– Уже все знаю! – весело известила она от порога. – Без приключений не обошлось! Ася, за твоей одеждой отправили младших.

– Здравствуйте. Кто бы сомневался, – ухмыльнулась я. – Чем можно помыть голову?

Она открыла дверцу, просунула шампунь с мочалкой и забрала мокрые шмотки.

– Сейчас постираю, – объяснила она.

В раковине рядом с кабинкой зашумела вода, а ее голос мечтательно произнес:

– Надо же, девочка… С двумя сыновьями – дочка. Юбочка, маечка с розочкой… А вашей маме тяжко пришлось, наверное.

– Наверное, – согласилась я. – Но мама говорила, что со мной забот было меньше всего, и что я ей даже помогала.

Наш разговор продолжался уже на кухне, благополучной и уютной, как весь их дом и как вся их семья. Ухоженная мама выдала мне огромное полотенце, а также мальчишечью футболку, из которой Юра или Герман выросли года три назад, и сильно поношенные шорты. Она угощала меня чаем, заваренным в фарфоровом чайнике, и аристократично миниатюрными пирожками, продолжая рассуждать о тяжелой жизни моей мамы:

– С двумя старшими двойняшками получить еще тройню! Это достойно памятника при жизни.

Я не подумала тогда скрывать от случайной знакомой нетипичности нашей семьи и объяснила:

– Старшие – не мамины. Мы жили отдельно и съехались с папой, когда нам было уже четыре года.

– Как? – радостно удивилась она. – А их мама как же?

– Она умерла, когда они родились. Их до моей мамы растила бабушка.

Ну, еще немного, и будет уже слишком. Я перевела беседу на ее семью:

– Юрий и Герман – это в честь писателя?

Она посмотрела на меня с уважением и ответила:

– Нет. Это в честь первых космонавтов. Дедушкина инициатива. Он у нас…

Тут она осеклась и в свою очередь перевела разговор на другую тему.

Алеша и Толя в это время общались с Юрой и Германом. Потом к ним ненадолго присоединились Дима и Тима.

…Наш рейс начался с невозможного коридора в скалах, по которому ушли мои братья. Заканчивается – перед Юрой и Германом.

«Все равно для гарнизона не хватает… еще бы человек пять».

– Где-то еще должны быть мои братья, – упавшим голосом сказала я.

– Так ты передумала? – спросил Денис. – Лично для меня это лишний повод не сдаваться.

– Для меня тоже.

На шхуне братьев не было. Наверное, они и вправду определились в некий гарнизон.

Могли бы мы с Денисом вдвоем попытаться уйти? Наверное, могли бы. Но бездействие команды нас парализовало: было бы глупо пытаться что-то делать на глазах у толпы заинтересованных в нашем поражении бездельников, которые в любой момент могут начать пакостить. Когда подошли подводные лодки – «Тайна» и «Каравелла», как значилось на их бортах, – вопрос закрылся окончательно. «Тайна» с Германом на мостике стояла к «Монт Розе» нос к носу, и столкновение с ней не могло закончиться для нас хорошо. «Каравелла» с Юрой зашла с левого борта. Такой вот капканчик. «Мистификатор» лег на параллельный курс и приближался так, чтобы встать к нам боком. Интересно, запасены ли на нем абордажные крючья?

Сгодились и кошки. Шхуна красиво подошла почти вплотную, и брошенные с нее кошки, зацепившись за борт, завершили дело.

Мы с Денисом не пошевелились. Напротив нас, на носовом мостике «Мистификатора», неподвижно стоял его капитан – высокий, как будто нескладный, парень, одетый в черные брюки и водолазку. Тогда он показался мне необычным, и только. Потому что он все же был очень похож на человека…

– Что надо? – нелюбезно крикнул Денис.

– Чтобы вы проследовали на Остров, – ответил капитан шхуны. Его голос был мощнее, он ничуть не напрягся, отвечая.

– Зачем? – криком спросила я.

– Узнаете там.

Когда он не говорил, его лицо ничего не выражало, оно оставалось неподвижным, словно каменное. Таким должно быть абсолютное спокойствие, твердое и незыблемое, о которое разбиваются всякие надежды. И только злобу загнанных зверей ему не разбить.

В брошенных нам словах невозможно было прочитать угрозу, но и радости по случаю нашего существования они не содержали. А ведь он должен был понимать, что какой-никакой, а выбор у нас имелся, и чтобы мы сделали этот выбор в его пользу, нужно было дать нам больше информации. С чего это я должна подчиниться?!

– Спасибо, не хочется!

Универсальный ответ, люблю.

– Тогда мы вынуждены захватить бриг.

Пиратство, самое настоящее.

Ну что ж. С точки зрения Дениса «не сдаваться» означало «драться». Ясно, что шансов на победу крайне мало. Но хотя бы не проиграть легко.

Я никогда раньше не дралась. Пора начать. Но пока мы стояли у штурвала и смотрели, как будут развиваться события. На «Монт Розу» начала переходить команда «Мистификатора». Наши не препятствовали, как и предполагалось. Признаюсь, несколько мгновений меня одолевало чисто кошачье желание вскарабкаться по вантам на марс.

– Мы сдаемся, – сказал Семен.

– Твое имя и должность? – спросил у него серьезный подтянутый парень, явно второй после капитана.

– Семен, боцман.

– Кто капитан?

Семен мотнул головой в нашу сторону.

– Капитаны на юте. Они не хотят сдаваться.

Парень жестом подозвал свою команду и направился к нам. Ребята с «Мистификатора» молча встали вокруг наших. Все держали руки на кортиках.

– Меня зовут Тим, я помощник капитана шхуны «Мистификатор», – представился парень, глядя снизу вверх. – Передайте управление бригом.

А? ну да, не потащат же они «Монт Розу» на себе. Штурвал, что за нашими спинами, им необходим, иначе придется перерубать трос, который я, кстати, очень надежно упрятала. Денис выбрал правильную позицию.

– Попробуй возьми, – с леденящей улыбкой предложил он.

Вновь молниеносно четкий жест рукой, и по обоим трапам на ют побежали захватчики. Мы с Денисом встали с разных сторон от штурвала, и нападающие, словно ожидая, что мы передумаем, на несколько мгновений замерли. Передо мной оказался невысокий крепыш с растерянной физиономией.

– Это же девочка! – крикнул он. – Я не могу бить девочку!

Со мной что-то произошло. «Девочка» со своими слабостями и страхами куда-то спряталась, а контроль над телом получил некто другой, чьих чувств и мыслей я не воспринимала.

– Тогда я тебя ударю, – спокойно произнес мой голос, а руки, выждав секунду, чтобы противник успел приготовиться, нанесли первый удар.

Одновременно обе, очень быстрый и мощный. Парень просто не успел поставить блок и, скорчившись, свалился на палубу. За ним был следующий, такого не ожидавший и, в тот же миг, получив сильный удар по ребрам, перелетевший через поручень. Третий, четвертый и пятый уже не раздумывали, били качественно и расчетливо. Но тоже безрезультатно. Я не знала, что можно наносить удары прямой ладонью или растопыренными пальцами, что бывают обманные приемы и приемы против обманных приемов, что на теле человека болевые точки расположены именно так, что мои конечности могут быть такими твердыми и быстрыми, а суставы – такими эластичными, что я способна подпрыгнуть с места на полтора метра вверх и перекувырнуться… Это была не я. Но мне это так понравилось!

В глубине «Монт Розы» раздался треск, и она вздрогнула. Драка стихла. Я по-прежнему стояла перед штурвалом. Денис сидел на палубе, его удерживали трое парней. Впрочем, судя по положению, в котором находилась его правая рука, драться он все равно уже не смог бы.

«Монт Роза» начала медленно крениться на нос. По лицу Тима было видно, что такой поворот событий сценарием предусмотрен не был.

– Всем на шхуну! Рубить концы! – приказал капитан, и сейчас же обе команды бросились на «Мистификатор», а по планширю фальшборта «Монт Розы» застучали топорики.

Денис отшвырнул от себя пиратов, очень быстро подавшихся восвояси, и остался на палубе. Я не двигалась, стоя на кренящемся судне сама не понимаю, как. Затаившаяся «девочка», по-прежнему не желавшая покоряться, впала в отчаянье, ведь исход сражения уже стал очевиден. Все равно не сдамся. Пойду на дно, раз так сложилось, но не сдамся.