Сморщенное личико Виспа возникло из темноты.

— Красуня? Привет-привет. Поговоришь с Виспом еще?..

Руки Вила крепко сомкнулись на пушистой шее. Висп рванулся было бежать, бешено отбрыкиваясь, но долинец уже приподнял его над полом.

— Тихо! — предупреждающе прошипел Вил, рывком повернув маленького человечка лицом к себе, чтобы тот видел, кто схватил его.

Висп широко раскрыл глаза:

— Нет-нет, нельзя уходить! Нельзя!

— А ну успокойся! — Вил тряс пушистого малыша, пока тот не замолк окончательно. — Еще одно слово, и я сломаю тебе шею.

Висп замотал головой, извиваясь в жестких объятиях долинца. Вил, не разжимая рук, опустился на одно колено, чтобы малыш смог встать на пол. Глаза Виспа стали как два блюдца.

— А теперь слушай внимательно, Висп. Мне нужно вернуть свои камни, и ты мне покажешь, куда ведьма запрятала их. Ты все понял?

— Висп служит госпоже, — пролепетал малыш, не переставая мотать головой. — Нельзя уходить!

— Ты говорил, в какой-то коробке, — настаивал Вил. — Сейчас мы пойдем туда, где она прячет эту коробку.

— Висп служит госпоже! Висп служит госпоже! — отчаянно повторял пушистый человечек. — А вам надо оставаться там! Идите обратно!

Вил на мгновение растерялся. Но Эретрия уже вышла вперед, она склонилась к эльфу, глядя ему прямо в глаза. Кинжал сверкнул и остановился примерно в дюйме от горла Виспа.

— Слушай, ты, шерстяной колобок! — сказала она. — Если ты немедленно не отведешь нас туда, куда тебя просят, я перережу твою глотку от уха до уха. Тогда ты вряд ли кому-то послужишь.

Висп в ужасе сморщился еще больше.

— Не убивай Виспа, красуня. Ты Виспу нравишься. Совсем влюбился. Пожалуйста, не убивай Виспа!

— Где камни? — строго спросила Эретрия.

Внезапно вверху ударил колокол — один раз, два, три, потом еще раз. Висп испуганно застонал и яростно рванулся из объятий долинца.

Вил сердито встряхнул его:

— Что происходит, Висп? Что это?

Висп беспомощно обмяк.

— Мораг идет, — захныкал он.

— Мораг? — Отчаяние охватило долинца. Что привело сюда Мораг? Он быстро взглянул на своих спутниц, в их глазах читалось то же смятение.

— Висп служит госпоже, — пробормотал маленький эльф и внезапно расплакался. Вил торопливо огляделся по сторонам.

— Нужно чем-то связать его.

Эретрия тут же сняла свой шелковый пояс и крепко связала руки Виспа у него за спиной. Свободный конец пояса Вил обмотал вокруг своей руки.

— Слушай меня, Висп. — Он резко подтянул эльфа к себе. — Слушай меня! — (Висп покорно слушал.) — Отведи нас туда, где госпожа хранит коробку, в которой лежат эльфиниты. Если ты попытаешься убежать или как-то предупредить ее, ты ведь знаешь, что тогда будет?

Он терпеливо ждал. Висп кивнул и принялся было бормотать что-то нечленораздельное, но Эретрия немедленно подняла кинжал. Пушистый эльф кротко кивнул и замолчал.

— Вот и молодец, Висп, — уже мягче проговорил долинец. — Теперь идем.

Они шли слепо вглядываясь в кромешный мрак, нащупывая руками стеку, чтобы не споткнуться и не упасть. Потом впереди замерцал слабый свет белого шара и смутные очертания лестницы выступили из темноты.

Отсюда лестница спиралью убегала вверх. Они проходили мимо длинных пустынных коридоров, тянущихся сквозь камень, как тоннели в скале, мимо закрытых дверей, загадочных и зловещих, но Висп нигде даже не приостановился. Колокол молчал; тишина окутала башню. Чем выше они поднимались, тем сильнее становился удушающий запах горящей травы. Почувствовав внезапную слабость, долинец и девушки старались не вдыхать его. Может быть, Висп не такой уж простодушный, как им показалось?

Наконец на верхней площадке Висп остановился. Он молча указал куда-то в тускло освещенный коридор, что уходил в глубь башни и упирался в массивную, обитую железом дверь. Из-за двери доносились приглушенные голоса.

Вил машинально пригнулся.

— Что там, Висп?

Тот сморщился еще больше, пот стекал по ссохшемуся личику.

— Мораг, — прошептал он и быстро замотал головой. — Плохая. Очень плохая. — Вил выпрямился.

— Это нас не касается. Где эльфиниты?

Висп опять показал на дверь. Вил колебался, неуверенно глядя на пушистого человечка. Правду ли он говорит? Эретрия опустилась на колени рядом с маленьким эльфом. Теперь ее голос был нежен.

— Висп, ты уверен? — Он кивнул:

— Я не вру, красуня. Не убивай Виспа.

— Я вовсе не хочу тебя убивать, — успокоила малыша Эретрия, стараясь смотреть ему прямо в глаза. — Но ты служишь своей госпоже, не нам. Можем мы верить тебе?

— Висп служит госпоже, — неуверенно согласился он, потом покачал головой: — Но Висп не врет. Славные камушки там. Через зал, вверх по лестнице, в маленькой комнате. В красивой коробке с цветами. Красными и золотыми.

Эретрия еще мгновение внимательно смотрела на него, потом перевела взгляд на Вила и кивнула. Долинец кивнул в ответ.

— А есть какой-нибудь другой путь? — теребил он маленького человечка. Висп покачал головой:

— Только туда. — Он указал на дверь.

Вил тихо прокрался по коридору и остановился у двери. Сердитые голоса стали громче. Что бы там ни было, думал Вил, ему не очень бы хотелось в этом участвовать. Он глубоко вздохнул и осторожно взялся за задвижку. С легким щелчком дверь отворилась. Вил заглянул внутрь.

Это был тот самый зал, где они впервые увидели Малленрох, — сумрачное, гнетущее пространство, слабо освещенное странным белым светом, струящимся из стеклянных шаров, свисающих, как пауки, с невидимого высокого потолка. Несколько широких полукруглых ступеней вели от двери вниз. Деревянные человечки сбились вокруг двух гибких черных фигур — сестры стояли лицом к лицу и пронзительно визжали, как пугающие друг друга кошки.

Вил Омсворд смотрел. Сестры-ведьмы, Мораг и Малленрох, жестокие, непримиримые враги — причина этой вражды давно затерялась в веках, забытая всеми, кроме них двоих, — стояли друг против друга, настолько похожие, словно одна из них просто отражение в зеркале: черные одинаковые плащи, лиловый паслен во вьющихся седых волосах, безупречно белая кожа. Обе гибкие и изящные, обе красивые и зловещие. Но сейчас их таинственная красота была искажена ненавистью, которая коверкала черты, наполняла тяжелой чернотой их фиолетовые глаза. Пронзительные крики сменились холодным и ядовитым шипением.

— Моя сила не меньше твоей, сестра, и, что бы ты там ни сделала, я тебя не боюсь. Ты даже не можешь задержать меня в этой унылой башне. А теперь ты пытаешься запугать меня… ты хочешь владеть магической силой, которая не принадлежит тебе, и думаешь, что все Лощины будут твои. Глупо. Ты ведь даже не можешь скрыть от меня свои тайны. Ты еще только собираешься что-то сделать, а я уже знаю об этом. — Она помедлила. — Я знаю про эльфийские камни.

— Ничего ты не знаешь! — закричала другая. — Уходи отсюда, сестра. Уходи из моего дома. Уходи сама, пока можешь, иначе я найду способ заставить тебя.

Мораг презрительно рассмеялась:

— Успокойся. Ты не можешь меня испугать. Я уйду, как только возьму то, зачем пришла.

— Эльфиниты мои! — огрызнулась Малленрох. — Они у меня и у меня же останутся. Это — дар мне.

— Сестра, ни один дар не будет твоим, пока я этого не захочу. Эта сила должна быть у той, которая более достойна владеть ею.

— Ты никогда ни на что не годилась, сестра. — Малленрох плюнула на пол. — Я позволила тебе разделить со мной эту долину только потому, что ты ведь, в конце концов, моя родная сестра. И потом, мне всегда было немножечко жалко таких вздорных и беспомощных, как ты. Подумай об этом, Мораг. Я всегда любила красивые вещицы, а ты — что у тебя есть, кроме твоих безмозглых деревяшек? — Голос ее снова перешел в шипение. — Помнишь того человека, красавца, которого ты пыталась отобрать у меня? Он был моим, но ты слишком сильно захотела его. Помнишь, сестра? Ты ничего не получила, разве не так? Ты тогда даже не смогла сдержать себя. И ты его уничтожила.