А вопрос доставки решился немедленно: железная дорога и автотранспорт оставляли массу следов, поэтому выбрали заводскую авиацию. Оставалось подобрать подходящий военный аэродром под Таллином, что не составило труда, учитывая нездоровый интерес лётчиков к коммерции. С подачи Романова проект назвали «Полётом Валькирий», а через месяц первый «Антей» уже заходил на посадку над Клоога. Здесь в посёлке Эмари базировалась штурмовая авиация.

Не представляя всех нюансов сделки, Шерман отыскал в электронных папках серию платёжек по миллиону долларов каждая, проскочивших в офшоры через шведские банки. Установив давнюю связь двух политиков, Майкл собрался выяснить, как отреагировали тогда на эти сигналы советские спецслужбы. Впрочем, внук и сам участвовал в той операции, сохраняя этот факт в тайне. Архивы хранили молчание о «Полётах Валькирий» и Шерман облегчённо вздохнул.

К счастью, зачищенные теперь до детсадовского возраста личные дела фигурантов, годились только для приёма в пионеры.

Раздосадованный внук как-то легко взломал защиту служебного сервера Горуправы и с помощью онлайн переводчика углубился в служебную переписку. Поиск материалов на фамилию Романова сразу дал результат, и резидент вытащил из входящих писем жалобу на политика, поступившую в избирком. С описанными в кляузе выборными технологиями, внук сталкивался впервые.

Электронный переводчик с эстонского намудрил, но сюжет романовской постановки и без этого смотрелся неординарно…

«На родительское собрание в школе, где в это время проходило предварительное голосование, неожиданно забегает глава района, он же и кандидат в депутаты Романов. Случайно обнаружив в зале родителей, политик, тем не менее, разносит директора за незаконченный ремонт, предъявив испачканный краской пиджак от кутюр».

Майкл пролистал справочник: в районе 19 школ, а в зале могло быть 200 родителей. Анонимный доносчик не забыл детали:

«Депутат быстро отвечает на заготовленные вопросы о ремонте дорог и исчезает под грохот дорожных машин за окнами школы. Онемевший директор получает на память покрасочный валик, а бригада дорожников с ходу принимается асфальтировать клумбы. За время собрания рабочие в коридоре сдирают половое покрытие и заливают проходы раствором. В результате, родителей выпускают через избирательный участок, где какой-то активист предлагает заодно и проголосовать за наших. В фойе проходит дегустация водки „Романов“ стаканами. А на улице натужно ревёт асфальтоукладчик».

Красиво! Значит, уже в предварительном голосовании ушлый кандидат в одиночку набрал свои 7—8% по округу.

Пробегая по страницам депутатских запросов мэру, внук скопировал из папок целую серию сочинений о связях градоначальника с бывшим руководством КГБ республики и местными криминальными авторитетами.

Известный диссидент, а ныне депутат парламента, мстительно сопереживал судьбам посадивших его майоров комитета, которые теперь руководили фирмой городничего. А когда мэр пошёл в министры, его просто завалили требованиями: «немедленно осудить палачей и сатрапов за преступления против личности».

Правда, в прессе не подтверждалось диссидентское прошлое депутата: задержали его за распространение программы финского телевидения, а срок дали за растление несовершеннолетних. Но борец с тоталитаризмом не унимался и даже затребовал в архивах МВД все материалы по своему делу.

По странному стечению обстоятельств, в министерстве как раз в эти дни подходила к концу кампания по ликвидации последних рудиментов советского бюрократизма. В итоге, депутат-правдоборец так и не дождался желанного многотомья уголовных дел.

Тележка с ржавым советским инвентарным номером ЛОХ-666 издевательски, да ещё со скрипом, вынесла из недр архива тонюсенькую жёлтую папку с грифом «Совершенно секретно» и литерой «Хранить 50 лет».

Говорят, рёв диссидента был слышен даже в кабинете министра на соседней улице. А убедительная демонстрация возможностей, освоенного на зоне великого и могучего, ошеломила группу гулявших под окнами, туристов из Магадана. В папке он нашёл старую справку из вендиспансера, парочку своих доносов на друзей журналистов и совсем непропорциональный ответ одного из них, ставший причиной посадки.

После фиаско в архиве диссидент так и не успокоился, и отставных комитетчиков перевели с глаз долой! На вечное поселение в Ригу.

Утомлённый газетной заказухой и депутатской писаниной, резидент отвернулся от монитора и поднялся к окну. Глядя на плакат Романова в каске с теодолитом, он сжато обобщил прочитанное:

– Мои соображения по материалам. Фирма «Текс» не могла начинать столь рискованную операцию без поддержки спецслужб. В 90-м подобное квалифицировалось, как измена родине и каралось вплоть до высшей меры. Оба майора числились записными исполнителями, прикрывая товарищей Таммо и Романова, а настоящий куратор сделки остался за кадром. «Зелёный» коридор от номерного авиазавода до морского порта в Таллине могли обеспечить только из Москвы.

Шерман проследил, как рабочие на площади меняли предвыборные плакаты. Место погибшего вице-мэра занял здоровяк в боксёрских перчатках. Отвернувшись, Майкл налил себе кофе:

– По нашим данным с 90-го резко выросли поставки кобальта из Швеции в Германию. Так что напарники работали с размахом и под надёжной крышей ГБ. А каждый рейс громадного «Антея» приносил партнёрам по миллиону долларс. Комитетские работали, не таясь, ведь страна загибалась вместе с конторой, а советский народ дружно изучал портреты долларовых президентов. Вот так!

Архивы великодушно умолчали о том, как товарищ Таммо ещё в 90-м сдал свой партбилет в горком и проник в стан непримиримых борцов с режимом, свивших гнездо в обществе защиты памятников. Надо думать, по заданию руководства. В компании пламенных патриотов будущий мэр уничтожил и переработал на лом всё монументальное наследие советской оккупации. Предположительно, отходы бронзы торговались по 700$ за тонну.

Защитники памятников начинали с самых крупных объектов: монументов Владимира Ильича и Всесоюзного старосты Калинина, которых по республике набралось до сотни. Та же участь постигла и бронзовые фигуры трёх эстонских революционеров, которых карающий меч вторично настиг в дробилке. Затем настал черёд памятников героям Советского Союза Матросову и Никонову, а закончили проект утилизацией многотонных скульптурных групп в центре столицы.

Мемориал жертвам революции 1905 года, известный как «Алкаши ловят такси», пока не тронули. Революционные массы со вскинутыми руками оказались отлитыми из дешёвого чугуна.

А скульптурную группу памяти красного восстания 1924 года «За колбасой в Москву!» разрезали на месте при молчаливом согласии горожан. Бронзовых рабочих пилили прямо перед перроном московского поезда.

На посту мэра господин Таммо первым делом распорядился срубить старые липы, сохранившие память о Всесоюзном старосте. Бронзовым монументам на таллинских площадях исторически не везло: Пётр I простоял на постаменте 12 лет, а товарищ Сталин у вокзала и того меньше.

После ротации городничего в министры, цепь градоначальника впервые в истории приняла дама, и Таллин стал самым читающим городом. Библиотеки открывались на каждом углу, а на опустевшей площади Свободы появился променад с цветочными клумбами, что окончательно погубило городское движение. В связи с цветником под окнами мэрии, даже распространились слухи об увлечении градоначальницы юными красотками, но они не подтвердились – её интересовали только мальчики.

Ну а следующий грандиозный проект опутал город паутиной велосипедных дорожек, проложенных вдоль разбитых и тёмных улиц. Идеально ровное асфальтовое покрытие велотрасс освещалось по евронормам, в то время, как рядом тряслись по ухабам главные участники дорожного движения – автомобилисты.

Предположение шефа о возможных многомиллионных доходах комитетчиков вызвало лёгкое замешательство в офисе. Как! Кто допустил? А томившийся у монитора Аккерман, резво вскочил и двинулся к стойке бара. Он только начал отходить после вчерашнего истребления конфиската и безуспешно боролся с канонадой в кишечнике. Шумные отправления организма Дик, перекрыл громовым голосом и пощёлкиванием пальцев: