Следствием собора в Витби была победа Рима над Ирландией. Ирландские монахипокинули Нортумбрию, и несколько лет вся английская церковь находилась всостоянии кризиса. Такие подвижники, как Хад, Кутберт, Хильда, глубокопереживали изгнание своих ирландских учителей и фактически отошли от дел.Положение спасли энергичные усилия епископа Вилфрида и особенно Теодора,которого папа в 668 г. назначил архиепископом Кентерберийским. Этот 66-летнийгреческий монах из Тарса не был приверженцем ни одной из двух партий и смогсплотить церковь, а главное – реорганизовать ее в соответствии с новымитребованиями. Он усовершенствовал церковное управление на местах путемразукрупнения диоцезов, организовал обучение клириков в созданной им школе вКентербери и развернул миссионерскую кампанию, в результате которой Нидерланды,а потом и Германия стали провинциями Римской церкви. Конечно, Теодор вызывалвосхищение Беды, но он принадлежал к тому же типу «администраторов», глубинночуждому автору «Истории». Говоря о простоте и смирении ирландских монахов (III,26), он дает понять, что именно с их изгнанием моральное состояние английскойцеркви начало ухудшаться.
Хотя история церкви в Англии для Беды прежде всего связана с деятельностьюРима и основанной им Кентской епархии, он с восторгом описывает праведную жизньирландских святых и сотворенные ими чудеса, не забывая при этом сожалеть об ихзаблуждениях в «пасхальном споре». Среди героев «Истории» – основатель Ионы св.Колумба, св. Айдан, Адамнан и другие ирландские подвижники. В христианскомуниверсуме Беды сосуществуют римлянин Августин, грек Теодор, ирландцы,англосаксы – все, кроме бриттов, совершивших, по мнению историка, самое тяжкоепреступление, то есть отказавших язычникам-англам в просвещении и духовнойпомощи (I, 22 и др.). Этот упрек Беды в отношении бриттов повторялсявпоследствии много раз; уже в Х в. историк Ассер (сам по происхождению валлиец)поставил в заслугу королю Альфреду то, что он, «не в пример высокомернымбриттам», крестил язычников-датчан[19] .
В своем сочинении Беда говорит не только о становлении самой английскойцеркви, но и о ее влиянии на общество, отразившемся прежде всего в преодоленииязычества и его пережитков. Последующие создатели исторических трудов – Неннийи в особенности Гальфрид Монмутский, – много и со вкусом писали о легендарныхязыческих временах, заимствуя сведения о них из кельтской традиции, к которойБеда не мог да и не хотел обращаться. Не желал он и иметь дело санглосаксонской эпической традицией, с которой, без сомнения, был знаком. Да ипосле христианизации он мало сообщает о том, что не относится к жизни церкви.Если Беда и говорит о деяниях какого-либо короля, то лишь затем, чтобыподчеркнуть его благочестие или, напротив, осудить отступничество от веры. Привсем богатстве риторических оборотов, восходящем к античным образцам, в«Истории» почти отсутствуют психологические и даже чисто внешние характеристикигероев, которыми богаты французские источники начиная с того же ГригорияТурского. Не злоупотребляет он и деталями преступлений недостойных правителей,обычными для средневековых хроник.
История англосаксонских королевств для Беды фактически начинается с ихкрещения. До этого им упоминаются лишь первый король Кента Хенгист и Ида –основатель королевского рода Нортумбрии. Всему «темному» периоду 450-596 гг. в«Истории» посвящена лишь краткая глава, списанная у Гильдаса. Лишь после этогоначинается связное повествование, кульминацией которого в каждом отдельномслучае является обращение той или иной области и сопутствующие этому чудеса.Стремясь придать как можно больше значения Божьему промыслу, Беда умалчивает нетолько о политических причинах христианизации, но и о конкретных поводах к ней.Так, главной причиной миссии Августина называется желание папы Григориякрестить народ англов, и лишь потом выясняется, что жена короля Этельберта, ккоторому прибыли папские посланцы, уже была христианкой и имела при себеепископа (I, 25). Далее Беда рисует довольно идиллическую картинураспространения новой веры: о сопротивлении язычников почти не сообщается, идаже верховный жрец Койфи, выслушав доводы христиан, собственноручно сокрушаетсвоих идолов (II, 13). Правда, время от времени короли и их подданные пытаютсявернуться к язычеству, но за этим сразу же следует небесная кара. Так случилосьс сыновьями короля восточных саксов Саберта, которые «изгнали вестника истиныради служения демонам», после чего «сгинули со всем своим войском»[20] .
В «Истории» заметно отрицательное отношение к жителям тех областей, гдехристианство долго отвергалось. Так, мерсийцы вплоть до 655 г. были для автора«кровожадными язычниками», да и после он мало сообщал о положении дел в этомкрупнейшем королевстве. Также и Уэссекс почти не упоминается им до крещениикороля Кэдваллы в 688 г., хотя к тому времени там уже существовали христианскиецеркви и монастыри, в одном из которых началась карьера апостола ГерманииВинфрида-Бонифация (о нем Беда также ничего не пишет). Автор только вскользьговорит о многолетнем совместном существовании христианства и язычества – так,в Кенте только в 640 г., через 43 года после миссии Августина, было запрещенопоклонение идолам (III, 8). Историки неоднократно отмечали факт повторных«обращений» отдельных областей, упомянутых Бедой; например, Нортумбрия,крещеная в 627 г. Паулином, в 635 г. снова принимает крещение от св. Айдана.Все это подчеркивает то очевидное обстоятельство, что новая вера утверждаласьне так уже легко, и значительная часть народа даже во времена Беды продолжалапоклоняться языческим богам.
Можно сказать, что, пытаясь выработать «общеанглийский» и даже«общехристианский» взгляд на вещи, историк все же сосредотачивает внимание насвоем родном королевстве Нортумбрии. Для него он делает единственноеисключение, с похвалой отзываясь о короле-язычнике Этельфрите на том основании,что «ни один другой правитель не подчинил народу англов больше земель»[21] . Беда не осуждает Этельфрита даже зазверское избиение безоружных монахов Бангора – ведь они были«еретиками»-бриттами. Естественно, в еще более хвалебном тоне он пишет онаследниках Этельфрита, принявших христианство. Святые короли Эдвин и Освальд –любимые герои Беды, истинные «воины Христовы» и мученики, пострадавшие за веруот рук язычника Пенды. Впрочем, брат Освальда Освиу, тоже немало сделавший дляутверждения христианства, тем не менее осуждается Бедой за вероломное убийствосвоего соправителя Освина. Однако об этом преступлении все же говорится болеесдержанно, чем о любом уклонении от канонов Римской церкви. Вину Освиу вполнеискупает то, что он пожертвовал церкви земли в Нортумбрии и покоренной Мерсии,а на месте убийства Освина выстроил монастырь, в котором молились «за упокойдуши обоих королей – убитого и того, кто приказал его убить»[22] .
