Через полминуты он уже храпел.
Глава 2. Стерлингский мост
Утро выдалось сырым и промозглым. Если бы вместо тягучей пелены тёмных туч небо вдруг озарилось весёлым солнечным светом, это посчиталось бы за великое чудо. Стоял сентябрь. А ждать хорошей погоды в сентябре в Шотландии по меньшей мере было глупо, по большей – бессмысленно. Обычно к концу осени небо здесь всё-таки прояснялось, но на смену вялым и сырым ветрам прилетали могучие, ледяные – такие, что пробирало холодом до костей.
Шотландия была богата этими самыми ветрами, дождями и туманами, зато бедна плодородием. Густые, полные дичи, леса и изумрудные луга достались Англии, расположившейся на юге. А северной Шотландии остались только величественные горы. Но даже эта бедная суровая земля не скрылась от амбиций властного и тщеславного короля Англии.
Уильям Уоллес, восседавший на своём коне на вершине холма, немного поёжился от холода, кутая тело, закованное в сталь, в тёплый плащ на подкладке и, прищурив глаза, стал вглядываться в даль.
На противоположном берегу реки Форт из тяжёлого осеннего тумана чёрными змеями стали медленно выползать колонны английских войск.
Стояла тишина, нарушаемая лишь завываниями ветра. Молчали и товарищи Уоллеса, Виллиам Дуглас – слева от него, Эндрю де Моррей – справа.
Уоллес понимал, что именно ему эту тишину предстоит разрушить; именно ему, худородному бунтарю, а не рыцарям Дугласу и де Моррею, нужно будет сказать главные слова. Не просто дать сигнал к началу боя, а повести вперёд свои войска…
Иного варианта, кроме как принять бой, быть не могло.
Армия шотландского ополчения была ослаблена. Многочисленные переходы по горам и высоким холмам не были страшны северному народу. Однако южная часть Шотландии, основной источник провизии, с полями, на которых созрел урожай, и гуртами скота, оставалась под контролем англичан. Англичане могли обеспечить себя продовольствием с оккупированной территории. И как бы ни была сильна ненависть у мирных шотландцев к своим угнетателям, жечь поля и бить скот никто не решался. Крестьяне надеялись, что хотя бы часть урожая останется им на грядущую зиму. Люди хотели мира. Мира и свободы.
Уоллес не мог подвести свой народ. Народ, который поверил в него.
Уйти от боя сейчас означало распустить ополчение, чтобы потом скрываться в горах, где английские подданные вряд ли бы могли достать бывших мятежников. Но тогда бы и сам мятеж провалился. Собрать новую боеспособную армию в следующем году уже не представлялось возможным. Уоллес понимал, что его восстание, хоть и случившееся спонтанно, грянуло как нельзя вовремя.
Грянуло тогда, когда англичане уже почувствовали себя победителями, уверовали в собственную безнаказанность, когда их бесчинства достигли высшей точки, равно как и уровень народного гнева.
Также нарастал этот гнев и у самого Уоллеса, плавно, по капле. Будто толщи воды скапливались над ветхой дамбой. Но в один момент в воду упала последняя капля, самая тяжёлая, самая массивная. И опоры дамбы вмиг затрещали – её прорвало. А водяная масса хлынула вниз, сметая всё на своём пути.
Уильям был сыном мелкопоместного рыцаря Малькольма Уоллеса, имел старшего брата, который должен был унаследовать земли и титулы. Несмотря на то, что многие бойцы ополчения обращались к Уоллесу сэр Уильям, рыцарского звания он не имел. Шотландская знать относилась к нему с некоторым пренебрежением. Уоллес знал, что лордов, поддержавших восстание, притягивало более имя Эндрю де Моррея. Сам же он по статусу находился в самых низах шотландской аристократии. Однако такой народной любви, как у Уоллеса, не имел ни один шотландский рыцарь…
В свое время Уоллес абсолютно спокойно принял весть о том, что английский король Эдуард предъявил права на шотландский престол. Тогда Уильям был ещё молод и беспечен. Он ничего не понимал в противостоянии Роберта Брюса и Иоанна Балиоля, претендовавших на шотландскую корону после того, как прервалась королевская династия МакАльпинов. Эдуард сначала поддержал второго претендента, затем начал с ним войну, а после объявил претендентом себя самого…
От этих новостей простым шотландцам было ни горячо ни холодно, люди жили привычной жизнью, пахали землю, пасли скот и были счастливы в своём убогом семейном быте.
То, что их страна потеряла независимость, они осознали позже… Когда вслед за Эдуардом в Шотландию пришли английские войска. Вооружённые отряды стали притеснять и угнетать местное население. А шотландцы к такому оказались просто не готовы. Аристократия молчала, и простолюдины оказались предоставлены сами себе.
Уоллесу едва исполнилось тридцать. Он ещё не был женат, жил вместе с отцом и семьёй брата в своём скромном поместье, в Элдерсли. В один погожий день он рыбачил на берегу реки. Отряд из пятерых англичан окружил его и потребовал отдать улов. Просто так. До этого Уоллес только слышал об английских бесчинствах, но столкнулся с ними сам впервые. Он отказался подчиниться. Тогда один из бойцов оттолкнул его и попытался сам забрать улов. Уоллес же вытащил меч из-за пояса англичанина и убил его. Прямым точным ударом в горло.
Уильям воспитывался с чёткими представлениями о чести и достоинстве. А ещё он был превосходным воином, отличавшимся недюжей силой.
Четверо англичан опешили. Пока они осознали, что настало время хвататься за оружие, Уоллес уже перебил их.
И после этого, ранее тихий и неприметный, он сразу же сделался народным героем. Ещё бы! Ведь он отстоял то, что принадлежало ему по праву, тем самым показав пример всему своему народу. Теперь, едва он появлялся в любой деревушке или городе, местные жители приветствовали его радостными криками: «Глядите, это же сэр Уильям!», «Да здравствует сэр Уильям!»
Сэр! Уже тогда все стали почитать его за рыцаря. Ведь простонародье верило, что только честный и благородный аристократ сможет их защитить. Чести и благородства у Уильяма хватало, вот только рыцарем он не был. Зато многие настоящие шотландские рыцари молча продались Эдуарду и закрыли глаза на издевательства над их же собственным народом. Не все рыцари были таковыми, но большинство. При этом оставались патриоты вроде Дугласа и де Моррея, которые ждали своего часа.
Народная любовь же сыграла с Уоллесом злую шутку. Английские шерифы объявили на него охоту, и Уильяму пришлось оставить своё родовое имение. Он начал скрываться. Перебрался ближе к Ланарку, подальше от дома, где никто его не знал в лицо. Однако же Уоллес удивился, что легенды о нём уже дошли и до туда.
В Ланарке Уоллес встретил главную любовь своей жизни – Мерион. Ни к одной женщине ранее он не питал подобных чувств. А лишь встретил её, сразу заполыхал изнутри жгучим пламенем. И Мерион отвечала ему взаимностью…
– Кто ты, неизвестный странник? – спрашивала она Уильяма, стоя под огромным белым месяцем среди чёрной полуночи, и впивалась в него своим пронзительным взглядом. Уоллес тонул в её лиловых глазах и понимал, что больше не сможет представить свою жизнь без этой женщины.
Уильяму пришлось открыться, кто он и почему скрывается от англичан. Молодые люди стали встречаться тайно, также тайно их обвенчал шотландский священник. Никто более об этой свадьбе не знал. Мерион была сиротой, братьев и сестёр не имела. Лишь жители Ланарка тихонько переговаривались, что одинокую девушку посещает незнакомец. Она на подобные шепотки внимания не обращала, а Уоллес лишь посмеивался над этим.
Однако однажды Уоллеса узнали. Заезжий шотландец с запада божился, что видел самого сэра Уильяма. Ланарк так и заполыхал сплетнями и небылицами. Теперь всем стало ясно, кто же этот таинственный посетитель Мерион. Из распутницы та сразу же превратилась в божью избранницу.
Но вновь всеобщее обожание и слава оставили в судьбе Уоллеса чёрный след. Городские слухи моментально дошли до местного шерифа Гельзрига. Сам Уильям, конечно же, слышал, что говорят о нём в городе, но тогда ещё не представлял, в какой опасности оказались он и Мерион. Во время очередного тайного посещения своей супруги Уоллес оказался в засаде. Один, безоружный, он отбился от десятерых англичан с мечами и скрылся в окрестных лесах.
