Он принимал их, накрывая часть большого стола скатертью и ставя кофе и коньяк.
Он как раз беседовал с французскими врачами. Пришлось ждать, когда академик освободится. О консультации договорились быстро. Через несколько дней выяснилось, что для серьезного беспокойства о состоянии здоровья Главного маршала авиации оснований нет.
Хотя ежедневно я был занят до предела — кроме служебных обязанностей выполнял партийные поручения, — заместитель начальника Политического управления ВВС генерал Ю. Н. Артамошин привлек меня для чтения лекций и включил в лекторскую группу. Я всегда с удовольствием выполнял его поручения. Юрий Николаевич очень много помогал лично мне и медицинской службе ВВС в проведении политико-воспитательной работы, участвовал в заседаниях экспертной комиссии ВАК и других комиссиях.
С генерал-лейтенантом медицинской службы профессором А. С. Георгиевским, моим научным консультантом, я договорился, что буду высылать ему диссертацию по главам. Высококвалифицированный педагог, специалист в области организации и тактики медицинской службы Советской Армии, он скрупулезно разбирал и правил мою рукопись. За это я был ему безмерно благодарен.
В академии имени Н. Е. Жуковского и в одном из учреждений у меня было два рабочих места, где я мог трудиться до 23 часов. Естественно, я не имел права брать различные документы домой.
27 марта днем мне сообщили трагическое известие: во время полета на учебно-тренировочном скоростном самолете погиб первый в мире космонавт Ю. А. Гагарин.
Я минута за минутой восстанавливал в памяти день 12 апреля 1961 года в Байконуре. Затем мысленно перебирал многие другие встречи с Юрием Алексеевичем. «Не может быть, — говорил себе, — самолет разбился, но Гагарин и Владимир Сергеевич Серегин, наверное, успели катапультироваться…»
В Звездном взглянул на окна шестого этажа дома, где жил Гагарин. Валентина Ивановна, жена Юрия Алексеевича, в это время находилась в больнице в Кунцево.
Когда прибыл в Звездный, уже было установлено место падения самолета: в лесу во Владимирской области.
29 марта тысячи людей проходили через Краснознаменный зал ЦДСА. В почетном карауле у урн с прахом двух Героев Советского Союза стоял и я. На следующий день после похорон на Красной площади состоялся траурный вечер, на котором выступали К. А. Вершинин, М. В. Келдыш, Маршал Советского Союза И. И. Якубовский, начальник Главного политического управления Советской Армии А. А. Епишев, космонавты, летчики.
С новым непосредственным начальником у меня установились хорошие деловые взаимоотношения.
В мае генерал-полковник И. И. Пстыго находился в ЦНИАГе. Он проходил обследование как летчик. Приехав в Сокольники по делам, я навестил его. У нас состоялся непринужденный разговор по ряду важных вопросов. Заместитель главкома интересовался организацией врачебно-летной экспертизы при окружных госпиталях, высказал мнение о необходимости создать на территории СССР несколько центров по экспертизе летного состава, оснастив их соответствующим оборудованием, и в частности центрифугами.
В ЦНИАГе готовилась научная конференция по поводу пароксизмальных состояний у летного состава, и заместитель главкома изъявил желание присутствовать на ней. Конференция состоялась 20 мая. Доклады были сугубо медицинские. Обсуждались возможные причины потери сознания летчиком в воздухе и на земле (гипоксия, чрезмерное нервно-эмоциональное напряжение, перегрузки, скрытые формы эпилепсии и т. п.). Генерал И. И. Пстыго слушал доклады очень внимательно и после сказал, что конференция ему понравилась.
В конце того же дня я должен был вылететь на учения медицинской службы в БВО, но после конференции побывал еще в комитете, возглавляемом академиком В. В. Лариным.
Вернувшись с учений, я вылетел в Венгрию на конференцию по авиационной медицине европейских социалистических стран. А месяц спустя вновь участвовал в учениях, которые возглавил новый начальник Тыла Советской Армии генерал армии С. С. Маряхин.
Впервые я увидел его незадолго перед этим на торжественном заседании в Военно-медицинской академии в Ленинграде по случаю очередного выпуска военных врачей, в том числе и авиационных. Новый начальник тыла оказался человеком замкнутым, малоразговорчивым, прямой противоположностью И. X. Баграмяну.
Тот выпуск в академии был одновременно и «выпуском» многих лиц из профессорско-преподавательского состава в отставку по возрасту, в том числе и начальника академии генерал-полковника медицинской службы П. П. Гончарова. Я хотел поговорить с С. С. Маряхнным по поводу некоторых новых назначений, он предложил обратиться к его заместителю.
Мы сформировали авиационный госпиталь, который своим ходом двинулся на новое место базирования. Прибыл он точно в срок и сразу развернулся в лесу. Генерал армии с большой группой сопровождающих лиц осмотрел его. Я доложил штатно-организационную структуру лечебного учреждения, провел проверяющих по отделениям. Они могли убедиться в том, что в характере работы авиагоспиталя много специфических особенностей, отличающих его от общевойсковых. Начальник тыла сказал: «Да, такие госпитали для авиации нужны». Через несколько недель приказом Министра обороны к наименованию должности «начальник медицинской службы ВВС» была восстановлена приставка: «заместитель начальника ЦВМУ по авиации».
В октябре поднялся «Союз-3», пилотируемый полковником Георгием Тимофеевичем Береговым. Мне не пришлось быть на пуске этого корабля. 13 ноября, когда космонавт прибыл на послеполетное обследование, собрались ведущие специалисты и попросили его рассказать о полете.
Георгий Тимофеевич пожаловался на сильное раздражение на коже от датчиков, которые крепятся для регистрации физиологических функций. Работают они незначительную часть полетного времени, но их нельзя отклеить, они остаются прикрепленными к телу. Одежда космонавта недостаточно защищает от холода при выходе из корабля после приземления. В пищу необходимо добавлять что-то острое, так как она пресна. В одном из четырех рационов была вобла, и он ел ее с удовольствием. Мясными консервами он воспользоваться не смог: отвязался и затерялся нож для открывания банок. За время полета потеря веса космонавта составила 2,5 кг. Замечания представляли большой интерес и в дальнейшем были учтены конструкторами и медиками.
Надо сказать, что никто так четко и ясно не докладывал о влиянии полета на организм, как Георгий Тимофеевич. Это понятно: боевой летчик-штурмовик, заслуживший звание Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, он в послевоенное время окончил Военно-воздушную академию, которая ныне носит имя Ю. А. Гагарина, работал летчиком-испытателем. В отряд космонавтов он пришел в 1964 году с огромным опытом и знаниями. Ныне дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Г. Т. Береговой — начальник Центра подготовки космонавтов.
В конце 1968 года маршал авиации Н. С. Скрипко добился разрешения Министра обороны использовать часть одной из южных турбаз под центр активного отдыха для летчиков военно-транспортной авиации. Мы договорились создать опытную исследовательскую группу из врачей-специалистов ЦНИАГа и других медицинских подразделений, которая будет контролировать его работу. Вскоре на эту турбазу приехали первые летчики. Научно-исследовательскую группу врачей-специалистов возглавил полковник медицинской службы Василий Григорьевич Терентьев.
Год завершился сбором врачей частей и соединений ВВС и авиации ПВО, а также начальников медицинской службы авиационных училищ. В числе рассматривавшихся на нем вопросов были: о единой документации (формы учета) старшего врача авиаполка, о врачебно-летной экспертизе, о специальной боевой подготовке медицинского состава. На сборе присутствовали генерал-полковник авиации И. Л. Туркель, заместитель начальника ЦВМУ генерал-лейтенант медицинской службы Г. П. Столяров, начальник медицинской службы ВМФ генерал-майор медслужбы Е. М. Иванов, с которым у нас в течение всей совместной работы были самые добрые отношения, и заместитель начальника управления боевой подготовки генерал-майор авиации Г. Т. Яценко. Была отмечена хорошая работа офицеров медслужбы Я. Н. Дивина, Д. Г. Одошашвили, Н. П. Еникеева, Г. А. Касьянова, А. Д. Сергакова, Г. М. Шерешкова и многих других, занимающихся разработкой вопросов боевой подготовки медицинского состава.
