) и Уайтхеда (понимание природы как процесса). Уместно вспомнить и теологические построения Тейяра де Шардена (эволюционный процесс совершенствования мира).

Доген заложил основы радикальной космологической теории. Если все сущее во Вселенной переменчиво, то время может рассматриваться исключительно как понятие, обозначающее этот процесс, в рамки которого вписываются как единство всего сущего, так и