– Она действительно сказала «любовница»?

– Боюсь, что так. – Алисия встала рядом с ним, сложив руки на груди. – И она даже не смутилась.

Антония покраснела и возмущенно дернула Альберту за руку.

– Папа! – крикнула она. – Папа, тут посторонний проник на нашу землю.

Алисия вздохнула.

– Ах, Антония! – Потом она взяла Стентона за руку. – Нам лучше удалиться. Отец любит ходить с ружьем, а имена спрашивает после.

Стентон твердо стоял на месте.

– Я не побегу. – Тон у него был мрачный. – Леди Антония! Сейчас же прекратите так вести себя!

Антония остановилась, привыкнув всю жизнь подчиняться приказам, на что он и рассчитывал. Он медленно приблизился к ней, все еще не отпуская руки Алисии.

Он поклонился:

– Леди Антония, примите мои самые искренние извинения за то, что я пошутил над вами. Действительно, меня никто не приглашал сюда сегодня. Правда также, что я бывал приглашен в ваш дом раньше как маркиз Уиндем, так что вряд ли можно утверждать, что я проник на вашу землю как посторонний.

Было заметно, что это сбило спесь с Антонии. Теперь она, раздумывая, смотрела на него: представив отцу такого могущественного знакомого, можно было бы не считать преступлением разговор в саду с непокорной сестрой.

Алисия сжала его пальцы.

– Не пугайте ее, Стентон. Она только старается поступать так, как считает нужным. Непросто быть дочерью Сазерленда.

Антония бросила взгляд на Алисию, в котором Стентон заметил гнев и зависть и еще – тоску, Впервые ему показалось, что Алисия при всей своей дурной репутации выглядит, более довольной и более уверенной в себе, чем любая из ее сестер.

Послышались голоса. Алисия потащила его прочь.

– Нам нужно идти. Для Альберты и Антонии будет плохо, если нас здесь обнаружат.

Стентон позволил увести себя под укрытие леса, как обычного вора, ради сестер Алисии, но эта встреча обеспокоила его.

Что же это за дом, где разрушение и жестокость предпочитают добру и милосердию?

Уиндем почти все время молчал, пока они шли лесом назад в поместье Кросса. И Алисии это не мешало, потому что она думала о сестрах.

Какой ошибкой было с ее стороны не понимать, сколько им придется пережить в результате ее падения! Ах, она знала, в каком щекотливом положении они окажутся, и было ясно, что вся семья не сможет принять участие в светском сезоне, – так оно и оказалось. Если быть точной, то в пяти сезонах.

Но ее отец – граф! Сазерленды имеют безупречную репутацию старинного, уважаемого рода. Ее не так-то просто запятнать грязью.

Это Алисия и сообщила Уиндему, который остановился и недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы разве не понимаете, что ваш отец – последний в роду? – Стентон с симпатией оглянулся на дом. – Имей граф прямого наследника, – объяснил он, – или появись на горизонте молодой и энергичный граф Сазерленд, тогда светское общество, конечно, закрыло бы глаза на неблагоразумный поступок одной молодой леди. Но зачем обществу чтить репутацию семьи, если ее глава сам погубил ее?

– Погубил? – Алисия споткнулась. Уиндем протянул ей руку, потом быстро отдернул. Она застыла на месте, пораженная. – Погубил?

Уиндем, нахмурившись, смотрел на нее.

– Конечно. Разве вы не видите того, что у вас под носом? Поместье почти потеряно, дом – в руинах. Сазерленд лишился нескольких тысяч фунтов. Я удивился бы, если бы корона при случае не прихватила его поместье.

– Я… я никогда не сознавала этого. – Алисия села на поваленный ствол дерева. – Догадывалась, что денег у нас меньше, чем у других… и что поэтому отцу хотелось, чтобы мы выгодно вышли замуж…

– Дьявол побери, да! – Уиндем покачал головой. – Я сочувствую вашему отцу. Долгов на сто лет вперед и три дочери на шее в придачу. Несчастный человек!

Алисия вскинула голову.

– Мы не виноваты, что родились девочками, и нам не за что извиняться.

Уиндем посмотрел на нее.

– Я не хотел выразить непочтение к вашим сестрам. Уверен, они изо всех сил стараются быть хорошими дочерями.

Выстрел попал в цель, рассчитывал он на это или нет.

– В отличие от меня, хотите вы сказать.

Стентон не отвел взгляда.

– Вы сделали свой выбор. Каждый на этом свете должен нести ответственность за свои поступки.

Алисия почувствовала, как ее пальцы впились в трухлявое дерево.

– Не каждый, Уиндем. Вовсе нет.

Он скрестил руки на груди.

– Вы все еще не чувствуете вины перед семьей, которая из-за вас оказалась в таком положении? Вы должны понимать, что вы им сделали.

Глаза у него потемнели, стали непроницаемыми, лицо застыло. Он все еще не одобрял ее, несмотря на прошлую ночь.

А что же прошлой ночью могло бы заставить его изменить свое мнение о ней?

Алисии хотелось закричать на него, швырнуть в него прутья, и ветки, и опавшие листья, хотелось закричать во всю глотку: «Тут не было моей вины!»

Но она уже делала это и раньше, много раз, только, конечно, опавшими листьями не кидалась, и это ничего не меняло. Ничто не сможет смыть это грязное пятно, ничто, кроме ее смерти. И даже тогда, похоже, следующие поколения несли бы этот крест.

Так что вместо того, чтобы забросать его проклятое лицо ветками, Алисия медленно разжала руки, осторожно потерла ладони и встала.

– Из-за меня вам пришлось пропустить утренние мероприятия, которые лорд Кросс запланировал для джентльменов, – холодно сказала она. – Как неразумно с моей стороны.

Леди Алисия прошла мимо него, зашагала по тропе, прочь от Сазерленда, и от всех мрачных сомнений, и от пережитого здесь позора.

– Идемте, – позвала она его. – Как я слышала, состоится охота на берегу реки. Джентльмены любят пострелять, не правда ли?

Стентон не спеша последовал за ней. Возможно, он не должен был так упрекать ее прошлым, но он хотел каким-нибудь образом проникнуть в ее душу…

Каким-нибудь способом, который позволил бы ему не нарушать своих привычек, забытых прошлой ночью. Это было еще одним испытанием его выдержки, и он подумал, что, отпустив узду однажды, он вряд ли сможет обуздать в себе нового человека.

Стентон уже и сейчас был почти уверен, что это будет невозможно.

Вернувшись в особняк, Алисия небрежно поблагодарила Уиндема за то, что он привел ее в дом, и исчезла в том самом месте, из которого сбежала этим утром, – в дамской гостиной.

Как она и ожидала, в комнате было слишком тепло и душно от запахов духов, и свежий воздух, которым еще так недавно были полны ее легкие, испарился. Алисия завязала разговор с первой попавшейся женщиной, не задумываясь над тем, любовница она, супруга или прислуга, так отчаянно ей хотелось избавиться от мыслей, одолевавших ее после посещения родного дома.

– Господи, чем они тут занимаются?

Алисия обернулась на удивленный женский голос за своей спиной. В гостиную входили три дамы, которым полагалось быть где угодно, но не здесь.

– Леди Рирдон! – сказала женщина, стоявшая рядом с Алисией. – И леди Гринли. Так что это, должно быть, леди Драйден!

Ну, по крайней мере, леди Драйден не такая безупречная, как две другие богини светского общества. Леди Драйден вышла замуж во второй раз всего через пару недель после того, как похоронила первого мужа. Хотя Алисия считала, что глупо винить ее за это, ведь ее престарелый муж, лорд Барроуби, был прикован к постели долгие годы. Леди Драйден, должно быть, хотела снова пожить своей собственной жизнью.

Похоже, никого ее поспешное замужество особенно и не волновало, потому что леди Драйден пребывала сейчас в обществе двух дам, занимающих самое высокое положение в высшем обществе.

И эти две дамы смотрели прямо на Алисию.

Она вздохнула: так было всегда. Рыжие волосы не позволяли оставаться незамеченной в толпе. Скоро они узнают, кто она такая, и тогда они отведут взгляд, старательно притворяясь, будто их нисколько не интересует такая ничтожная личность, как Алисия Лоуренс.