Марк снова скривил губы.

– Прекрасные глаза, э?

Стентон коротко кивнул:

– Они зеленые и… ну, во всяком случае, с некоторой помощью и в дорогих нарядах, надеюсь, она сойдет.

Джулия снова всплеснула руками:

– Не знаю, сердиться на нее или на вас. Что, если она догадается о ваших чисто деловых целях? Она ведь может понять все совершенно неверно.

Джулия защищала свой пол. Пока его репутация не принесла ему вреда у остальных членов «четверки», она, очевидно, не совсем отбросила мысль…

– Ах, с головой у нее все в порядке, – сказал Стентон. – Хотя над ее манерами не мешало бы поработать.

На что Марк громко рассмеялся.

– И это говорит самый грубый человек, какого я встречал!

Стентон застыл на месте.

– Я не груб. Я… лаконичен.

Даже Дейн рассмеялся.

– Она была груба с маркизом? Кажется, я не прочь встретиться с этой леди Али-три-сией.

Стентон бросил на него взгляд.

– Думаю, мы должны называть ее леди Алисия, по крайней мере, на это время. Кроме того, есть повод вам встретиться с ней. Я буду сопровождать ее к Кроссу, и она вычислит там таинственного заговорщика. Потом я отвезу ее назад в ее лачугу, хорошо заплатив ей за помощь.

– Дорогое удовольствие, если вы не уверены в правдивости ее информации.

– Ничего другого не остается. Если у кого-нибудь из вас есть план получше, я готов его выслушать.

Джулия выглядела так, будто ей хотелось, чтобы у нее на самом деле был такой план, но даже ей пришлось отрицательно покачать головой.

– Вы должны довести это дело до конца. При одном условии: если она лжет, то впоследствии получит хороший урок.

Стентон спокойно посмотрел на нее:

– Точно. Это послужит примером.

– Вы уверены, что вам не нужна поддержка? – ухмыльнулся Марк. – Меня всегда мучило любопытство насчет приемов в доме Кросса.

Дейн рассмеялся:

– Должен признать, меня тоже терзает любопытство.

Стентон в панике посмотрел на них:

– Я совершенно в состоянии справиться с этим делом сам.

Не улыбалась одна только Джулия. Иногда она бывала чересчур осторожна.

– Если вы уверены, что сможете справиться с принцем-регентом и с леди Алисией, тогда, конечно, вам нужно идти одному, – сказала она. – Если вы уверены.

– Насколько я знаю, я единственный, с кем Георг еще разговаривает, – добавил Натаниэль. – И то потому, что я женат на его подопечной. Возможно, мы с Уиллой заглянули бы на такое мероприятие. Она в очень хороших отношениях с Георгом.

Дейн выглядел недовольным.

– Оливия тоже в очень хороших отношениях с Георгом, даже слишком.

Стентон настороженно посмотрел на всех:

– Не появляйтесь в Суссексе.

Джулия одарила его неотразимой улыбкой. Хотя она уже была занята и вообще не во вкусе Стентона, красота ее была такова, что любой мужчина, на которого она обращала свои чары, терял способность мыслить.

– И почему мы это сделаем? – промурлыкала она.

Стентон заморгал. В комнате потеплело, и уже очень, очень давно ни одна женщина не смотрела на него так. Затылок у него вспотел.

Он бросил в сторону Джулии мрачный взгляд.

– Оставьте это.

Марк хохотал, раскинувшись в кресле.

– Теперь вы видите, что мне приходится выдерживать каждый день, – задыхаясь, произнес он между приступами смеха.

Джулия наклонила голову.

– Я полагаюсь на мастера. Вы сделаны из твердого материала, Уиндем. Не думаю, будто у леди Алисии есть хоть один шанс завладеть вашим вниманием.

Это было испытание. Уиндем разозлился бы, если бы не видел в нем смысла. Если уж такая признанная красавица, как Джулия, не смогла поколебать его, то какой же шанс может быть у бедной, находящейся в невыгодном положении леди Алисии?

Однако поздно вечером, раздеваясь ко сну, Стентон начал испытывать сомнения.

Впервые на его памяти он оказался не более проницательным, чем средний человек, по крайней мере, там, где дело касалось леди Алисии. Впервые он испытал ужасную неловкость и сомнения, от которых все люди вокруг него страдают каждый день, вынужденные слепо доверять или даже принимать настоящую правду за ложь, движимые своими собственными подозрениями.

Когда ему было не больше семи лет, он наблюдал за тем, как его отец небрежно брал гроссбух из рук своей экономки, и он знал, что эта небрежность – ложь. Он продолжал наблюдать за тем, как его мать встречалась с отцом, вернувшись из поездки по лондонским магазинам, и он видел, что ее широкая улыбка и внешняя симпатия к мужу – ложь.

Экономка, похожая на статуэтку женщина по имени Илза, стояла между его родителями как крепостная стена, она полностью держала в своих руках лорда Уиндема. Это было очевидно для Стентона даже в таком юном возрасте, хотя никто ему об этом не говорил. Его мать, то ли не способная, то ли просто не желавшая бороться с этой женщиной, все больше и больше времени проводила «в магазинах», хотя слухи о ее истинных занятиях распространялись по поместью Уиндем и за его пределами, а его отец все больше и больше подпадал под чары Илзы.

Красивый, величественный лорд, его красивая молодая жена, сам Стентон, играющий роль крепкого побега, – все они проживали роли, предназначенные им. Между тем за этим блестящим фасадом таились ненависть и ревность, одержимость и подавленность, оживающие и прорастающие, как простейшие существа, обнаруженные под камнем.

Так юный Стентон наблюдал разные виды лжи. Он видел, как люди двигались, как они держались в разных ситуациях, как разговаривали, и он просто знал, когда они лгут, а когда нет.

И конечно, обнаружил, что лгал почти каждый, к тому же способами, которые в его глазах разрушали их души. До сих пор.

Неприятная вероятность того, что он, возможно, утратил свою уникальную способность, заставила Стентона немедленно призвать своего слугу.

– Герберт, я решил отрастить козлиную бородку.

Герберт, известный своей неприязнью к любой растительности на лице, кивнул не моргнув глазом:

– Очень хорошо, милорд. Очень вам пойдет.

Ложь. Стентон едва глаза не закрыл от облегчения.

– А может быть, и нет, – сказал он, представив себе доброго Хэмерсли с такой бородкой. – В этом есть что-то дьявольское, как мне кажется.

– Правда, милорд.

Это правда.

Значит, его таинственный дар все еще действует, только не в случае с леди Алисией.

Почему она – исключение? Каким странным даром обладает она, что может скрывать от него ложь, если весь свет не сомневается в ее лжи? Почему она так действует на него?

Она – странная, грубая, неделикатная женщина с дурной репутацией, и… она раздражала его всем, от голых ног до зеленых, как ранняя весна, глаз!

Господи, он уже говорит о цвете ее проклятых глаз как поэт!

Однако две встречи с ней не разрешили его сомнений. Она не была хорошенькой, но она не была и глупой. Конечно, женщина такого острого ума, как эта, не может оказаться в таком положении, чтобы ее застали в постели с помощником конюха.

Возможно, ему нужно больше узнать о леди Алисии Лоуренс.

«Леди Алисии Лоуренс.

Я действительно наказывал вам приобрести новый гардероб – это нужно для наших целей, но я не вижу необходимости записывать на мой счет все расходы на гардероб на целый год.

С уважением, Стентон Хорн, лорд Уиндем».

«Лорду Уиндему.

Не жду, что вы поймете эту необходимость. Вы – мужчина. Вы не понимаете, сколько всего требуется для светской женщины. Вы, несомненно, полагаете, будто мы утром просыпаемся и сразу выглядим как модные картинки. Оплатите счета.

А.».

«Леди Алисии Лоуренс.

Зачем нужно покупать коляску? Я буду сопровождать вас на все важные мероприятия, и у меня уже есть несколько собственных карет, конечно, не таких шикарных, как та, которую вы собрались заказывать, но я считаю их подходящими.