Беляк так наловчился стрелять, что распределял десять зачетных выстрелов следующим образом: две пули он засаживал в зеленые глаза отурка, еще шесть – в каждую из конечностей, одну – в окровавленный рот, а последнюю – точно по центру.

Через сорок бессонниц учебы новобранцев посадили в широченные транспортные корабли и отправили на остров Окелад. Армия отурков к тому времени заняла почти весь остров, воинские части Содоса с большим трудом удерживала лишь два крупных города на побережье. По непонятной логике врага, отурки почему-то не нападали на Авонсо, решив сначала разделаться с Океладом. И это неплохо у них получалось.

Пехотная дивизия, в которую входил и взвод Ачаду, расположилась в пригороде Гереба – одного из двух удерживаемых городов. Город вытянулся вдоль черного «озера», с противоположной стороны вздувались пологие щеки холмов, поросшие негустым лесом. Ожидалось, что из-за этих холмов враг и нападет, поэтому на их склонах и разбили лагерь, выставив на вершинах дозорных. Разумеется, не забывали и про гладь основы, откуда также мог высадиться десант противника.

Напали отурки с «озера». Но на сей раз это случилось совсем необычно. Ачаду стоял в карауле на вершине холма. Между дозорными было такое расстояние, чтобы каждый из них мог видеть соседей слева и справа и, в случае необходимости, мог предупредить их голосом. Конечно, у каждого был при себе приемопередатчик, но командование и аудиовизуальный контакт посчитало не лишним. Выйди в самый ответственный момент передатчик из строя – можешь не успеть предупредить своих об опасности. К тому же, наблюдение за соседями также входило в обязанности дозорных. Если кто-то пропадал из поля зрения – это могло означать, что его «снял» вражеский лазутчик. В таком случае с «пропавшим» необходимо было срочно выйти на связь, а если бы тот не ответил – немедленно объявлять тревогу.

Так и крутил свой подзорник Ачаду: налево – на Ража, вперед – на кромку леса под холмом, вправо – на рядового Отсорпа, назад – на прибрежную черную гладь. Если бы он продолжал и дальше смотреть лишь через оптику, то наверняка прозевал бы момент появления отурков. Но глаза от постоянного напряжения устали, и Беляк опустил подзорник на грудь. А сам, промаргиваясь, глянул на небо. Сперва ему показалось, что черные точки в светло-серой вышине – это лишь «песок» в уставших глазах. Но, догадавшись все же поднести к ним окуляры подзорника, обалдел от увиденного: по небу, быстро увеличиваясь в размерах, отбрасывая розовые язычки пламени, мчались… корабли! Они разом начали снижаться к черной глади основы, почти одновременно коснулись ее и заскользили к городу практически неразличимые – черные на черном.

Ачаду заорал, замахал руками, призывая внимание товарищей, и тут же сорвал с пояса передатчик.

– Господин поручик! – крикнул он в микрофон. – К городу с основы приближаются корабли неприятеля! Около трех десятков. Упали прямо с неба!.. Да, я в своем уме… Нет, я не спал, и мне это не приснилось… Есть оставаться на месте и продолжать наблюдение! – Переключившись на волну соседей по караулу, он убедился, что те тоже видят вражеские корабли и передал им приказ командира: продолжать наблюдение, посты не покидать до особого приказа.

Но этого приказа наблюдатели так и не дождались. Еще не добравшись до берега, нацеленные острыми носами на город, корабли принялись плеваться огнем. Даже отсюда, с холма, был слышен шипящий свист, потом в городе ослепительно вспыхнуло раз, другой, третий!.. Полетели в воздух части домов, куски дерева и камня… А потом донесся грохот разрывов, упруго бьющий по ушам. Обстрел продолжался недолго, но когда взрывы утихли и рассеялась пыль, Ачаду увидел, что города больше нет… А по горящим развалинам бежали от «озера» враги. Дрожащим руками Беляк приставил к глазам подзорник. Да, это были отурки – такие же, как на мишенях. И, хоть с такого расстояния нельзя было различить зеленого сияния их глаз и окровавленных ртов, Ачаду словно наяву услышал мерзкое клацанье зубов. Лишь сбросив наваждение, он понял, что слышит не клацанье, а звуки автоматных очередей. В ответ глухо и часто, с подвыванием, захлопало. Похоже, стреляли отурки.

Ачаду, отвлекшись на звуки боя, совсем забыл о своих прямых обязанностях и, лишь услышав тревожные крики Ража, посмотрел назад. Его короткие белые волосы встали дыбом – из леса одна за другой выныривали узкие и короткие черные одногусеничные машины и замирали у подножия холма. Из каждой выпрыгивала пара отурков и с ходу начинала карабкаться по склону. И таких пар было до ужаса много.

Беляк схватился за передатчик. Командир не отвечал. Тогда он вызвал ребят. На этом холме, кроме него, их было пятеро.

– Что будем делать? Нам не отбиться!..

– Бежим к своим!

– Но приказ…

– Какой приказ?! Не видишь, что ли?..

– Передатчик поручика молчит… Мы не сможем их предупредить!

– Вот именно! Надо бежать, может успеем!..

– Ладно, давайте! До связи внизу!..

Ачаду защелкнул передатчик за пояс и поскакал вниз по склону, глядя попеременно то под ноги, то на развалины города. Теперь, когда высокие строения не заслоняли обзор, он увидел и корабли отурков, приткнувшиеся к берегу. Все они причалили в черте города, и лишь два – чуть правее. В голове Беляка вспыхнула безумная мысль. Он поискал глазами товарищей. Вдалеке справа он увидел рыжее прыгающее пятнышко. Беляк чуть повернул, чтобы догнать Ража. Прибавил скорости и быстро стал уставать. Приходилось то и дело притормаживать, огибая кусты и камни, удерживать равновесие стремившегося вниз тела. Вскоре ноги стали дрожать, появилась одышка. Автомат за спиной будто потяжелел раза в три. Но Ачаду ускорил бег, нацелившись взглядом на мелькающую впереди рыжеволосую макушку. Поравнявшись с приятелем, он крикнул, захлебываясь:

– Мы зря… бежим… к своим! Мы им… ничем… не поможем… Отурков… намного больше!

– И куда нам бежать? – ритмично пыхтя, спросил Раж. – Сдаваться? Отурки пленных не берут, они их едят.

– Посмотри туда, – махнул Ачаду вниз и вправо. – Видишь… крайний корабль?

– Вижу… И что?

– Там… никого нет, отурки… в городе. Давай… захватим его!

Рыжеволосый солдат запнулся и чуть не упал.

– Ты что?! – «хэкнул» он, сбив дыхание. – Рехнулся от страху?

Беляк набрал воздуху и постарался говорить без запинки:

– Бежать к своим – большее сумасшествие. Там уже все покойники или скоро станут ими. И мы тоже. А так есть шанс!.. – Ачаду опять тяжело задышал. – Притормози чуть-чуть… – Раж побежал медленнее, оглядываясь на приятеля. Тот замотал головой и остановился, шумно глотая воздух. – Нет, остановись… Передохнем… И поговорим…

– О чем тут говорить? – Громко пыхтя, Раж подошел к Беляку. – Дурацкая идея!

– Нет… Послушай… Пока отурки в городе, они могут нас не заметить. Мы пройдем вдоль самого берега, а там, дальше, когда нас не будет видно, возьмем курс на Авонсо!

– Ты знаешь, в какой стороне Авонсо?

– Нет… Но хоть куда-нибудь мы доберемся!.. А если нет – не все ли равно, где умирать? Только так – все же есть шансы остаться в живых.

– Ты можешь управлять кораблем?

– Нет… не знаю… Но я же управлял транспортером!

– Сравнил! – присвистнул Раж.

– Значит, ты не хочешь? – свел черные брови Ачаду и смахнул со лба пот.

– Глупости это… – Раж тоже нахмурился.

– А бежать самолично на бойню – не глупости? Сам же говорил: отурки нас сожрут!

– Не знаю… Ладно… А ребята?

Ачаду и Раж завертели головами.

– Наверное, они уже внизу, – сказал Ачаду, вынимая передатчик. Поднес к губам микрофон: – Пост номер пять, ответьте! Пост номер пять!.. – Повторив вызов несколько раз, он поморщился, словно от боли. – Молчат… Все четверо! Что я тебе говорил?

– Что ты говорил? – не понял приятеля Раж.

– Что бежать в город – безумие! Ребят уже встретили…

Раж злобно сплюнул. Мотнул головой:

– Бежим к кораблю!