Он засмеялся:

– Нет, я не о вашем отношении к ней. Просто мне хотелось бы, чтобы за столом вели интересный разговор, а у вас это хорошо получается.

Клара вздохнула:

– А я уж было подумала, что я пленила вас своей исключительной красотой.

Он удивленно моргнул, потом усмехнулся:

– Почему вы не боитесь дразнить меня? Большинство девушек только вздыхают и трепещут в моем присутствии.

– Ну, я не молоденькая девушка, милорд. – Она покачала головой, глядя на него. – К тому же вы никак не можете серьезно ухаживать за мной. Поэтому мы можем быть друзьями и я с удовольствием приму участие в общем разговоре во время ужина у ваших родственников.

– Да, действительно, – произнес он, – я не могу за вами серьезно ухаживать. Тем не менее… – Клара наклонила голову, ожидая продолжения, но он умолк и, грустно улыбнувшись, поставил свою чашку. – Не смею вас задерживать. У вас и так был тяжелый день.

Клара кивнула и внимательно посмотрела на него:

– Откуда вам это известно?

Его улыбка стала шире.

– Ваша золовка рассказала мне о вашей злосчастной прогулке нынешним утром. Оказывается, вы очень храбрая леди.

– С чего вы взяли? Просто был небольшой туман, мой спутник оступился и ударился головой, вот и все.

Во всяком случае, такова была версия случившегося, которую она поведала Беатрис.

Он несколько мгновений пристально смотрел на нее.

– В самом деле.

Он снова улыбнулся, и в глазах его появилось мечтательное выражение, точь-в-точь благородный рыцарь.

Вздохнув, Клара подавила желание тут же взяться за карандаш. Как бы ей хотелось его нарисовать! Но для этого нужна настоящая студия. Едва ли она может предложить ему позировать в ее спальне.

– Я заеду за вами в семь, если вы позволите.

– Гм?..

– В этот вторник, в семь вечера.

Клара моргнула.

– Ах да, конечно! Извините. Я просто задумалась о том, как было бы замечательно написать ваш портрет. Когда во мне просыпается художник, я, право, становлюсь такой гусыней.

Его улыбка растаяла, а взгляд стал серьезным.

– О нет, миссис Симпсон. Только не вы!

Лорд Рирдон ушел, и Клара вспомнила о свертке. Развернула его, но вместо своего простого платочка обнаружила изысканный кусочек батиста, отделанный брюссельским кружевом. Это был носовой платок, достойный герцогини.

Клара осторожно держала его в руке, размышляя, что же именно хотел сказать лорд Рирдон таким подарком. Не мог же такой мужчина, как он, увлечься ею. Просто он хотел выказать свою признательность за подаренный рисунок. В холле пробили часы, и Клара улыбнулась. Пройдет всего шесть коротких часов, и она снова сможет превратиться в Клару Розу.

«Тикайте, часики, – мысленно подгоняла она время. – Тикайте усердно».

Вернувшись домой, Далтон, желая поскорее обрести успокоение, прошел прямо в свой кабинет. В темной зеленой комнате, наполненной запахами отличной кожи и великолепных сигар, он наконец почувствовал, как расслабляются затекшие плечи и напряжение покидает его.

После всех этих споров в «клубе» он чувствовал себя измученным и несколько подавленным. Как обычно, мужчины разговаривали с ним с едва скрываемым неуважением, называя его «джентльменом», – вызывающий раздражение намек, целью которого было обратить внимание на классовые различия, стоявшие между ними. Через несколько часов он наденет костюм Монти, чтобы совершить очередную полуночную вылазку. Из бумаг мистера Уодзуэрта Далтон узнал, что тот шантажировал кого-то очень могущественного, хотя имя жертвы так и не удалось выяснить. Кроме того, Далтона очень интересовало, как продвигается реализация некоторых планов его светлости.

А Роза не имеет никакого отношения к этой его заинтересованности?

Хотя болезненная пульсация почти утихла, Далтон потер затылок, стараясь не напрягать свою пострадавшую голову. Обдумывать свое влечение к Розе он был не готов.

У него были все основания полагать, что эти мысли – результат длительного отсутствия женской ласки. Ведь он не монах.

Даже миссис Симпсон произвела на него впечатление, более того, к тому моменту, когда появился Джеймс, эта женщина начала ему нравиться, а это свидетельствовало о том, как далеко он зашел.

Тем не менее, пока он находился в ее обществе, мысли о Розе не покидали его. Ему не терпелось поскорее покинуть миссис Симпсон и отправиться на встречу со своим дерзким цветком. Услышать ее тихий смех, увидеть открытую улыбку, почувствовать запах роз.

Забавная храбрая Роза, в темноте ведущая его за руку…

«Веди меня, мой цветок, я последую за тобой куда угодно».

Но именно этого он никак не мог сделать. Она не для него. Она для такого мужчины, как Монти. Свободный душой, он мог бы ей дать все, что нужно, счастливо жить в ее мире, не вынуждая несчастливо жить в его.

Далтон откинулся в кресле. Возможно, он забегает вперед. В конце концов, она всего лишь инструмент, с помощью которого ему удалось проникнуть в тайны сэра Уодзуэрта. Пусть даже этот инструмент – девушка, которая ему нравится и которую он уважает.

И пусть ему не терпится вновь увидеть ее, возможно, это всего лишь желание довести дело до конца и доказать, что он способен руководить «лжецами».

Огонь в камине был теплым и манящим. Несколько часов отдыха…

Он поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза, но в этот момент дверь кабинета распахнулась и с грохотом ударила в стену.

Далтон вскочил и, встав в боевую стойку, приготовился сражаться. В зияющем дверном проеме стоял Сарджент, кровь обильно текла по его мощным рукам. Похоже, его самолюбие было исполосовано, как и кожа на его предплечьях. Что-то мокрое и мохнатое извивалось у него в руках.

– Милорд, если вы еще раз прикажете мне искупать это чудовище, я со всем уважением потребую, чтобы вместо этого меня судили военным судом.

Эти слова не были пустой угрозой. Судя по измученному голосу Сарджента, это была констатация факта.

– Но ведь я отдал ее тебе едва живую.

– Эта тварь ожила, как только мы опустили ее в ванну.

– Понятно. – Далтон посмотрел на завернутое в полотенце, извивающееся создание, изо всех сил пытавшееся вырваться из рук мажордома. – Ты ждешь, что я возьму ее у тебя, Сарджент?

– Можете даже пристрелить меня. Я согласен и на то и на другое.

Глубокие царапины на руках и предплечьях Сарджента и кровавые пятна на его мокрой рубашке красноречиво свидетельствовали о нелегкой борьбе, которую пришлось выдержать этому гиганту. Некоторое время назад, войдя в кабинет, Далтон снял сюртук и жилет, теперь, увидев, как пострадал Сарджент, снова оделся и плотно застегнул сюртук. Одежду можно заменить, а вот раны, даже самые пустяковые, могут доставить массу неприятностей.

– Ури, принеси полотенца, – приказал Далтон.

Молодой лакей сделал шаг назад.

– Я-я, милорд?

Невероятно, и это был Ури, бывший солдат, великолепный фехтовальщик и храбрец, верный и надежный слуга. Далтон бросил на него сердитый взгляд:

– Трус.

– Да, милорд.

– Полотенца для Сарджента, Ури. И для меня.

Ури с облегчением вздохнул:

– Да, милорд. Спасибо, милорд.

Он бросился в холл и крикнул горничной, чтобы принесла полотенца.

Когда полотенца принесли, Далтон обмотал ими оба предплечья и осторожно приблизился к многострадальному Сардженту. Извивающееся животное испустило душераздирающий вопль и с быстротой молнии выбросило в сторону Далтона когтистую лапу.

– Ты не причинил ей вреда, Сарджент?

Розе не понравится, если ее кошка опять пострадает.

– Ни малейшего, милорд. Чудовище чувствует себя вполне комфортно, только оно все еще мокрое.

– Ну… хорошо. – Далтон приблизился на шаг. Снова удар лапой и поистине дьявольский вой. Далтон тяжело вздохнул. – Сарджент, могу я поинтересоваться, какую тактику ты применял? Чтобы знать, чего не следует делать.

– Нет, милорд, не можете. Прошу прощения, но, по-моему, вы просто тянете время.