Да, тридцать лет назад казалось, что у инфляции много причин. Сейчас спроси любого макроэкономиста, и он ответит: «Инфляция — чисто денежный феномен». И, подумав, добавит: «Жалко только, что не все политики об этом знают».

Когда на горизонте появляется полоска туч, капитаны судов в открытом море проверяют готовность к шторму. Летом 2008 года казалось, что обвал американского рынка вторичных закладных, поставивший под угрозу стабильность всех рынков, руководители ведущих центробанков мира встретили подготовленными. Были задействованы, причем сначала не на полную мощность, привычные инструменты — снижение учетной ставки и успокоительные прогнозы. Ситуация под контролем?

Никакой капитан не может быть уверен в том, что стандартного арсенала средств будет достаточно. А вдруг придется прибегать к чрезвычайным мерам — выбрасывать за борт товар и продовольствие, чтобы облегчить вес, или рубить мачты, чтобы увеличить остойчивость? Для денежных властей такие чрезвычайные меры — это, например, прямая государственная поддержка системообразующих финансовых институтов путем выдачи стабилизационных кредитов или государственных гарантий. За сто минувших лет денежные власти неоднократно прибегали к этому крайнему средству. Сначала получалось не очень, но в последние десятилетия результаты все лучше.

До начала XIX века вопрос о спасении финансовой системы в целом вставал крайне редко. Короли брали взаймы другу друга, у ростовщиков или у рыцарей-храмовников. Точно так же поступали отдельные торговые дома или банки. Если не считать взаимных поручительств, самой ранней формы системной страховки, спасение утопающих было в полном смысле слова их личным делом. Но с развитием финансового посредничества издержки краха системы в целом росли, и уже в 1825 году Банк Англии, спасая банковскую систему от паники, занял 400 тысяч фунтов у Банка Франции со вполне современной целью — помочь своим коммерческим банкам преодолеть краткосрочные проблемы с ликвидностью.

В 1890 году зашатался банк Barings, заигравшись с аргентинскими ценными бумагами: держатели займа неправильно оценили устойчивость аргентинского правительства. Чтобы избежать панического оттока депозитов, Банк Англии в течение суток организовал заем у консорциума банков для спасения Barings. Внушительный вклад в стабилизацию положения внес и сам Банк Англии — правда, для поддержания курса фунта стерлингов ему пришлось не только поднять учетную ставку, но и занять 3 миллиона фунтов золотом у Банка Франции и 1,5 миллиона фунтов золотом у Государственного банка России.

Век назад государственные финансовые институты еще не играли столь важной роли на рынках, как теперь. Иногда частным банкам приходилось спасать казначейство от краха, а не наоборот. В 1895 году банковский синдикат Моргана — Белмонта выручил американское казначейство, предоставив ему золотой кредит. Случаи, когда финансовую систему спасал от кризиса частный сектор, были и в XX веке. В 1974 году банки ФРГ использовали свои средства, чтобы гарантировать от финансовых потерь вкладчиков обанкротившегося конкурента. В 1985 году крупнейшие канадские банки объединились для спасения Канадского коммерческого банка — чтобы его крах не вызвал обвала всей системы.

После Великой депрессии случаи, когда общие проблемы решаются частными средствами, становятся исключением из правила. Да и финансовые власти все чаще стали терпеть провалы в попытках противостоять банковским кризисам. К середине 1930-х у всех перед глазами были свежие примеры неудачных действий денежных властей. В 1931 году, несмотря на огромные международные займы, не смог остановить панику Банк Австрии. За Австрией крах постиг банковскую систему Германии.

Сегодня в подавляющем большинстве случаев спасителями финансовой системы выступают государственные органы, созданные по образцу и подобию американской корпорации по страхованию вкладов, — детища Нового курса Франклина Делано Рузвельта. В Мексике для борьбы с кризисом 1994–1995 годов, в ходе которого пострадали многие банки, специальный Фонд защиты банковских сбережений выкупил значительное число плохих активов кредитных учреждений. Аналогичный государственный фонд выводил из кризиса банковскую систему в Аргентине. В России после дефолта действовало государственное Агентство по реструктуризации кредитных организаций. В столь различающихся по уровню экономического развития странах, как Таиланд и Камерун, действуют фонды, которые помогают замещать плохие займы в балансе банка на государственные облигации⁷⁸. Возможно, выросший профессионализм руководителей центральных банков и впрямь привел к тому, что во второй половине XX века частота собственно банковских кризисов резко снизилась. Международный валютный фонд насчитал их всего 54 — это во всех странах-членах! — за период между 1975 и 1997 годами.

Все знают про политические причины, по которым денежные власти могут предоставить банкам дополнительную ликвидность. Самый известный экономический журналист XIX века, к тому же имевший личный опыт управления банком, Уолтер Баджот так писал в 1873 году: «Надо без всяких ограничений предоставлять деньги банкам, испытывающим проблемы с ликвидностью, но в остальных отношениях здоровым». Кто бы спорил, но как в хоре голосов, требующих себе государственной поддержки, различить голоса тех, кто действительно здоров и страдает лишь «за компанию», и тех, кого к плачевному состоянию привело слишком вольное управление активами?

Спасение за казенный счет — удовольствие не бесплатное. В случаях с займами для поддержания на плаву национальной банковской системы издержки несут рядовые граждане, так как финансируются спасательные операции, как правило, за счет обычных налогов или денежной эмиссии, которая, по существу, без всяких формальностей в парламенте облагает обывателя «инфляционным налогом». В случае с кризисом рынка сберегательных займов в США в конце 1980-х общие издержки налогоплательщиков превысили 100 миллиардов долларов. Вопреки мнению большинства коллег, знаменитые экономисты Джордж Акерлоф и Пол Ромер утверждали, что основной проблемой ссудно-сберегательных ассоциаций была вовсе не чересчур развитая система финансового регулирования, которая позволяла участникам рынка надеяться на спасительное вмешательство государства и в свете этих ожиданий брать на себя завышенные риски. Акерлоф и Ромер предположили, что причина в банальном воровстве менеджеров лопнувших организаций, которое приобрело характер лесного пожара⁷⁹. Среди операций спасения были и исключительно успешные. В 1998 году из-за дефолта российского правительства LTCM, один из крупнейших хедж-фондов в мире, оказался на грани краха, а вместе с ним там же очутилась и вся мировая финансовая система. Его привели на эту грань рискованные попытки воспользоваться иррациональностью рынков — помните, о причинах падения LTCM шла речь в главе «Цена иррациональности»? Однако в итоге потери оказались относительно небольшими (всего 4,6 миллиарда долларов), к тому же понесли их в основном те, кому и положено отвечать за неправильные финансовые стратегии: инвесторы и владельцы LTCM. Регуляторы действовали решительно, мгновенно организовав заем крупных инвестиционных банков в обмен на 90 процентов паев проблемного фонда. Все участники операции спасения получили прибыль.

1890/ВЕЛИК0БРИТАНИЯ

Событие: чтобы предотвратить панику в связи с банкротством банка Barings, власти организовали спасательный фонд в £18 млн.

Результат: банковская система пострадала