Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В этот момент за его спиной скрипнула дверь и раздались тяжелые неровные шаги. Эдд даже не повернул головы: он и так, по шагам, знал, что это Джаффа Штром. Да и вообще, кто, кроме Джаф-фы, мог так запросто зайти к нему в кабинет?

— Иди сюда, Джаффа, — не поворачивая головы, сказал Эдд, — полюбуйся на этот вид. Ей-богу, есть на что посмотреть.

Джаффа неторопливо, слегка прихрамывая, подошел к столу шефа, положил на него кипу

папок с отчетами, потом направился к окну. Джаффа Штром был двухметрового роста, с буграми мышц, которые так и перекатывались под обтягивающим черным комбинезоном при каждом его движении. Он был гладиатором где-то на задворках Солнечной системы, но сумел выбраться живым, заработав только небольшую хромоту, которая, впрочем, не очень-то ему и мешала. На бедре у него висел «Микки» — последняя модель ручного электрошокера.

Джаффа встал за спиной шефа и сразу же своей фигурой, как ширмой, отгородил его от остального офиса. Штром тоже посмотрел на открывающуюся из окна панораму Марса, его маленькие черные глазки, которые так и излучали жестокость, подметили каждую мелочь, но Джаффа продолжал молчать.

Эдд ударил рыжим волосатым кулаком в свою пухлую широкую ладонь, усмехнулся и проговорил:

— А ведь моя крошка растет не по дням, а по часам. Еще чуть-чуть, и она начнет играть с Марсом, как цирковой тюлень — с мячиком! Нет, Джаффа, не зря я вложил в нее столько сил и трудов. Игра стоила свеч! Теперь можно уверенно сказать: «Мы победили!»

Кабинет Эдда Фаллона находился под самой крышей высотного административного здания. Отсюда вся Компания была как на ладони. Виднелись черные громоздкие литейный и кузнечный корпуса, застекленный корпус механического цеха, невысокие, вросшие в почву входы в рудники; огороженные проволокой, стояли бараки рабочих, здесь они жили и умирали, умирали часто, слишком часто. В безопасном отдалении от всего этого раскинулся космопорт, откуда стартовали тяжелые грузовые корабли, полные фаллонита. Но видно отсюда было и простиравшееся до горизонта морское дно, превратившееся в голую пустыню. То тут, то там из земли торчали остроконечные утесы, обросшие серо-зеленым мхом. Иногда такие утесы образовывали целые гряды. С левой стороны возвышался особенно большой и высокий останец, на вершине которого, как искореженная корона поверженного императора, стоял древний город Рух. Даже с этого расстояния можно было почувствовать, что город медленно умирает. Казалось, время там остановилось и этим сделало агонию бесконечной. Один только вид этой древней столицы вызывал иллюзорный запах тлена и смерти.

Но глаза Эдда Фаллона, радостно сверкавшие при мыслях о его любимом детище, не замечали этого мрачного и печального зрелища. Марсианские древности интересовали его не больше, чем стоптанные ботинки. Вокруг грохотали камнедробильные установки, испускали масляный пот механические молоты, дышали адским жаром плавильные печи и суетились люди, которые управляли всем этим. Компания была неотъемлема от Эдда, как его собственные плоть и кровь. Компания набирала мощь, а вместе с ней набирал мощь и вес сам Эдд Фаллон.

Любимое дитя было еще очень молодо, но оно уже не по-детски сильной хваткой вцепилось в Древнюю планету, на которую вторглось дерзко, без приглашения, и теперь все категоричней диктовало ей свои условия. На Марсе было

свое центральное правительство, но оно с самого начала превратилось в марионетку. Какую-то власть, правда, еще сохраняли города-государства, разбросанные по бывшим берегам высохших морей и океанов, но они погрязли в своих заботах и не имели сил, чтобы тягаться с Компанией, а Эдда Фаллона они пока не интересовали.

До того как на планете открыли залежи фал-лонита, Марс вообще не интересовал космические корпорации, его древнее население было предоставлено само себе, но, как только запахло большими прибылями, он в мгновение ока оказался в руках предприимчивого и циничного дельца.

— Есть на что полюбоваться, — повторил Эдд Фаллон. — Я могу вот так часами стоять у окна.

— Пожалуй, да, — наконец согласился с шефом Джаффа. — Полюбоваться есть на что.

Он отошел от окна, развалился, вытянув ноги, на диване и начал рыться в нагрудном кармане в поисках сигарет. Его волосы были под стать комбинезону, кожа, как у всех выходцев с Меркурия (а люди давно поселились и там), выросших среди молний и грома Сумеречного Пояса, — немного светлее. Ходили слухи, что ныне там рождаются младенцы с хвостом и копытами, да еще и с выжженным сердцем. Но ведь слухам цена небольшая.

Фаллон наконец тоже оторвался от окна и подошел к своему рабочему столу, посмотрел на груду отчетов, которые только что принес Штром, и вздохнул:

— Господи, с каким удовольствием я вернулся бы даже в литейку. Куда угодно, лишь бы не видеть эти бумаги.

— Кого ты хочешь обмануть? — усмехнулся Джаффа. — Ты не создан ни для махания лопатой, ни для изобретательства. Ты ведь наслаждаешься своим нынешним положением, а к не-руководящей работе совершенно не пригоден. Отбери у тебя власть, направь тебя простым инженером в литейку, и ты не протянешь и недели. Тебе уже не вернуться к старой жизни.

— Да, приятного от тебя не услышишь, — решил обратить все в шутку Эдд. — Как там дела с новым набором? — решил он переменить тему разговора.

— Как обычно: отловили —и в забой. Правда, попался тут один особенный экземпляр: вынослив как лошадь. Но, пожалуй, придется ликвидировать — строптив как черт. Этакий желтоглазый дьявол. И откуда только его к нам занесло?

— Во всем, милый мой, есть свои достоинства и недостатки. Поэтому надо всегда стараться выбрать что-то среднее. Вся наша жизнь состоит из выбора среднего. Ведь даже если тебе и покажется, что ты нашел свой идеал, то не сомневайся: там тоже обязательно запрятана какая-нибудь пакость, просто ты ее сразу не разглядел. Мы не так много тратим сил и денег, чтобы держать в своих руках местные города и полицию, и потому у нас всегда есть контингент, который никто и никогда не будет искать, пускай он и не такой выносливый. Кругом полно разных бродяг, списанных звездолетчиков или просто искателей приключений. Ну, будем мы набирать более выносливых, и у нас тут же подскочат расходы на охрану. Я тебе уже сказал —ищи середину. Недаром ее часто называют «золотой».

Джаффа наконец нашел сигареты и закурил. Выпустив густую струйку дыма, он заметил:

— Все эти теории хороши, пока не вмешался закон.

— Да плюнь ты на закон, — отмахнулся Эдд. — Закон слишком далек от нас, я не боюсь его. Любой закон всегда можно купить. Уж ты-то это должен бы знать.

— Ты-то не боишься плевать на закон, — ухмыльнулся Джаффа. — А я вот боюсь, что наши визиты в старый город могут вызвать кое у кого нарекания. В Рухе все очень благостно: местный народец сидит по домам и боится высунуть нос. Все надеются, что мы сами перегрыземся с нашим контингентом и поотрываем друг другу головы. В Нью-Тауне, труднее — там «астро», народ буйный, да и про закон больше знают: того и гляди накапают в Межпланетный координационный совет.

— Брось, — отмахнулся Фаллон, — им это просто не по карману. Да и кто там будет слушать разных бродяг? Не забивай себе голову разной ерундой — твоя задача обеспечить шахты рабочими, и все.

— Что я и делаю, — согласился Штром. — Не беспокойся, остановиться я им не дам.

— А это главное, — радостно подхватил Эдд.

Рыжеволосый, коренастый Эдд уселся за стол и зашелестел бумагами. Джаффа щелчком отправил окурок в урну и сказал:

— Ты знаешь, вчера я ходил в старый город.

— И хорошо поразвлекся? — хмыкнул Эдд. — Говорят, местные бабенки знают толк в любви.

— Не понравилось мне там, Эдд, — пропустил мимо ушей колкость Штром. — Что-то не то: две недели назад такого не было. Боюсь, нас ждут неприятности.

— Это ты о чем? — оторвался от своего занятия рыжеволосый. — Что ты подразумеваешь под неприятностями?

— Город напрягся, как кошка, готовая к прыжку, — задумчиво проговорил Штром. — Напряжение так и висит в воздухе. Две недели назад, когда я был там последний раз, такого не было. Но самое неприятное, что я не могу понять причину.

9
{"b":"5279","o":1}