Должно быть, было уже поздно, на чердаке стало прохладно, Клара даже озябла.

Не исключено, что Монти вообще не придет.

Решив, что если открыть окно, то можно услышать, как ночной сторож выкликает время, Клара прошла через чердак к высокому окну и отодвинула задвижку.

Стеклянная панель тихо распахнулась. Монти ожидал снаружи.

Клара вздрогнула, ее сердце подскочило в груди, и не только от удивления.

– Боже мой, Монти, вы меня до смерти напугали!

Он облокотился на подоконник и сел на него, свесив наружу длинные ноги, их глаза оказались на одном уровне. В слабом свете свечи, по-прежнему горевшей у стены чердака, Клара видела лишь, как мерцают его остающиеся в глубокой тени глаза.

– Ты не удивлена, что я появился, мой цветочек?

– Не удивлена. Я знала, что вы придете, захотите вернуть то, что взяли у хозяина из сейфа. – Она усмехнулась. – Хорошенько все посмотрели, не так ли?

Он улыбнулся ей и наклонился к ее уху, хотя никто не мог их услышать.

– А может быть, я вернулся, чтобы взглянуть на твое улыбающееся личико?

Она чувствовала его теплое дыхание на своей шее. Клара облизнула внезапно пересохшие губы и запрокинула голову, открывая его губам еще большую часть шеи. Он с благодарностью воспользовался моментом. Казалось, даже время остановилось, когда они застыли, почти касаясь друг друга. Клара закрыла глаза, потом распахнула их и, отпрянув, сердито посмотрела на Монти:

– Никаких глупостей, сэр! Я честная девушка. – «Ох, вовсе нет!» – Вы меня даже не уговаривайте. – «Ну пожалуйста, уговорите!»

Он отпрянул, его губы слегка раздвинулись, и на мгновение ей показалось, что сейчас он ее поцелует. Потом, усмехнувшись, он снова склонился к ней. Повиснув на оконной раме, Монти лицом почти уткнулся ей в грудь.

– Всего один поцелуй, мой цветочек, и я умру счастливым человеком.

– Ты и без этого умрешь, – ответила она раздраженно. – Вот заеду тебе кулаком в нос, и умрешь.

Он хлопнул рукой по сердцу и закачался на подоконнике, как на жердочке.

– Тогда я покойник. Ты разбила мне сердце своим жестокосердием. Прощай, о бессердечная дева!

Он притворился, будто собирается броситься вниз, но Клара ухватила его за отворот короткой шерстяной куртки и втянула обратно.

Извернувшись, он ловко впрыгнул внутрь чердака и, благодаря ее рывку, почти прижался к ее груди. Его широкие плечи заслонили и без того слабый свет, льющийся из чердачного окна, и она уже не могла разглядеть мерцание его глаз, но сразу почувствовала его ликование, эхом отозвавшееся в ее собственном теле.

– Она говорит «да», она говорит «нет», она снова говорит «да», – пробормотал он. – Тяни леску, маленькая рыбачка, я у тебя на крючке.

Его голос звучал тихо, почти интимно, и хотя Монти не касался ее, Клара чувствовала, что он склоняется все ниже. Он наклонил голову, и она почувствовала, как его теплые губы слегка коснулись ее лба.

Ей нужно было лишь немного приподнять лицо, чтобы побудить его к поцелую, которого он так жаждал. Влечение было сильным, таким же сильным, как ее хватка на его куртке, и это было бы так легко…

Она сделала шаг назад. Потом еще один. Второй дался ей легче, но ненамного. Она отпустила измятый отворот его куртки. Третий шаг сделать было еще легче. Через мгновение она вновь сможет дышать, это несомненно.

Клара буквально заставила себя вздохнуть полной грудью. Почему рядом с ним ей все время хочется затаить дыхание? И почему она хочет, чтобы он это сделал? Ведь она здесь совсем по другой причине.

– Достаточно игр, мистер Монти. Вы принесли документы хозяина?

Клара намеревалась использовать недавно приобретенные навыки взломщика и, когда Монти уйдет, открыть сейф и просесть бумаги.

Он сунул руку в глубокий карман.

– Вот. У меня все с собой.

– Хорошо. В доме все спят. Давай вернем бумаги на место.

Он схватил ее за руку.

– Я знаю дорогу. Ради собственного блага тебе лучше держаться подальше от всего этого.

– А если услышат шум, будешь утверждать, что забрался в дом, чтобы стащить кусок хлеба? Вряд ли тебе поверят. – Она нетерпеливо взглянула на него. – Так ты идешь, Монти? Мжно подумать, что в нашем распоряжении вся ночь? Она решительно повернулась и пошла вперед.

Секунду помедлив, Далтон последовал за Кларой к двери дальше, во мрак лестничного колодца. Когда вокруг них сомкнулась тьма, он сразу вспомнил свои грешные мысли, которые появились у него на этой лестнице в прошлый раз.

Пытаясь заигрывать с этой девушкой, он хотел отвлечь от, возможно, возникших у нее вопросов. А вместо этого сам отвлекся от выполнения своей миссии. Его возбуждал нежный запах роз, витавший в воздухе. Давно пора завести легкий необременительный роман с какой-нибудь молоденькой вдовушкой.

В темноте перед ним возник образ миссис Симпсон. Полуодетая, она лежала на садовой скамье, освещенная лунным светом, только на этот раз ее глаза были открыты, а объятия распахнуты.

Тряхнув головой, Далтон с трудом отогнал от себя этот образ и заменил его другим – перед ним возникла назойливая вдова с резким, визгливым голосом, которую, похоже, боялись даже родственники, поскольку во время обеда бросали на даму испуганные взгляды. Желание тотчас испарилось. Но ненадолго, до того момента, пока девушка, шедшая перед ним, внезапно не обернулась и, останавливая его, не положила ладонь ему на грудь. По инерции сделав еще два шага, он наткнулся на нее и, чтобы не потерять равновесия или по какой-то другой причине, обхватил ее плечи.

– В чем…

Маленькая рука прижалась к его губам. Она схватила его за шею и притянула к себе. Желание тут же вернулось.

– …холле, – прошептала она ему в ухо.

Далтон понял, что пропустил первую часть фразы, потонув в шуме, который возник в его голове оттого, что кровь отлила от головы и неудержимым потоком хлынула в другие части тела.

Он мотнул головой. Девушка придвинулась ближе и, когда ее маленькая грудь коснулась его груди, мягко выдохнула ему в ухо:

– Мне кажется, я слышала в холле шаги.

Ее слова нисколько не взволновали Далтона. Единственное, чего ему сейчас хотелось, – это заключить ее в объятия, прижать к себе и слиться с ней в долгом, сладостном поцелуе. Впрочем, немедленное совокупление его бы тоже вполне устроило.

Девушка не попыталась отстраниться и стояла, почти прислонившись к нему. «Она прислушивается к тому, что происходит в холле», – подумал Далтон, чувствуя, как в нем растет желание.

Ее рука все еще лежала у него на затылке. Одно движение, он смог бы захватить ее губы своими губами.

Вряд ли она будет сопротивляться, хотя и кичится своей скромностью. Будь она скромной, не встречалась бы с ним ночью на чердаке, не водила бы по дому.

Она не леди, не молоденькая дебютантка из высшего света. Будучи человеком богатым, он мог бы щедро компенсировать ей любые доставленные неприятности. Это было бы честно с его стороны. Дерзкая и хорошенькая служанка, которую наверняка некому защитить…

От него.

С глубоким, проникающим до печенок удивлением Далтон осознал, что вполне серьезно размышляет над тем, как соблазнить невинную девушку-служанку, о том, как овладеть ею прямо здесь, на этой пыльной лестнице, ведущей на холодный чердак.

Далтон презирал мужчин, совершающих подобные поступки.

Преисполненный отвращения к себе, Далтон сделал шаг назад, и расслабленная рука девушки мягко соскользнула с его плеча.

Он ведь Монморенси. Пэр и джентльмен. «Монти» – всего лишь фантазия, к тому же довольно опасная.

Внимание Клары целиком было приковано к холлу, и она снова потянулась к руке Монти.

– Пойдемте. Они уже ушли.

Осторожно открывая дверь в холл, Клара ни на секунду не задумалась о том, что они собирались совершить. Жестокость мистера Уодзуэрта должна быть наказана, пусть Монти полностью обчистит его.

Однако ее удивляло, что такой благородный и добрый человек, как Монти, мог опуститься до воровства. С его старомодной учтивостью и галантными манерами он больше походил на сказочного рыцаря, чем на преступника.