Закончив «медосмотр», Рик удовлетворенно хмыкнул, заложил руки за голову и задремал. Заняться было нечем, поэтому Рик в основном спал, и это пошло ему на пользу: он очень быстро набирал силы.

Рик попытался обдумать то, что с ним случилось. У него появилось чувство, которое возникает, когда рассеянно идешь по давно изученному маршруту и вдруг наталкиваешься на что-то необычное. Сначала ты останавливаешься, будто споткнувшись, потом осматриваешься и обнаруживаешь новое. Вот так получилось и у Рика: все очевидно и в то же время что-то не то. Он задумался, и вдруг его озарило.

Откуда Джаффа Штром узнал про сбор в Тронном зале? Почему он явился так вовремя? Шпионы? Но сбор военачальников у короля должен быть окружен такой тайной, что шпионам не просто узнать о нем. А нет ли другого ответа? И тут Рик вспомнил, как ему рассказывали про человека, который не то чтобы мог читать все чужие мысли, но улавливал слишком яркие переживания. Он мог улавливать и отдельные мысли некоторых людей, но такие мысли должны были доминировать над другими, а кроме того, ему надо было мысленно настроиться на сознание интересующего человека.

Стоп! В голове Рика, как колокол, зазвенела фраза: «Я знаю ничуть не меньше всех провидцев вместе взятых… А может, даже намного больше…» Ну конечно же! Штром может читать мысли! Пусть далее только доминирующие и вызванные сильными эмоциями. Но ведь и этого достаточно! Он подозревал о назревающем бунте и вышел в город. Ему было достаточно побродить около Королевского замка, чтобы все сразу понять. Это вполне убедительный ответ. Но это не только ответ — это еще и предостережение на будущее. Что ни говори, а пока Джаффа Штром остается главным врагом Рика, пусть даже только одним из главных, нельзя пренебрегать осторожностью.

Теперь все становилось на свои места. Это несколько успокоило Рика, и он опять задремал.

Сквозь сон Рик услышал за окном шелест крыльев и сразу же открыл глаза. В каморке стало темно, послышалась возня, а через несколько секунд перед ним предстала Кира.

— Ты нашла ее? — не теряя времени на приветствия, спросил Рик.

— Нашла! Ты знаешь, она так обрадовалась, когда узнала, что ты жив! Она мне сказала, что ей для счастья достаточно только знать, что ты в безопасности.

— А она-то сама как? Штром ничего с ней не сделал?

— Отныне она в полной безопасности: я сумела передать ей нож! — гордо и важно заявила

Кира. — Она просила сказать, чтобы ты о ней не беспокоился, а сам был бы поосторожней. А еще она просила передать тебе вот что…

Девушка наклонилась и прижала свои нежные, почти детские губы к губам Рика. На несколько секунд она застыла, потом вдруг резко оттолкнула Рика и расплакалась, опустив головку к нему на грудь. Рик ласково погладил ее по нежному пуху на спине.

— Бедняжка, ты, наверное, очень устала, — приговаривал он, продолжая гладить ее. — Ты так много для меня сделала. А я так бессовестно впутал ребенка в смертельно опасное дело. Тебе надо возвращаться домой…

Кира мгновенно прекратила плакать, а ее крылья громко зашуршали.

— Ты что, Рик! Я тебе еще очень нужна. Ты еще такой слабый! Ты без меня сразу пропадешь!

— Ну что ты, я уже вполне могу обходиться без посторонней помощи. Ты и так, девочка, спасла мне жизнь. А теперь тебе пора отправляться куда-нибудь в безопасное место, лучше всего домой, к соплеменникам.

— Да неужели ты не понимаешь! Мне теперь туда нельзя возвращаться! Они… я не знаю, что они со мной сделают! А кроме того, теперь в Каэр Эбра не осталось ничего, что бы мне было дорого. Нет, туда я вовсе не собираюсь. Как хочешь, а я остаюсь с тобой.

Кира села и пригорюнилась. Ночной свет оттенил ее совсем юное личико и нежную линию шеи. Это признание расстроило Рика: он почувствовал себя виноватым.

— Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала? — Конечно.

— А ты понимаешь, что мне сейчас полагалось бы на это ответить?

— Да…

— Я, конечно, понимаю: то, что ты себе нынче вообразила, это вовсе не любовь. Просто этим все в свое время должны переболеть. Убеждения здесь не помогут…

— Рик, я не хочу домой! — оборвала его Кира. — Не надо заставлять меня делать это. Ну, прогонишь ты меня, а я отлечу немножко, а потом все равно вернусь и буду лететь за тобой. Не будешь же ты только и заниматься тем, что гнать меня прочь.

Она встала и расправила крылья. В ночном зеленоватом сумраке ее тело казалось серебряным, а крылья отливали опалом.

— Я люблю тебя, Рик, но это не самое главное, Я очень люблю Марс. Я слышала, как ты обещал превратить Марс в планету, где все жители будут с надеждой глядеть в будущее. Тебе, конечно, трудно понять, каково жить в мертвом городе. В городе, где везде наталкиваешься на прошлое, только прошлое!.. Я тоже хочу приложить руки к строительству этого нового мира. Я согласна, пусть мое участие будет самым маленьким, чуть заметным, но мне будет достаточно даже одного знания о том, что я хоть как-то помогла тебе. И этого ты отнять у меня не можешь! Это просто не в твоих силах!

Рик молча, внимательно смотрел на крылатую девушку и не знал, что ответить. На какое-то время его лицо стало каменным, в глазах забегали жестокие искорки, челюсти сжались так, что на скулах выступили желваки. В конце концов он тяжело вздохнул и, разведя руками, сказал:

— Да, такое, пожалуй, не отнимешь — легче убить… Ну, ладно, уговорила. Пусть будет по-твоему. Тогда давай, обсудим наше положение.

Кира с победной улыбкой подошла и уселась на лавку рядом с Риком так, что тому пришлось потесниться. Он улыбнулся этой детской выходке.

— Кто-нибудь из Компании тебя видел, когда ты искала Майо? — поинтересовался Рик.

— Нет, никто.

— Ты ничего нового не узнала про Штрома и его охранников?

— К тому, что я тебе уже рассказала, ничего добавить не могу. Слушай, Рик, мне кажется, что после нашего выступления никого в живых не останется! Я имею в виду, с нашей стороны…

— Ну, это мы еще посмотрим. А что происходит в Рухе?

— Когда я возвращалась сюда, то видела на улицах повсюду факелы. Похоже, то тут, то там вспыхивают мелкие стычки. Да, вот еще что: я случайно, сидя на крыше самого большого здания Компании, подслушала разговор. Штром уже два раза отправлял отряды в Нью-Таун, чтобы пополнить бараки. У него острая нехватка рабочих. Насколько я поняла, рабочие в Компании мрут, как мухи. А еще он что-то говорил о Фал-лоне и о том, что он, Штром, теперь хозяин Компании, но я не все поняла из этого разговора.

Однако Штром, похоже, очень доволен тем, что происходит в Компании.

— Ну, Штром-то даром времени не теряет. — Рик уселся на скамье, поболтал ногами, как бы пробуя их на работоспособность, потом добавил: —Возьми-ка бинты, крошка, и покрепче обмотай мне руки.

Кира попробовала, было протестовать, но Рик так взглянул на нее, что она умолкла на полуслове и принялась за работу.

— Ты понимаешь, нам нельзя тянуть резину. — Рик говорил это, скорее для себя, чем для девушки. — Если вдруг вспыхнет стихийное восстание, то уже поздно будет что-либо менять! Надо все подготовить заранее. Я уже придумал план действий. Если все пойдет так, как я задумал, то мы обязательно победим. Я в этом не сомневаюсь.

Камень, прикрывающий выход из подземного хода, бесшумно повернулся, и Рик с девушкой оказались на самом краю небольшой запущенной площади. Оттуда вдоль городской стены тянулась узкая тропинка. Она была сплошь захламлена и загажена нечистотами. Отовсюду слышалась возня и повизгивание ночных городских паразитов. Но Рику это было на руку: он не хотел раньше времени выдавать свое присутствие. Сначала он своими глазами посмотрит на то, что рассказала ему Кира, а уж потом попытается что-то предпринять.

Кира слетала на разведку, а вернувшись, сообщила, что на Базарной площади, центральной в воровском квартале, собралась огромная толпа. В нее вливаются марсиане из респектабельных кварталов.

— Не ходи туда! — шептала Кира, широко раскрыв и без того огромные глаза и держа Рика за локоть. — Они же тебя просто убьют! Их переполняет ненависть к землянам. Как только они заметят тебя, сразу разорвут на куски!