Велико. Экономисты из Российской экономической школы Сергей Гуриев и Андрей Рачинский оценили неравенство трудовых доходов жителей Москвы⁶⁹. Для этого им пришлось воспользоваться базой данных о подоходном налоге москвичей за 2004 год. Оказалось, что уровень неравенства трудовых доходов очень высок. Возможно, он даже выше, чем уровень имущественного неравенства, которое оценить по налоговой базе данных, конечно, невозможно. Так в чем же дело?

ДОГНАЛИ АМЕРИКУ

Концентрация доходов в Москве практически такая же, как в Соединенных Штатах

К сожалению, профессиональных экономических исследований неравенства доходов в России практически не ведется. Собственно, даже неизвестно, каким образом Росстат получает те данные, которые он ежегодно публикует. Статья Гуриева и Рачинского, первая ласточка, лишь описывает неравенство, но мало помогает в поисках объяснений. Естественный способ — сравнить нашу страну с какой-нибудь, в которой, во-первых, похожий уровень неравенства, а во-вторых, эта область экономических исследований более развита. Бессмысленно сравнивать Россию со Швецией — там никогда не было такого расслоения; почти бессмысленно сравнивать Россию с Нигерией, потому что о нигерийском неравенстве известно еще меньше, чем о российском. Впрочем, нужная страна есть. Таблица показывает удивительное сходство: в пределах самых богатых 10 процентов населения Москва чрезвычайно похожа на Америку.

ДОЛЯ ДОХОДОВ, ПРИХОДЯЩИХСЯ НА РАЗНЫЕ ГРУППЫ НАСЕЛЕНИЯ

Так что там, в Америке? Еще в середине 50-х годов прошлого века Тед Соренсен, помощник сенатора от штата Массачусетс, периодически получал различные публикации местной торговой палаты. На титульном листе был приведен лозунг организации: «Большая волна поднимает все лодки». Эта фраза так понравилась Соренсену, что он включил ее в речь своего патрона, который к тому времени уже стал президентом США. В устах Джона Кеннеди она означала попросту, что экономический рост снимает все проблемы — и социальные, и политические. И на протяжении следующих десятилетий не было сомнений — когда экономика растет, все довольны. Однако на исходе пятого десятилетия постулат стал вызывать сомнения.

В самом успешном году первого десятилетия XXI века, 2004-м, американская экономика выросла на 4,2 процента. Это намного ниже, чем у лидеров мирового роста последнего десятилетия — Китая и Индии. Это ниже, чем у африканских стран, которые стали расти совсем недавно. Наконец, это намного ниже, чем у стран, которые еще пятнадцать лет назад были социалистическими. Однако это чуть ли не вдвое выше, чем рост в большинстве остальных развитых стран. И при этом опросы общественного мнения показывают, что большинство американцев считает, что их экономическое положение ухудшается. Казалось бы, чем может быть недоволен обычный американец в период относительно быстрого роста? Неравенством.

ОСОБЫЙ ПУТЬ АМЕРИКИ

Доля 0,1 % самых богатых граждан в общих доходах населения

Когда профессор экономики объясняет студентам разницу между средним доходом и медианным, то есть доходом человека, который зарабатывает больше, чем половина граждан страны, он приводит такой пример. Представьте, что вы сидите в баре и вдруг в него входит Билл Гейтс, доходы которого составляют сотни миллионов в год. Средний доход присутствующих увеличивается в десятки раз, в то время как медианный — если в баре сидит больше одного человека, — конечно, практически не меняется. (В жестком российском варианте это звучит так: «После того как посадили Михаила Ходорковского, средний доход российского заключенного вырос на 10 миллионов».)

Это различие — между средним и медианным доходом — позволяет понять суть проблемы. Вместе с экономикой растет средний доход, однако если большая часть новых доходов достается все более узкой группе самых богатых, то медианный доход не меняется и может даже падать. Принстонский экономист Пол Кругман указывает на то, что медианная реальная заработная плата работника, не занимающего руководящих должностей в фирме, в середине первого десятилетия XXI века была ниже, чем тридцать лет назад, и это, похоже, долгосрочный тренд.

Томас Пикетти из французского CEPREMAP и Эммануэль Саез из Беркли, крупнейшие в мире специалисты по оценке долгосрочных трендов неравенства, использовали данные об уплате подоходного налога, чтобы изучить динамику неравенства доходов в США. (Изначально исследование покрывало период с 1913 по 1998 год, но текущая версия включает данные вплоть до 2004 года⁷⁰.) И оказалось, что, действительно, расслоение в Америке стремительно увеличивается. При этом сильнее всего неравенство растет не там, где проходит граница между средним классом и бедными, а внутри верхней части среднего класса. Доход 10 процентов самых богатых американцев (в 1998 году это те, чьи доходы превышали 81 тысячу долларов в год), то есть как раз верхнего среднего класса, вырос за тридцать лет, но большая часть прироста досталась 1 верхнему проценту (230 тысяч долларов в год — это уже не средний класс), больше половины этого прироста досталось 0,1 процента (790 тысяч), а больше половины доставшегося 0,1 процента досталось 0,01 процента (минимум 3,6 миллиона). В 1970 году доход 0,01 процента самых богатых налогоплательщиков составлял 0,7 процента общего дохода. Через тридцать лет доход той же доли стал в четыре раза больше — почти 3 процента общего дохода. Иными словами, если в 1970 году самые богатые были в 70 раз богаче среднего, то в 1998-м в 300 раз!

Интересно, что глобальный тренд в последние два десятилетия противоположен американскому — неравенство между странами снижается⁷¹. Оно заметно снижается и внутри некоторых развитых стран⁷². Впрочем, есть экономисты, которые считают, что у неравенства есть положительные стороны.

В Америке спор о причинах нынешнего увеличения неравенства носит довольно изощренный характер. Есть две основные гипотезы — грубо говоря, «правая» и «левая». Большинство профессиональных экономистов не поддерживает ни одну из этих двух гипотез в чистом виде, разве что Пол Кругман занимает однозначную позицию. «Левая» гипотеза состоит в том, что резкий рост неравенства — оно вернулось практически к уровню 20-х годов — связан прежде всего с уменьшением роли профсоюзов, ослаблением контроля над менеджментом крупных фирм и снижением эффективной ставки налога для самых богатых (Пикетти и Саез показывают, что предельная эффективная ставка упала с 60 процентов в 1980 году до чуть более 30 процентов сегодня). Наиболее последовательные сторонники «левой» гипотезы считают глубинной причиной политический сдвиг вправо от достижений Нового курса Франклина Делано Рузвельта и Великого общества Линдона Джонсона. Правые, для которых имена Рузвельта и Джонсона вовсе не святы — они называют их «социалистами», — не согласны.

«Правая» гипотеза состоит в том, что увеличение неравенства связано главным образом с ростом разницы в доходах людей с разным уровнем образования. В глобализованной экономике производительность труда высокообразованных работников растет быстрее, чем производительность труда менее образованных. В частности — но не только — потому, что все большую роль играет способность работника взаимодействовать с клиентами и даже просто харизма. Более образованные сотрудники в среднем имеют преимущество и здесь. Это объясняет увеличивающееся расслоение не только между средним классом и бедными, но и внутри верхней части среднего класса. Наконец, менее образованным приходится конкурировать за рабочие места с дешевой рабочей силой Индии и Китая, что тоже снижает уровень оплаты труда.