Поджигатели:

Майкл Шерман – резидент ЦРУ в Эстонии

Лора Майлс – финансовый директор фонда

Дик Аккерман – инвестиционный аналитик

Наши:

Володя Романов – глава крупного района Таллина

Ричард Таммо – Министр Внутренних Дел

Время и место:

Осень 1999 года, Таллин

Подрывные материалы:

CD Michael Oldfield – «Millennium Bell», коньяк

«Суворов»

Грустный взгляд Шермана проводил последние предвыборные баннеры погибшего вице-мэра. При этом он успел отдать должное полиграфическим изыскам его здравствующих конкурентов. Наиболее авантажно смотрелась серия билбордов некого кандидата Романова, в котором внук сразу признал знаменитого ди-джея.

Постановочные сюжеты постеров, выполненных в духе раннего пролеткульта 20-х, наглядно демонстрировали избирателю борьбу кандидата «с бездорожьем, разгильдяйством и бюрократизмом». Политик в строительной каске яростно крушил эти пороки нэпа кувалдой и гидромолотом известной фирмы.

Глядя на эти озорные агитки, так хотелось верить в невозможное. Истерзанному Майклу окончательно надоело изображать крупного голландского инвестора, от которого ждали новых подвигов. На этот раз Лора без остановок доставила шефа в офис, где продолжалась работа по трём кандидатам.

После чашки крепкого кофе с коньяком внук открыл виртуальное «Дело гражданина Романова» в виде отдельных файлов, услужливо предоставленное американцу подшефной эстонской охранкой. Все архивные материалы, скачанные с разных носителей, дословно перевели на английский, не забыв скопировать и фотографии. Газетные публикации оформили отдельным документом на дискете. Подборка местной русской прессы, начиная с 70-х, занимала целый раздел.

Среди файлов с фотоматериалами Майкл нашёл и знакомые снимки канадского репортёра 20-тилетней давности, где жокей позировал в компании свежепреставленного вице-мэра.

Судя по всему, его старый знакомый Романов становился крупной шишкой столичного самоуправления. Собрав богатый урожай голосов на прошлых выборах в Городское собрание, Боб возглавил его ведущий комитет, а также стал главой крупнейшего района столицы.

В условиях жёсткой эстонской сегрегации он делал невозможное, карабкаясь на самый верх властной пирамиды. Правительство Эстонии жестоко рассчиталось с русским населением страны за 50 лет Советской власти. За репрессии и коллективизацию 50-х отдувались беззащитные рабочие союзных заводов, попавшие в Эстонию по зову партии. Конечно, здесь у финской границы не допустили резни, как на Кавказе, но вместо этого быстро провели национальные чистки в госучреждениях и муниципалитетах.

В городских управах русских массово сокращали за незнание, ставшего вдруг государственным, эстонского языка или за членство в репрессивной организации ДОСААФ. В глаза говорилось: – Вы нас 200 лет ассимилировали! А теперь наш черёд!

В новых телефонных справочниках реорганизованных учреждений и министерств русские фамилии, лишь изредка встречались на последней странице в графе «экспедитор». Как Романову в такой момент удалось пробиться в закрытый клуб эстонских политиков? Подняться на самый верх с такой ненавистной эстонцам фамилией!

Это и старался понять Майкл, копаясь в файлах охранки. И недаром он считался лучшим аналитиком Балтийского дивизиона, всего через час родилась первая версия…

Основательно изучив длиннющие списки фирм, связанных с первыми лицами города, Шерман установил ряд акционерок, где пересекались интересы Романова и бывшего мэра. В те годы крупные бизнесмены начинали свой путь в политику с поста городского головы, где моментально решали все свои проблемы за счёт налогоплательщиков. К тому времени возникала потребность «сходить в Министры Внутренних Дел», для зачистки своего распухшего личного дела.

В этих кабинетах обычно долго не задерживались: для инвентаризации архивов хватало и полгода.

Бывший градоначальник, а теперь Министр архивов МВД, в первый же рабочий день назначил Романова главой района. Мэрия подготовила соответствующее распоряжение ровно в 10.00. И неудивительно, ведь фирмы Романова с конца 80-х поставляли ему «отходы цветмета» на миллионы долларов ежемесячно. На момент составления этой справки свеженазначенный министр успел оптимизировать своё личное дело с десяти томов до трёх страниц. Но кое-что из милицейских донесений, полицейские все же успели скопировать для резидента.

Вот что докладывал ещё советский стукач Крест своему гэбэшному куратору в мае 1990 года:

«Мне стали известны факты вопиющей государственной измены в Н-ском авиаполку, что в посёлке Клоога под Таллинном. Тягачи (номера указаны) с территории части ежедневно доставляют стратегические материалы в армейских ящиках на склады совместного предприятия „Текс“ на Ленинградском шоссе. Советско-финская компания принимает и сортирует вторчермет и цветные металлы, а после переработки отправляет их в капстраны».

Далее, вышеупомянутый Крест и его подельник Забор, таким же «фекальным» слогом продолжали изобличать преступную деятельность шайки перерожденцев:

«Со слов грузчика фирмы, содержимое ящиков (чушки из металла бело-серебристого цвета) перегружается в контейнеры с прессованной медной стружкой и морским путём доставляется в страну НАТО. Сам директор СП „Текс“ товарищ Таммо регулярно допускает антисоветские высказывания и с юных лет занимается незаконными валютными операциями».

А в последних доносах «барабанщиков» уже фигурировал и гражданин Романов, как «главный идейный вдохновитель хищений стратегического сырья». После длительного изучения оперативных сочинений, даже в виде файлов, Шерману очень хотелось вымыть руки. Зато он восстановил общую картину…

Конец 80-х, весёлые времена, и в Прибалтике в том числе. Советский Союз пока существует де-юре, а параллельно ему де-факто – независимая Эстония. Граница ещё не закрыта, но у Моста Дружбы в Нарве уже стоят какие-то ряженые в старых шинелях с вилами. Оживает морское сообщение с Финляндией и в Таллин потянулись первые аферисты-миллиардеры страны Суоми.

Вот-вот грянут незабвенные времена эшелонов спирта «Royal» и сигаретно-водочных караванов. Пока ничто не предвещало, что через три года маленькая Эстония возглавит список экспортёров цветных металлов.

Не случайным было появление Романова и в цехах крупнейшего авиаконцерна на Волге: он прилетел сюда по делам очередного кооператива. Теперь его друзья комсомольцы занимали начальственные кабинеты в администрации авиагиганта, который работал в основном на космос и оборонку. И как водится, мужчины со всех сторон окружили производство своими кооперативами и малыми предприятиями.

Начинающий металлург Романов, проходя по цехам в компании начальства, лихорадочно вспоминал среднюю часть таблицы Менделеева, сопоставляя увиденное с ценами на Лондонской бирже. Всюду штабелями стояли на балансе или просто валялись стратегические запасы кобальта и никеля. Безразмерные бетонные ангары ломились от запасов кобальта, ванадия и никеля в чушках, болванках и прутках. И хотя бухгалтерия велась идеально, фактические остатки, копившиеся в цехах со времён товарища Берия, учёту не поддавались.

Боб шагал по многотонным стопкам катодного листа ценой в миллионы долларов и спотыкался об отливки кобальта марки «КО». Он поднял с пола пятикилограммовый брусок, стоивший в Таллине 100$, а на проходной завода – бутылку портвейна.

Идеальная схема контракта родилась мгновенно в левом полушарии: «Малое предприятие выводит непрофильные активы заказчика, оплачивая их стоимость по балансу. Вывоз и утилизация бесплатно! Фактически – это копейки».