До этого момента мы говорили о нашем теле и о том, как в последующие годы становиться моложе физически. Теперь нам хотелось бы обсудить интеллектуальную и эмоциональную стороны жизни, потому что нередко оказывается, что решения, которые мы принимаем в этой сфере, оказывают не меньшее влияние на физиологию, чем то, что мы делаем в сфере чисто физической. В частности, поддержание эмоциональных межличностных связей оказывается очень полезным для физиологического здоровья и качества жизни в целом; хотя в нашем обществе для пожилого человека это часто бывает нелегко.

Благодаря определенному сочетанию наследственности и воспитания женщинам нередко лучше, чем мужчинам, удается создавать и сохранять связи с другими людьми; но с возрастом любому человеку, вне зависимости от пола, требуется много усилий на то, чтобы в полной мере поддерживать эти связи. Однако они невероятно важны, и это возвращает нас к основополагающим моментам нашей человеческой биологии – биологии взаимоотношений и любви.

Человек развивался как стайное животное вроде волков или дельфинов. Мы не делаем этот выбор сознательно; наше выживание зависит от группы. Если вы отправитесь в амазонские джунгли, вы не встретите там одинокого человека: местные народы живут племенами. В природе человек не может быть одиноким, потому что в таком случае его ждет неминуемая гибель. Мы – млекопитающие, и это само по себе подразумевает то, что мы – эмоциональные существа.

«И что с того? – можете спросить вы. – Чем так исключительны млекопитающие?» Знаете, сто миллионов лет назад мы были мелкими мохнатыми грызунами, которые беспокоились лишь о том, как бы не быть раздавленными динозаврами, и с трудом удерживались в своей экологической нише. Наша особенность, позволившая нам в конце концов добиться успеха, – это развитие второго головного мозга.

Помните о примитивном, так называемом «рептильном» мозге? Том самом, который так замечательно управляет нашей физиологией и с готовностью откликается на любые потребности нашего физического тела? Так вот, помимо этой замечательной системы, млекопитающие в ходе эволюции получили к ней своего рода надстройку. Этот второй мозг можно назвать эмоциональным, но по-научному он называется лимбической системой. Ощутите вкус этого термина. Вы наверняка начнете все чаще и чаще употреблять его в своей речи после того, как дочитаете эту книгу. Крис теперь то и дело вставляет его в разговор и безмерно этому радуется. Лимбическая система – совершенно реально существующий «кусок» головного мозга, управляющий нашими эмоциями, и во многих смыслах – самый важный кусок. Его можно отделить от других отделов и взять в руки. Работу этого мозга можно увидеть на экране магнитно-резонансного томографа. Можно проследить его развитие на протяжении ста миллионов лет. Сложные эмоции, полученные млекопитающими с развитием этого мозга, дали им возможность выжить и процветать, и не повторить судьбу динозавров. Мы – социальные и эмоциональные существа от начала до конца.

Наши наиболее примитивные негативные эмоции развились еще у рептилий. Так что именно телесный, рептильный мозг содержит в себе центры, контролирующие страх и агрессию – самые древние и примитивные эмоции. Убийство добычи, защита своей территории, реакция борьбы или бегства, сексуальное преследование и безжалостное отстаивание собственных интересов – это реакции, доставшиеся нам в наследство от самых дальних предков. Примитивные негативные эмоции развились еще у пресмыкающихся. Мозг крокодила захлестывает волна адреналина, эндорфинов, серотонина и множества других веществ, когда он видит, как добыча погружается в воду. Все эти вещества сохраняются у нас и сегодня. Это наша автоматическая, биохимическая реакция на окружающую среду, на угрозу или возможность добыть пищу, и она продолжает осуществляться примитивными отделами мозга.

Исключительное достижение, абсолютный триумф млекопитающих был обеспечен тем, что мы, получив ту же самую биохимию, те же самые нервные пути и связи, преобразовали их так, что нам стали доступны положительные эмоции. В мозгу рептилий существует лишь отрицательное подкрепление. Только у млекопитающих возникает любовь, радость, удовольствие и игра, и все это закреплено в нашей ДНК, в биохимических и нервных цепях лимбической системы.

Но рептилиям вполне хватает агрессивности и страха. Зачем же идти дальше? Каков биологический смысл любви и дружбы, таких чувств, как счастье, грусть, оптимизм или энтузиазм? Зачем вкладывать лишние резервы в построение совершенно нового уровня мозговых структур? Ответ – чтобы растить потомство и действовать сообща ради выживания всей стаи.

Природа обеспечила наших пресмыкающихся предков возможностями для индивидуального выживания. Помимо сексуального влечения, рептилии лишены каких-либо родственных чувств. Подавляющее большинство пресмыкающихся способны с удовольствием пожрать собственное потомство, поэтому, после того как они откладывают яйца, инстинкт предписывает им убираться куда подальше, прежде чем из них вылупятся детеныши. Не забывайте о том, что эти инстинкты сохраняются и у нас. Наш примитивный мозг контролирует большинство наиболее примитивных функций, при необходимости заставляя нас отчаянно бороться за собственное выживание. Но он не дает нам возможности беспокоиться о потомстве или способности чувствовать чужие эмоции.

Лимбическая система обеспечивает нам два основных преимущества по сравнению с пресмыкающимися. Это любовь к детенышам и групповая деятельность. Самый первый и наиболее властный дар лимбической системы – это каскад эмоциональных реакций, который запускается при виде и звуках нашего собственного потомства. Мощная биология родительской любви преодолевает более глубинные эгоистические инстинкты – поэтому мы не едим детенышей. Со временем инструментарий, предоставленный лимбической системой, позволил млекопитающим построить и систему положительного подкрепления для разделения пищи, тепла, убежища, информации и родственных отношений в группе.

Млекопитающие выжили благодаря тому, что научились в гораздо большей степени по сравнению с ящерицами вкладывать ресурсы в сохранение потомства. Всем нам известно, что не стоит становиться между медведицей и ее отпрысками. Но никому не придет в голову, что может быть опасно становиться между черепахой и ее яйцами.

На вынашивание потомства у живородящих существ уходит гораздо больше энергии, чем у тех, кто откладывает яйца, а на последующее воспитание и защиту молодняка сил требуется еще больше. Мелкие, нехищные млекопитающие, например мыши, сравнительно мало заботятся о своем потомстве. Они плодятся обильно и часто, в расчете на гибель определенной доли каждого помета. В них генетически заложена возможность выживания скорей за счет численности, чем за счет родительской опеки. Хищники, такие как медведи или человек, приносят гораздо менее обильный приплод и тратят длительное время на заботу о нем до того, как молодняк приобретает независимость и возможность защитить себя самостоятельно. Вследствие этого между родителями и детьми развивается прочнейшая эмоциональная связь. Потеря ребенка для родителя-хищника – серьезный генетический удар, и лимбическая система порождает в нас соответствующие эмоции. Здесь наш мозг млекопитающего, его лимбическая система, берет верх над мозгом рептильным, над его эгоистическими инстинктами, преобразуя их в любовь, привязанность и социальные взаимодействия.

Необходимо уяснить один критически важный момент. Наша лимбическая система физиологически глубоко связана с телесным мозгом и контролируется им, однако это лишь частичный контроль. У нее существует сеть собственных мелких контрольных центров, каждый из которых несет ответственность за определенный узкий набор эмоций, но все они связаны друг с другом и постоянно обмениваются информацией. Поэтому выходит, что наши эмоции и настроение в самом прямом смысле влияют на биохимические процессы в организме.