Но особенное внимание Беды привлекали две темы: история его народа и историяцеркви. О присутствии первой из них в его творчестве до «Истории» мы можемсудить лишь по косвенным признакам, зато вторая являлась для него главной. Врамках исторической концепции автора интерес для него представляло не «темное»языческое прошлое англов, а их включение в христианский универсум, в которомвсе народы движутся к единому Царству Божию. Именно поэтому он прежде всегопроявлял интерес не к славным деяниям королей, а к «мирным подвигам» святых,особенно английских. Около 721 г. по заказу монахов Линдисфарна он составил встихах и прозе житие знаменитого подвижника св. Кутберта. Следующий опытотличался существенной новизной: около 726 г. была написана «История аббатовмонастырей Уирмут и Ярроу», в которой впервые в рамках житийного жанрарассматривалась история отдельного монастыря на протяжении пятидесяти лет.

Следующим шагом на пути осмысления прошлого стала «История». Она писаласьнесколько лет и была закончена в 731 г., хотя отдельные дополнения, возможно,вносились автором и позже. Важно отметить, что многие видные представителианглийской церкви сознавали потребность в написании истории острова и оказывалиБеде всяческую помощь. Прежде всего это был Альбин, аббат монастыря Петра иПавла в Кентербери, и лондонский священник Нотельм, впоследствии архиепископКентерберийский. Они лично или в письмах передавали автору сведения по историицеркви в разных областях Англии; кроме того, Нотельм отправился в Рим и вывезиз папского архива копии писем и других документов, имевших отношение канглийской церкви. Среди информаторов Беды были также епископ ВинчестераДаниэль, монахи Ластингемской обители и некий аббат Эси, не говоря уже о«множестве очевидцев» из его родной Нортумбрии. Скорее всего, он пользовалсятакже данными монахов Линдисфарна, которые ранее предоставляли ему сведения дляжития св. Кутберта. Возможно, с ним сотрудничал и аббат знаменитого островногомонастыря Иона Адамнан.

Личные впечатления автора почти не отразились на страницах «Истории». Мызнаем, что Беда посещал Линдисфарн, Рипон и, возможно, Йорк, но вряд ли он хотьраз покидал пределы Нортумбрии. Вся его жизнь прошла в стенах монастыря, и онвполне осознавал недостаток своего житейского опыта. Так, в комментарии наКнигу Царств он писал о двух женах Саула: «Как может судить об этом тот, кто небыл женат даже на одной?»[12] . Однакомонастырь в то время представлял большие возможности для познания различныхсторон жизни, и Беда использовал их в полной мере. Из его сочинений вытекаетзнакомство со строительным и плотницким делом, кулинарией, ювелирныммастерством. Уже говорилось о его музыкальных способностях и о знании латинскойи англосаксонской поэзии. Он всегда интересовался языками, о чем говорятмногочисленные переводы имен и названий на страницах «Истории», и, возможно,знал кроме латыни еще ирландский и основы греческого. Его латинский язык почтибезупречен по четкости грамматических конструкций и простоте лексики и выгодноотличается от искусственного стиля позднелатинской поэзии, перегруженногометафорами и сложными фразами. В своем языке, как и в стиле, он ориентировалсяна латынь поздней Империи (прежде всего на язык «Вульгаты» св. Иеронима) и вотличие от французских и немецких авторов последующего периода, да и болеераннего времени, почти не употреблял варваризмов.

«Стиль – это человек», и по стилю «Истории» мы можем многое узнать о ееавторе. Он был трудолюбив, рассудителен, не чужд юмора, в чем-то критичен, а вчем-то легковерен и подвержен предрассудкам своего времени. Он превосходностроил повествование, но в разговорах на любимые темы – особенно о хронологии –порой увлекался и делался слишком многословным. Он был довольно терпим иобъективен, однако всегда принимал сторону Римской церкви против любогопризнака ереси. Выходец из простонародья, Беда неуютно чувствовал себя вкоролевских дворцах. Конечно, он пишет о войнах и интригах королей, но, вотличие от царедворца Григория Турского, не проявляет достаточного знания делаи главное – интереса. Куда больше его занимают подвижнические деяния Кутберта,видения простого монаха Пектельма, поэтический дар пастуха Кэдмона.

Не следует, однако, думать, что священник из Ярроу был анахоретом, целикомпогруженным в научные занятия. Его живо интересовало положение Англии ианглийской церкви, которое он считал угрожающим. Одной из целей «Истории» былопробуждение не таких уж далеких воспоминаний о прежних святых ипротивопоставление их «теплохладным» современникам Беды. И свидетельстваисториков, и археологические находки говорят о значительном богатстве,накопленном английской церковью к началу VIII в. Неизбежными следствиями сталиотрыв церковной верхушки от паствы, торговля должностями, моральный упадок. Обовсем этом с гневом пишет Беда в письме к епископу Йорка Эгберту. Но он нетолько обличает – он дает советы и даже требует, угрожая всесильному прелатусудом Божьим. И тот слушается – некоторые предложения Беды были учтены врешениях ближайшего церковного собора. По этому факту, как и по тому, скольколюдей помогали скромному священнику писать «Историю», можно судить о егоподлинном влиянии на церковную жизнь того времени. Достаточно сказать, что весьVIII в. английскую церковь возглавляли ученики самого Беды или его близкихзнакомых.

Неудивительно, что еще до ухода Беды из земной жизни его окружал ореолсвятости. Об уважении к нему монахов Ярроу говорит письмо Кутберта, а такжелегенды, бытовавшие в Нортумбрии; одна из них – о том, как Беда читал проповедиволнам – отразилась в стихотворении Я. П. Полонского[13] . После смерти Беды, наступившей 27 мая 735 г., егоизвестность быстро перешагнула границы Англии и достигла континента вместе санглосаксонскими миссионерами. Его высоко ценил Алкуин, ученик Эгберта ивиднейший деятель Каролингского возрождения; в своей «Истории архиепископовЙорка» он именует Беду «наш господин и покровитель»[14] и пишет о чудесах, сотворенных его мощами. В 819 г.частицы этих мощей и мощей святого Кутберта были перенесены в германскиймонастырь Фульда, основанный англосаксом Винфридом-Бонифацием. Чуть позжеНотгер Заика из монастыря Санкт-Галлен называл Беду «новым солнцем Запада,призванным осветить целый мир»[15] . Еще доэтого Ярроу был сожжен скандинавами, и останки Беды перенесли в укрепленныймонастырь Дарэм, где они покоятся до сих пор.