Комов уже привык за время службы получать указания от людей, у которых слова будто на вес золота, но испытывал при этом некий душевный дискомфорт и не любил по этой причине часто общаться с начальством.

– Четвертый участок… Пропал владелец квартиры, – доносилось до Комова.

– Квартиру будет вскрывать МЧС в 15.00, – продолжало монотонно звучать из начальствующих уст, – а жилец там не простой…

Комов очнулся и, преодолевая послеобеденную дрёму, собрался что-то спросить, но уже раздалась звонкая, как восклицательный знак, команда:

– Комов, свяжитесь с участком и выезжайте!

Комов безропотно взял протянутый ему листок с адресом и вышел из кабинета. Так, по заданию заместителя начальника отдела, он отправился на одну из квартир элитного, по нынешним меркам, дома, владельцем которой с недавних пор являлся некий гражданин Гришин Сергей Миронович.

Обстоятельства дела оказались самыми банальными: к Гришину из другого города прибыла жена, которую он обещал встретить в аэропорту, но не встретил, а на её телефонные звонки и вызовы через домофон не отвечал.

Супруга Гришина, встревоженная таким положением, обратилась в местное отделение милиции, чтоб там ей помогли прояснить судьбу мужа, а заодно попасть в их квартиру, поскольку ключей у неё при себе не оказалось.

После обычных в таких случаях проволочек, связанных с выяснением данных о владельце квартиры, личностях проживающих там людей и их отношений с гражданкой Гришиной Светланой Петровной, в милиции решили вскрыть входную дверь квартиры и провести её осмотр с согласия законной супруги Гришина.

Комов прибыл на место вовремя и, как только сотрудники МЧС открыли входную дверь, он вместе с участковым милиционером прошёл в зал, где сразу же увидел лежащего на полу, рядом с диваном, человека с распростёртыми руками. Пульс и дыхание у него отсутствовали. В том, что бездыханное тело и есть мертвый владелец квартиры Гришин, догадаться было несложно по крикам и рыданиям супруги покойника, которую удерживал и успокаивал участковый – ещё совсем молодой парень, почти ровесник Комова.

Работники МЧС, потоптавшись в просторной прихожей, вышли покурить, а участковый милиционер, немного погодя, увёл всхлипывающую женщину в не менее просторную кухню, где продолжал её успокаивать и пытался очень деликатно задавать интересующие его вопросы.

Явных следов насильственной смерти на теле Гришина не было, как и нечего подозрительного в зале. Удостоверившись в этом, Комов приступил к осмотру остальных помещений квартиры.

Он заглянул в спальную комнату, осмотрел её и, не найдя там ничего примечательного, перешёл в другую комнату, похожую на кабинет, где на письменном столе лежал открытый ноутбук, сотовый телефон, ключи и ещё какие-то неприметные мелочи. Комов прикоснулся к манипулятору ноутбука, и ему улыбнулась удача – тот ожил, засветился монитором и оказался в рабочем состоянии, не затребовав при этом никакого пароля. Комову просто повезло и, как говорят в таких случаях дознаватели, пруха сама шла ему в руки.

Он пробежал глазами по нескольким страницам открытого файла. Текст больше походил на личный дневник или воспоминания, чем на обычное, заурядное чтиво. Комов попытался открыть файлы на флэшке, воткнутой в ноутбук, но тут его ожидало разочарование: для открытия файлов требовались пароли. Комов больше наугад, чем на удачу, выдвинул справа среднюю полку письменного стола, и ему опять повезло – он заметил внутри почти пустой полки паспорт владельца квартиры.

Он достал мобильник, быстро набрал некоторые паспортные данные и, добавив что-то от себя, отправил сообщение близкому приятелю, имеющему законный доступ к информационным ресурсам компетентных органов.

Ожидая ответа, Комов, вставив в свободный порт свою флэшку, скопировал содержимое из чужой флэшки, а затем файл, открытый ранее теперь уже мертвым владельцем ноутбука, поскольку убедился, что этот файл, возможно, тоже защищён паролем. Комов спешил, поэтому быстро оценил содержимое ноутбука и, не заметив ничего более интересного, закрыл файл, похожий на чьи-то воспоминания, и попытался открыть его снова, но файл без пароля открываться больше не хотел.

«Да, занятный случай, – подумал он, усмехаясь, – кругом одни пароли… И зачем они сдались покойнику?»

Комов взял со стола мобильник владельца квартиры и обнаружил, что тот включен.

– Пруха продолжается, – произнёс Комов вслух и удивился своему голосу – он показался ему чужим и чем-то напоминал неживой голос акустического робота.

Однако изучив телефонную книгу и журнал звонков в мобильнике усопшего, Комов убедился, что с информацией там не густо. Эсэмэски отсутствовали, кроме сообщения жены с номером рейса, датой и временем прибытия самолета в аэропорт.

Он едва успел записать необходимую информацию в блокнот своего мобильника, как раздался сигнал пришедшего сообщения. Комов, читая его, слегка присвистнул от изумления: «Вот тебе и дедок… Вот тебе и Гришин!»

Удивление прошло быстро, а в последующую минуту у него в голове пронёсся шальной ураган ещё неосмысленных гипотетических сценариев – у Комова задавило в висках, ему стало душно, и он, слегка отпустив галстук, выключил ноутбук и неожиданно замер, размышляя.

Мелькнула мысль, что он вроде бы ещё не всё сделал, не выполнил до конца всего необходимого, но это всё никак не было связано с его служебными обязанностями, с какими-то инструкциями или чем-то подобным.

Комов, что-то пробормотав, резко закрыл крышку ноутбука, вынул из розетки кабель питания, а после секундных колебаний выдернул из ноутбука чужую флэшку и судорожным движением засунул её в карман брюк.

Он устало присел на стул, провел ладонью по взмокшему лбу и затем машинально раскрыл паспорт владельца квартиры. В это время дверь в комнату приотворилась, и в неё заглянул участковый милиционер.

– А документы нашли? – спросил он тихим голосом.

Комов кивнул в ответ головой и сказал почти заученно:

– Вызывай скорую с врачом… И ситуацию объясни, а то, чего доброго, пришлют практикантов!

– Уже вызвал! – ответил тот и скрылся с обиженным видом.

Прошло несколько дней, наполненных привычной работой. И хотя Комов был занят новыми делами, про смерть гражданина Гришина не забывал, а вскоре и другие люди напомнили ему про этот случай. Сначала заместитель начальника отдела вызвал к себе и сообщил, что в следственном управлении к Комову имеются вопросы в связи с этой историей и ему должны оттуда перезвонить. А потом Комову позвонил сотрудник из городского следственного комитета, представился и дружелюбным, молодым голосом поинтересовался, сможет ли он зайти к ним завтра, чтоб ответить на интересующие вопросы, касающиеся его действий в квартире умершего гражданина Гришина.

Комов откликнулся на просьбу неохотно и, сославшись на загруженность, предложил ответить на них по телефону. Сотрудника из следственного комитета, по всей видимости, это не устраивало, но он произнёс всё ещё дружелюбным и чуть повеселевшим голосом:

– И что – прикажите по повестке приглашать вас, да?!

– Зачем? – с недоумением ответил Комов. – Вам нужны мои показания?!

– Пока нет, – ответил сотрудник, – но есть достаточно важные детали, которые мне необходимо уточнить… Желательно в очной беседе.

– Понятно… – медленно произнёс Комов и, выдержав паузу, предложил время для посещения городской прокуратуры.

– Отлично! Тогда до встречи, – ответил сотрудник и положил трубку. А Комов ещё некоторое время сидел за рабочим столом, размышляя про себя, и держал по забывчивости в руке телефонную трубку, пока кто-то не вошёл в кабинет.

Будущей встречи и возможных последствий от неё Комов не слишком опасался, так как считал свои действия в деле предварительной оперативной проверки в связи с обнаружением трупа гражданина Гришина формально законными и безупречными.

Но видимая сторона дела лишь слегка успокаивала его, а другая, скрытая и таящая в себе возможные неприятности и даже угрозы, настораживала Комова.