Правда, я не особенно бережно обошелся с ее братьями, тотчас усомнился Эрик. Конечно, они изрядные мерзавцы, но ведь, случается, любят и таких? Лицензию-то на отстрел папеньки Габи выдала, а вот про младшие его подобия не было уговора.

– Ну, дерзай, – разрешила Ита. – Чувствуешь ее?

– Даже слишком. Это как зуд на коже – так и хочется потянуться.

– На коже? – уточнила ведьма с ухмылкой. – Или…

– Ладно-ладно, – пробурчал Эрик. – Ты все сводишь к одному.

– Я? – удивилась Ита. – Хотя… А давненько мы не терлись друг о друга!

– передразнила она Ли. – Вообще эта потребность у меня лишь прибывает – видно, издержки профессии. И если каждый фантом станет ублажать плоть с таким же пылом, душа сможет копить впечатления, переносясь из одного тела в другое, будто пчела, собирающая нектар. Или нет?

– Примерно о том и я размышлял, созерцая Ли, – ответил он. – Правда, я не сводил впечатления лишь к чувственным. Тут ты обставила меня, должен признать.

– Отваливай! – со смешком бросила Ита. – А разговор мы еще продолжим – в другом месте и без свидетелей. Лишь с участниками, да? Эдакий теплый коллектив. Те-епленький!.. Даже горячий.

Вздохнув, юноша тоже закрыл глаза, следом за другими уносясь сознанием из «плавунца», хотя он-то направлялся по прямой, к вполне определенной цели. И на сей раз путешествие заняло секунды.

Эрик не успел даже проглянуть из призрачного мира в реальный, как очутился на месте, с разгона влетев в знакомое сознание. Впрочем, и протянулся маршрут недалеко – к ближней окраине Загорья, где подземный поток, которому Тигр доверил царевну Габи, из сплошного частокола гор вырывался на равнину, едва не на две трети покрытую бесчисленными озерами.

Как и в прошлые визиты, Эрику не удивились. Только произнесли удовлетворенно: «Ну, ты вовремя, успел к самой потехе», – и тут же укорили: «Долго же пришлось тебя звать!»

Подключившись к чужому зрению, он огляделся. Царевна помещалась перед гроздью экранов, на диво обширных, разлегшись в шезлонге, чьи подлокотники дополняла клавиатура, легко подстраиваемая под габариты оператора. Теперь, выряженная в лакированные пупырчатые доспехи, Габи походила не столько на лягушку (редкой притягательности, следует добавить), сколько на изящного, малость недоваренного рака. Причудливо гнутые латы из искусственного хитина покрывали девушку с макушки до пят, по обычаю здешних правителей оставляя открытыми пальцы на ногах, чтобы подданные могли лобызать их, не сдерживая восторгов. И сейчас перед Габи примостился смазливый, почти голый юнец, увлеченно полируя ее ноготки – хотя те и так сияли точно жемчуг. Девушка обращала на него не больше внимания, чем на столик сбоку шезлонга, уставленный лакомствами. Самое забавное, что парень не был рабом и уж точно не походил на кастрата.

На экранах сменяли друг друга физиономии озерников, молодые и, как на подбор, миловидные. Хотя непривычные взгляду огра: со сглаженными чертами, затянутые желтоватой кожей декорированные песочными кудрями. Перебрасывались с Габи отрывистыми фразами и пропадали, уступая место другим.

Все же озерный язык звучал странно, сильно смахивая на собачий лай. (Вот браниться на нем, должно быть, удобно.) Эрик вполне понимал, что говорила царевна, поскольку присутствовал при рождении слов, а реплики других уяснял опять же через нее. Помимо фраз в его сознание просачивалось многое, включая последние впечатления Габи и. все недавние события, связанные с ней, – наверное, и в другую сторону утекало немало. (По крайней мере нет нужды обмениваться новостями.) Оказалось, Габи уже подготовила себя к предстоящему бою, от своей команды зарядившись энергией настолько, что та едва не выплескивалась наружу. И крепко же ей пришлось трудиться!.. То есть обеим: царевне и команде.

«Что-то напрягает меня такая близость, – заявил Эрик. – Твои парни не удивятся, если в кабине появится чужак?»

«Пусть посмеют только!..»

«Ага, – хмыкнул он. – Стало быть, то, что исходит от тебя, сомнению не подлежит… Так я возникаю?»

«Давай-давай, не тяни!»

Уже привычно Тигр принялся выстраивать вблизи сознания Габи собственный фантом, начав, естественно, с глаз и ушей. И снова увидел ее скуластое светлое личико, обрамленное белыми локонами, и огромные, слегка даже навыкате глаза, и немалый, зато прекрасно очерченный рот, и чуть вздернутый нос, и всю хрупкую ее фигуру с тонкими длинными конечностями, ныне укрытую под броней. Странная красота, непривычная – не всякий огр такое примет. К счастью, между пальцев у Габи не оказалось перепонок, хотя болтали про черников и такое. Впрочем, царственную белянку это вряд ли испортило – так, еще одна пикантная деталь.

А здешний пульт Эрика удивил. Вообще он уже имел случай оценить загорскую электронику, но увидеть на экранах картинки, поступавшие не по кабелю, через эфир!.. Даже с учетом здешних пониженных помех это смахивает на чудо. Правда, разобрать на картинках можно не все, однако огрские приемники и вовсе показали бы сплошные искры.

И вся машина, в коей обреталась царевна… Расплывшись вокруг облаком, Эрик ощутил конструкцию до последнего винтика. Это мало походило на суденышко, в котором он оставил Габи, то есть кораблик тоже присутствовал, но как часть чего-то, куда более масштабного. К его странно сформованному дну лепились восемь «плавунцов», по три с каждого борта и по штуке на нос с кормой, образуя внушительную платформу, подпираемую чуть ли не полусотней ног. Защитные их поля слились с Щитом суденышка в единый заслон, а прославленные озерские бортокомпы сомкнулись в вычислитель, не уступающий мощью Храмовому Координатору, зато куда меньший по размерам. Действительно, вот тут озерники обставили огров намного!

Габи расположилась на самом верху бывшей баржи, в капитанской рубке, накрытой прозрачным колпаком, и вид отсюда открывался отличный. Потому ли, что Загорье отгораживали от Огранды несколько высоких кряжей, образуя естественный заслон, и тучи тут были пожиже, чем на западе, или причина в долготе, но вокруг оказалось куда светлей, если сравнивать с местом, которое Эрик недавно покинул. Правда, окрестности прояснялись перед глазами постепенно, словно проступали из тумана… или же создавались воображением. (Ух ты! – удивился Тигр. И откуда всплыло последнее сравнение?) Здесь уже начинался рассвет, причудливо расцвечивая облака, похожие на громадные завалы ваты либо на далекие заснеженные горы. Едва не все тут, до самого горизонта, покрывала вода, по которой гуляли немалые волны, вскипая барашками на вершинах, – почти как в океане. Но кое-где из-под поверхности проглядывала земля, такая же плоская, как само озеро, поросшая низкорослыми, зато раскидистыми деревцами да пышным кустарником. Помимо островков тут хватало мелей, по обилию тростниковых и камышовых зарослей.

Затем над озером стал формироваться дворец – сперва полупрозрачный, потом все более и более плотный, наливая тяжестью, красками, заполняясь деталями. Следовало признав озерники понимали толк в красоте, а их дворец-поселок будто пришел из сказки. Его купола напоминали раковины озерных моллюсков, непомерно разросшиеся, но не утратившие ни прочности, ни своеобразного изящества, а окна больше походили на иллюминаторы – компактные, овальные, даже отсюда выглядевшие непрошибаемыми.

Эрик знал, что при опасности такой дворец-поселок за минуты погружается к озерному дну, где способен пережидать не один день, беспокоя врага вылазками пловцов-диверсантов, непревзойденных на материке. Потому-то здешним ограм и не удалось окончательно подмять туземцев. А уж с появлением «плавунцов»!.. Как раз там, в недоступных таинственных глубинах, озерники копили ресурсы, чтобы в решающий момент ударить в спины панцирников, разом поменяв ситуацию в стране.

Невдалеке маневрировали еще несколько громадин, хотя они уступали ходячей крепости Габи размерами и мощью: Трое подпирались тройками «плавунцов», один – четырьмя, еще один – шестью. И все же этих броненосцев (вот так прозвали тут эти многоножки) было пять против одного. Местный рельеф, обилие островков, мелей, высоченного тростника, кое-где разросшегося в естественный лабиринт, затрудняли открытый бой. Но здесь, видно, и не любили прямых столкновений, предпочитая решать задачки, требующие от игроков немалой изворотливости. Они походили сейчас на опытных мечников, подгадывающих момент, чтобы нанести удар – единственный, зато смертельный.