Зал начинает снова, теперь уже нетерпеливо, хлопать, чтобы скорее, придя домой, использовать целебные силы, регулярно содержащиеся в собственном же организме.
Итак, вопросы безопасности и здоровья решены.
Теперь о зажиточности. Здесь ТВ предлагает передачу «ОчУмелые ручки». Оказывается, располагая пустыми пластиковыми бутылками, использованными перьями от авторучек, ржавым тазом, кем-то нерачительно выброшенным на помойку, вы можете изготовить спутниковую антенну или, в крайнем случае (при достаточном количестве бельевых прищепок), электропианино.
И я задумался. А что если каждый будет заниматься своим делом?
Охранять – полиция.
Лечить людей – врач.
Пианино будут изготавливать на фабрике.
Мысль не новая.
Ещё проф. Преображенский в «Собачьем сердце» заявлял: «Я сторонник разделения труда. В Большом пусть поют, а я буду оперировать».
Но мы же к нему не прислушались.
Вот теперь и учимся жизни по ТВ…
17.03.2010 г.
Картина маслом
В последнее время Марк занялся коллекционированием картин. Особенно увлекло его приобретение картин через аукционы в Интернете. Имея гуманитарное образование и художественный вкус, Марк очень удачно приобретал картины известных художников, как правило, написанные много лет тому назад.
И ведь как теперь это удобно! Заказываешь картину, и почта доставляет её тебе прямо домой. Отдаёшь деньги – и картина твоя!
Звонок в дверь. Почта. Жена предупреждена, что сегодня доставят две картины. Деньги приготовлены.
Почтальон вносит картонную упаковку.
Картины без рам и упакованы очень тщательно. Многочисленные слои картона и бумаги сохраняют картины даже от неосторожного падения.
Жена ножом аккуратно вскрывает слои картона и бумаги, и, наконец, вот они: две писанные маслом картины, проложенные между собой листами бумаги. Умеют же люди толково упаковать.
Картон, бумагу – на помойку. В Праге, где происходит действие, бумага утилизируется в отдельные контейнеры. Но тоже недалеко идти.
Теперь, вернувшись домой, можно, наконец, насладиться разглядыванием картин.
Картины выполнены маслом то ли на картоне, то ли на фанере. Вид у них какой-то затёртый и пейзажи непонятные: что-то вроде виноградников в горах. Словом – не радостно и даже не особо красиво. Одно слово – старина. Но Марку виднее, он – специалист.
А тут как раз Марк с работы звонит: «Ну как, привезли?».
– Привезли, – отвечает жена. – Только в этот раз мне не очень нравится, цвета какие-то жухлые.
– Так акварели всегда такие, приглушённые, – парирует Марк.
– Какие акварели? Картины маслом писаны!
– ??? Акварели должны быть. На обычной плотной бумаге. Сто лет акварелям.
– Да нет тут никаких акварелей. Масло на фанере, – настаивает жена. Но смысл происшедшего с холодком на спине начинает медленно до неё доходить.
К счастью контейнер с бумагой вывезти ещё не успели. Среди упаковочного картона и бумаги мирно лежали, проложенные обычной бумагой, две акварели столетней давности.
– А эти две картины, написанные маслом и использованные лишь как дополнительная упаковка, тоже неплохие, – сказала жена. – Подарим кому-нибудь.
31.12.2010 г.
Плимут симфонический
Только что вернулся с Плимутского симфонического оркестра, который из Америки. Говорят – это событие в любой музыкальной жизни. Событие происходило в главном зале Общественного дома Праги. Он с 1912 года необыкновенно красив.
Всё было битком, включая балконы. А ведь билет стоит 100 евро (лучше бы я новые коврики купил для своего Вольво).
Публика была, видать, понимающая в симфонической музыке. Все перед началом пили шампанское, но никто не напился.
А я был за рулём и ко встрече с прекрасным подготовиться не мог. Так слушал этот Крайслеровский симфонический оркестр на трезвую голову.
В начале вышла певица в атласно-бирюзовом платье. Но петь не стала. Решила на скрипке играть.
Оркестр её, видно, сильно уважал: как начнёт чего на скрипке, так они тише играют, чтоб её, значит, лучше слышно было.
Вообще играли хорошо, громко, всё всем было слышно.
Но я всё же в перерыве ушёл. Знатоки там прямо неприличный бенефис из аплодисментов устроили, а я ушёл. Ни за что б не выдержал вторую серию этого Фордовского симфонического оркестра.
И ведь не хотел идти.
– Снобизм это, – говорю, – ходить на такое.
Но как вокруг начали стыдить! Особенно жена знакомого скрипача: «Как можно, не послушав… люди из других стран за этим ездят… Снобизм – это когда ты ещё не послушал, а уже не хочешь знать», и так далее…
И ещё она сказала: раньше, бывало (это когда в начале брака), радио выключала, как симфоническую музыку передавали. А сейчас приучил её скрипач понимать классику, и она понять даже не может, как жила в браке без этого всего.
Ну так я и пошёл.
Послушал минут пять с интересом, а потом говорю себе: «СТОП!». Я же всё это бесплатно по радио слышал. И не надо на изобретателя радио Попова сваливать, что качество звука хуже, чем в зале. Нормальное качество.
И снова я подумал: каждому свой кайф. Кто от марок балдеет, кто от хоккея, кто от рыбалки или женщин, например.
Я ведь не прошу скрипача восторгаться чемпионатом мира по боксу. Ну не занимался он боксом. Не понимает, не пережил.
А вообще музыкальный народ довольно культурный. По сравнению с хоккейными болельщиками, например.
В этот симфонический день, о котором я рассказываю, как раз происходил хоккейный матч между чехами и немцами. По Праге ходили возбуждённые толпы, завёрнутые в национальные флаги, со свистками и трещотками в руках.
Я их всегда опасаюсь. Чуть что не по ним – начинают машины переворачивать или хотя бы поджигать. А вы видели, чтобы любители музыки из-за неверно взятой ноты «ля» переворачивали или поджигали рояль?
Так что музыка – дело хорошее.
А я музыке серьёзно не обучался, хотя учителя хвалили: абсолютный слух. Но я нарочно делал ошибки, чтобы меня выгнали из музыкальной школы, и добился своего.
С тех пор я понял, что у меня есть сила воли!
И слушаю теперь то, что мне на самом деле нравится: Гершвина, например, а то даже и Глена Миллера. Или ту музыку, с которой у меня что-то связано: родители любили слушать, или у меня под эти мелодии что-то происходило, или просто когда Клавдия Шульженко исполняла.
А притворяться, что мне нравится Далласский симфонический оркестр – это и есть чистый снобизм.
Ишь, как я возбудился!
Люблю потому что правду.
Кстати, на билете написано ПИТСБУРГСКИЙ СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР.
А… всё равно, Питсбург тоже в Америке.
22.05.2010 г.
Как много мы потеряли
Я и все мы были счастливы. Я знал, что мне сильно по-везло: ведь я родился и жил в самОй Москве, да ещё в СССР, где не угнетают негров, не повышают всё время цены, и рабочий класс не боится безработицы.
Особенно приятно было услышать: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» И ждать недолго: 20 лет, а значит, когда мне будет 40 лет, я уже буду жить при коммунизме!
В этом нет сомнений! Ведь мы первые запустили в космос искусственный спутник и человека! У нас больше всего выплавляли чугуна и выпускали тракторов (в пересчёте на 15-ти сильные).[1]
Но и сегодня, ещё за 20 лет до наступления коммунизма, я счастлив. Это счастье простое, человеческое, но зато его много, и оно постоянное.