© Сафи Байс, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лив сопровождала взглядом движение стрелки по циферблату. Шесть минут до полуночи. Триста шестьдесят секунд. Триста шестьдесят маленьких, едва заметных перемещений стрелки. Женщина ждала спокойно, не выказывая каких-либо признаков нетерпения. Оторвав взор от циферблата, она подошла к окну и взглянула на небо. Там уже красовалась во всей полноте своей формы королева ночи. Лив улыбнулась уголками губ, словно приветствуя её. Потом снова взглянула на часы. Оставалось меньше трех минут. Она направилась в противоположную часть комнаты к огромному зеркалу в потемневшей серебряной оправе. Как и всё в этом доме, оно было олицетворением разлагающейся роскоши. Встретившись взглядом со своим отражением, женщина снова улыбнулась, в этот раз более широко. Отбросила рукой на спину тяжёлые пряди тёмных волос и присмотрелась внимательнее к своему лицу. Из-за освещения, которое дарил только лунный свет, оно казалось ещё более бледным, чем было на самом деле. Зелёное платье обтекало стройную фигуру и спускалось лёгкими волнами чуть ниже колен.

«Твои давние слова о том, какая сильная между нами связь, о нашем единстве, о невозможности полноценного существования друг без друга… Не знаю, зачем я вспоминаю сейчас всё это. Может, просто под влиянием ожидания. Нет, если ты не появишься, я, конечно же, переживу. Вернусь домой, и буду жить, как прежде. За исключением одного – моя и без того хрупкая надежда, которая еле-еле выживала всё это время, умрет окончательно и бесповоротно. И, знаешь что? Я не буду ей препятствовать. Похороню, как полагается, со всеми почестями, прямо здесь, в доме нашего детства. Пусть спит своим последним сном. Быть может, мне так будет даже лучше. Спокойнее, это уж точно. Ты хоть представляешь себе, как я ждала тебя? Пыталась забывать, но нет, не могла, не могла забыть, не могла не думать о тебе. Смотрела целыми днями на море, на дождь, на Солнце, на Луну, слушала музыку, играла и вспоминала тебя. И как же часто мне ужасно хотелось заплакать, зарыдать, биться в истерике! Чтобы до взрывающей боли в голове, до пережатия сосудов… Может тогда бы всё немного забылось… Но никто в нашем роду никогда не плакал, правда?» – буря эмоций внутри, но на отраженном в зеркале прекрасном лице не дрогнул ни единый мускул.

Внутренний монолог закончился. Оставалась одна минута. Женщина больше не смотрела на часы, но продолжала мысленно отсчитывать секунды.

И вот, это случилось. Именно в тот момент, когда Лив завершила свой обратный отсчет, стрелки сошлись на цифре 12 и еле слышно щёлкнули. Часам в тяжелом корпусе из красного дерева не мешала бы смазка. Но сейчас было не до них, потому как окно, выходящее на террасу, распахнулось, и в комнате появился гость. В одно мгновение Лив оказалась рядом с ним.

– Ну здравствуй, брат, – она взглянула в его изумрудные, как у нее самой, глаза. Не оливковые, не зеленовато-серые, а именно истинно-зеленые, которые встречаются так редко. – С Днём рожденья!

– Сестра… – облегченно вздохнул он и прижал ее к себе. – Я боялся, ты забудешь.

– Забуду? – укоризненно переспросила она, высвободившись из объятий. – Больше сотни лет я не расставалась с твоей запиской, – девушка щелкнула массивным серебряным браслетом на левой руке, и из тайного пустого отверстия в нем выдвинулся маленький бумажный рулончик. Правая рука Лив быстро выдернула ее, развернула и протянула гостю.

На крохотном пожелтевшем листочке чернилами было написано:

«Дождись меня. В бабушкином доме. Через сто пять лет, в первую секунду дня моего рождения. Артур»

– О, дорогая, это так трогательно, – с издевательской улыбкой произнес гость, приложив записку к области сердца.

Сердито сдвинув брови Лив легонько ударила его кулаком в плечо:

– Ты не представляешь, чего мне стоило вырваться.

– Не представляю. Но я очень рад, слышишь?! Я просто безумно рад, что ты здесь! – Артур подхватил сестру на руки и закружил по комнате. Лив залилась звонким хохотом.

– Точно, как в детстве!

Он опустил ее на пол возле зеркала. Два невероятно похожих отражения появились в нём. Точнее, похожими были только их лица: бледные, в обрамлении темных волос, зелёные глаза под совершенно идентичным разлетом смоляных бровей (правда, у девушки они были на порядок тоньше), чётко прорисованные скулы и тонкие носы. Единственным значительным отличием были губы: очень узкие, почти бесцветные у мужчины и полные, подрисованные блеском, у женщины. Ростом Артур немного превышал сестру. На нем был безупречно сидящий смокинг с небрежно расстегнутой белой рубашкой.

– Нам пора на бал, сестрёнка, – склонившись к уху Лив, прошептал он. – Полночь – это время, когда золушки убегают, а вампиры появляются.

– По какому поводу веселье? – спросила Лив, когда их автомобиль приблизился к огромному особняку, возведенному в мавританском стиле. Из глубины сада, окружавшего дом, доносилась громкая музыка, заглушаемая порой вспышками салютов.

– По поводу Дня моего рождения, конечно же! – самодовольно заявил Артур.

– А всё-таки? – допытывалась Лив. – Очередная благотворительная акция? Или чья-то свадьба?

– Сейчас увидишь.

Они проникли в сад с заднего двора. Девушка про себя отметила полное отсутствие какой-либо охраны, что показалось ей странным. Их с мужем дом охранялся двадцать четыре часа в сутки. Впрочем, это было только следствием необъяснимых фобий Андрэ – её супруга.

Среди танцующих пар они появились незаметно, словно присутствовали там весь вечер. Множество запахов: духи, дезодоранты, средства для укладки волос, смешиваясь воедино, создавали малоприятную картину ароматов для обостренного вампирского нюха. К счастью, легкий ветерок время от времени разбавлял все это потоками свежего воздуха. Лив не выпускала руку брата, хоть он и не изъявлял намерения куда-либо уходить. Она всё ещё боялась, что Артур снова исчезнет, что это все только её фантазия, которая может в любой момент лопнуть и рассеяться, как мыльный пузырь.

Танец завершился и к ним подошел высокий седовласый мужчина с бокалом вина. Его волосы были заведены за уши и крупными серебристыми волнами ниспадали почти до плеч. На нем был не пиджак, а что-то вроде сюртука конца ХІХ века из темно-серого казинета, который, впрочем, выглядел совершенно новым.

– Мистер Артур, осмелюсь предположить, это и есть Ваша прелестная сестра? – очень приятным, хорошо поставленным голосом поинтересовался он.

Обычно человеческие голоса раздражали Лив.

– Как Вы догадались, господин Ваерман? – попытался разыграть удивление Артур. Но оно вышло, конечно же, шуточным. Так как любой, кто увидел их вместе, мог без лишних сомнений вынести им вердикт о ближнем родстве.

– Артур, ты устроил просто грандиозный праздник! – рядом появился ещё один мужчина. Он был не менее, чем в половину моложе первого. Но тоже человек.

С лёгкой тенью тоски Лив отметила, что здесь присутствовали одни лишь люди. Впрочем, она не давала этому себя опечалить, так как ей нечасто удавалось вырваться куда-то из оков супружеского гнездышка. Кроме того, все присутствующие были столь нарядны и милы, играл замечательный оркестр, в котором ведущая партия принадлежала скрипке. Лив обожала звуки скрипки. Но, самое главное, она наконец-то встретилась с братом, которого не видела с детских лет. И, похоже, этот роскошный бал был устроен действительно в его честь.

Мистер Ваерман тем временем уже растворился в толпе. А тот, который был помоложе, представился Владимиром, «лучшим другом» Артура. Лив лишь улыбнулась в ответ на это смелое заявление – ей не верилось, что человек может быть лучшим другом вампира. Она отказала ему в предложении на следующий танец, сославшись на то, что обещала его имениннику.

Тем временем мистер Ваерман оказался на сцене. Оркестр быстро перевернул свои листики с нотами. Заиграла невероятной красоты мелодия, главным украшением которой стал бесподобный тенор седовласого мужчины. Лив в изумлении взглянула на брата.