– Я вернулся! – торжественно выдал отурк. – Я устроил новую царицу и ее молодую семью на «рыжей» планете и вернулся домой!
– Поздравляю! – искренне обрадовался за Акмээгака Хепсу и добавил: – А теперь хочу вернуться домой я… Твои корабли сейчас в небе?
– Да.
– Тогда обрати внимание на дальний остров. Ты можешь сказать, что ты видишь на нем?
– До него долго лететь… Отсюда плохо видно даже в приборы. Ты будешь ждать, пока я долечу?
Ждать Хепсу не хотелось. Во-первых, не терпелось скорей добраться до дома. А во-вторых, он уже чувствовал голод и жажду. Особенно жажду.
– Лучше скажи, что все-таки видно?
– Остров очень большой. Это и впрямь – целая земля, а не остров.
– Материк… – вспомнил Хепсу земное определение.
– Хорошее название! – похвалил Нэсэ. – Можно я назову так свой остров? Он тоже не очень маленький, а имени до сих пор не имеет…
– Называй, – нетерпеливо поморщился Хепсу. – Так что ты все-таки видишь?
– Очень далеко в обе стороны, до самой туманной дымки, тянется песчаный берег. Дальше видно плохо… Что-то вроде цепочки круглых холмов…
– Это он! – взволнованно закричал Хепсу. – Направь туда мой корабль!
Лететь пришлось и впрямь долго. Хоть и гораздо быстрее, чем плыть на пиратском корабле.
Черный летательный аппарат проносился уже над горами, от которых до селения Хепсу было рукой подать, когда Нэсэ спросил:
– Ты уверен, что хочешь сесть возле селения? Оттуда мой корабль не сможет взлететь. Ему нужна гладь основы для разбега…
– Пока я и не собираюсь взлетать, – сказал Хепсу. – А если надумаю… Ты ведь ответишь мне, если я свяжусь с тобой потом… позже? Придумаем что-нибудь…
– Я отвечу… Если будет работать аппаратура. Вся она берет энергию от основы. Аккумуляторов надолго не хватит…
– Ну и ладно. Сейчас мне нужно домой. Все равно мне от берега не дойти пешком. Сажай меня поближе к селению. Только не очень близко, не стоит пугать жителей.
– Тогда приготовься к посадке. Она будет не очень мягкой. Лучше сядь. И – удачи тебе!
– И тебе удачи, Нэсэ!.. Нет, тебе удачи, Акмээгак! И – спасибо за все. Ты отличный парень! И настоящий друг.
Динамик издал странный звук, будто высморкался гиппопотам, а потом корабль тряхнуло так, что Хепсу кубарем покатился по гладкому полу и с силой впечатался в стенку.
Молодой белоголовый парень в тельняшке и камуфляжных штанах прихрамывая брел по лесу. Он начал уже жалеть, что попросил сделать посадку подальше от селения, когда сквозь стволы деревьев наконец-то забрезжило светло-серое небо. Хепсу прибавил шаг, хотя этому и мешала боль в вывихнутой при посадке лодыжке.
Едва он вышел из-под сени деревьев, как увидел мчавшуюся от крайних домов селения к нему навстречу светловолосую фигурку. Хепсу замер. Его сердце пропустило удар и готово было замереть тоже, но, одумавшись, все же застучало снова, причем чаще обычного.
Хепсу, наверное, не признал бы в подбежавшей к нему полуобнаженной – в одной набедренной повязке – красавице Кызю, если бы не огромные серые глаза, отражающие в себе целый мир. И его, Хепсу. Нет, не Хепсу – Ачаду!.. Девушка вздрогнула, и прекрасные серые глаза ее потемнели, наполнившись влагой.
– Где Хепсу?! – простонала она, безвольно уронив руки. – Ачаду, где Хепсу? Я думала, это он… Ведь я почувствовала, что это он!..
– Это я! – просипел севшим голосом Хепсу. – Поверь, Кызя, это я! – Он шагнул к ней и протянул руки. Девушка резко отступила.
– Что ты говоришь, Ачаду? – Она сжала кулачки и подняла их к груди, словно собираясь защищаться. – Что ты хочешь этим сказать?!
– Я – не Ачаду! Я и есть Хепсу! – Парень схватился за белую голову. Его самые страшные опасения начали сбываться. А ведь он, увидев Кызю, окончательно понял, что любит ее и жить без нее теперь просто не сможет. И он неожиданно для себя выкрикнул: – Я люблю тебя, Кызя! Поверь мне!
В глазах девушки что-то мелькнуло. Она подалась было вперед, но все же шагнула назад.
– Ачаду!.. Но я ведь вижу…
– Ты видишь глазами! – простонал Хепсу. – У меня просто тело Учителя, нам пришлось… поменяться. А ты посмотри сердцем!..
Кызя и сама чувствовала, что с сердцем творится что-то непонятное. Оно колотилось, вырывалось из груди навстречу любимому. Но разум, зашоренный разум все еще сопротивлялся.
Хепсу готов был разрыдаться от досады! Счастье, казавшееся столь близким, по-прежнему было недоступным. Он понимал, что мог бы продолжать настаивать, убеждать Кызю, что он не тот, кто видится ей; возможно, он и уговорил бы ее все-таки, она бы сделала вид, что поверила… Но в глубине-то души она все-таки будет сомневаться! Нет, такого счастья ему не надо! Ведь он мечтал о полном взаимопонимании с любимой! Он, не признаваясь себе, мечтал о таком союзе, о такой семье, чтобы отношения в ней были такие, как… в семье отурков! Чтобы даже мыслили они словно одно существо, чтобы чувствовали и радость, и боль друг друга как свои собственные! И вот – ничего не вышло… Он не смог преодолеть самый первый барьер, не нашел нужных слов… И тут Хепсу осенило! Он думал всего несколько мгновений и заговорил так, что у самого побежали мурашки по коже:
– Глазами сердца не увидеть,
Глазами душу не объять.
Я не хочу тебя обидеть,
Но как не можешь ты понять,
Что я люблю, что я страдаю,
Что я по-прежнему такой,
Как тот, что был с тобой, родная?
Я тот, кто хочет быть с тобой!
– Хепсу?.. – дернулась к парню Кызя, но снова замерла на полушаге.
Тогда Хепсу достал из кармана дусос и заиграл. Заиграл так, как никогда еще не играл, превращая рвущиеся из груди чувства в звуки музыки…
Девушка не дала ему доиграть. Она бросилась к нему, прижалась обнаженной грудью, обвила шею руками и горячо зашептала в коротких между поцелуями перерывах:
– Хепсу!.. Милый… Люблю… Люблю!..
ЭПИЛОГ. ВЕЗДЕ И ВСЕГДА
Хепсу никого, кроме Кызи, не стал разубеждать, что он не Ачаду. Напротив, он и ее попросил подыграть себе. Так было лучше. Так снималось сразу много лишних вопросов. Кроме одного.
К Хепсу в ту же бессонницу пришел старейшина. Его седые брови хмурились.
– Ты совсем не постарел, Ачаду, – вместо приветствия сказал он. – Даже стал моложе. Откуда ты прибыл?
– Из-за края земли.
– Чушь! У земли не может быть края, она бесконечна!
– Я его видел, старейшина, – возразил Хепсу. – И ты сам знаешь, что это правда. – Кызя все рассказала о старике другу, и старейшина это, конечно, понимал. Он не мог понять другого: почему эта девчонка, так долго ждавшая возвращения Хепсу, смотрит на бывшего Учителя такими влюбленными глазами?
– Почему ты не идешь к себе домой, Ачаду? – начал старейшина издалека.
– Ты же знаешь, мой дом разрушен.
– Он давно восстановлен. Там живет твоя жена. Иди к ней!
– Жена? Которая отвернулась от меня в трудную минуту? Можешь забрать такую жену себе!
– Не дерзи, маложивущий! – прикрикнул старик. – Иначе тебе снова придется покинуть селение!
– Это решать не тебе! – шагнул к старику Хепсу. – Здесь – не Содос! А маложивущие – такие же люди, как и все остальные. Они свободны и сами вправе решать, как им жить дальше, без твоих приказов. Если тебе это не нравится – можешь сам покинуть селение и отправляться на свой Авонсо!
– Вот ты как заговорил… – Старейшина, на удивление, не разъярился, а, напротив, как бы даже потух. Лишь живые колючие глаза поблескивали из-под насупленных бровей. – Ты узнал слишком много. А ты знаешь, что теперь я должен тебя убить?
– Знаю, – невозмутимо кивнул Хепсу. – Но ты думаешь, что я легко дамся тебе?
