Двери открылись. Вновь бетонный коридор, но на этот раз вообще без дверей.

– Все страньше и страньше… – Яне пришла на ум подходящая цитата из Кэрролла.

Дальнейшие действия лейтенанта подтвердили ее слова. Остановившись возле абсолютно гладкой стены, лейтенант протянул руку и дотронулся рукой до бетона. В стене раскрылась замаскированная дверь.

– Входите. – Пригласил лейтенант, на этот раз пропустив космонавтов вперед.

Если он хотел произвести на них впечатление, то трюк удался. За дверью обнаружился огромный зал, куда мог бы поместиться двухэтажный особняк. Почти весь зал занимал бассейн с черной маслянистой жидкостью, лишь вдоль стены шел неширокий бордюр. В бассейне свободно плавала большая сфера из прозрачного супласта, к открытому входу в которую вели перекидные мостки. Внутри сферы находились круглый стол и дюжина кресел вокруг. В одном из кресел сидел невысокий лысый человек в сером мундире генерала военно-космических сил – сам И-Ван Красин.

– Вам туда. – Указал на сферу лейтенант.

Космонавты перешли по мосткам и застыли по стойке «смирно». Но шеф разведки ничем не показал, что заметил их появление. Он легким кивком отпустил лейтенанта, дождался, когда тот выйдет из зала и закроет дверь. Потом он нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и вход в сферу закрылся прозрачной панелью. Люди внутри оказались полностью отрезаны от внешнего мира. Ни один направленный подслушивающий луч не смог бы проникнуть сквозь толщу земли и зафиксировать свободно плавающую в бассейне сферу.

– Садитесь, граждане. – Произнес, наконец, генерал. – Ни на секунду не забывайте о своей легенде.

Яна, Олаф и Максим, лейтенанты внешней разведки военно-космических сил, опустились в кресла.

– Я еще не разу не встречался с вами, хотя мои помощники характеризовали вас как самых лучших из моей конторы. Теперь я решил исправить это упущение.

И-Ван Красин испытующе посмотрел в глаза каждого и, похоже, остался доволен увиденным.

– Как вы думаете, – спросил он, – почему именно вас избрали для пилотирования «Большого Скачка»?

Разведчики удивленно переглянулись, не понимая вопроса.

– Вы, Яна. – Приказал генерал

– Я думаю, нас выбрали потому, что мы прошли все отборочные испытания, показали самые лучшие результаты на тренажерах и оказались наиболее подходящими по итогам психологического тестирования.

– Хорошо. Правильно. Но я имел в виду другое: вас представляют людям как пилота, инженера и ученого, хотя вы являетесь офицерами военной разведки. Почему для первого полета мы выбрали не настоящих специалистов, а именно вас? Максим?

– Наш долг – рисковать жизнью ради спокойствия граждан Федерации.

– Это не ответ.

– Тогда, мне кажется, Вы допускаете возможность захвата корабля нашими вероятными противниками. Мы же ничего не знаем о его устройстве и принципе действия «мерцалки».

– То есть вы считаете себя подопытными кроликами? – Переспросил И-Ван Красин.

Космонавты промолчали, не собираясь оспаривать очевидное.

– Что ж, в некотором роде вы правы. Но в то же время не правы. Почему, например, мы выбрали в пилоты не Кай Сваане, показавшую самую лучшую реакцию на тренажере, а тебя, Яна?

– Я думала об этом. Не знаю.

– А потому, что ты, старшая дочь восемнадцатого патриарха школы Дракона гражданина Суна Чжи, владеешь почти забытым искусством рукопашного боя. Максим и Олаф, что думаете вы?

– Неужели мое увлечение фехтованием и фланкированием на историческом оружии сыграло какую-то роль? – Удивился Фрадов.

– Не какую-то, а самую главную. Олаф скромно молчит, но все знают, что его детство прошло в одной из уличных подростковых банд Нового Копенгагена.

Эти слова означали, что Бьорнсен в совершенстве владеет уличным стилем, жестоким и грубым, но эффективным и действенным. По законам Очеловеченной Федерации за хранение огнестрельного оружия и взрывчатых веществ гражданских лиц расстреливали без суда и следствия. Зато всем без исключения разрешалось носить и использовать для самозащиты любое холодное оружие. Это жесткое, но отчасти справедливое правило решало проблемы терроризма, регулировало войны между бандами и способствовало физическому развитию граждан, что соответствовало основополагающим нормам Очеловечивания. Малолетние преступники вовсю пользовались своими правами, в открытую нося с собой и без колебаний применяя самое разное холодное оружие – от стилетов до арбалетов.

Генерал И-Ван Красин остался доволен правильным ходом мыслей своих подчиненных. Он добавил:

– А теперь соедините все это с тем, что вы знаете об управлении «Большим Скачком».

– Нормальные… я имею в виду, обычные корабли, управляются бортовыми компьютерами, а на «Большом Скачке» почти все основные системы дублируются ручными приводами. Неужели есть что-то общее между школой дракона и этими рычагами, шестернями и тросами… Чушь какая-то. – Яна пожала плечами.

– Не чушь! – Резко сказал генерал. – Вам же вдалбливали в головы, что в режиме «мерцания» многие электронные приборы могут перестать действовать. Поэтому пришлось снабдить кабину иллюминаторами, ведь, очень может быть, вам придется вести корабль без помощи радаров и сигналов электронных маяков. А искусное владение рукопашным боем не только оттачивает быстроту движений, но и позволяет мгновенно принимать решения в непредвиденных обстоятельствах.

– Это все, что вы хотели нам сказать? – Спросил Фрадов. – На тренажерах мы целых полгода отрабатывали вождение и с компьютером, и вручную, и вслепую. Вам ли не знать, что все наши движения доведены до автоматизма?

– Это я знаю, пожалуй, даже больше вас. – Слегка улыбнулся генерал. – Сверхподробные отчеты медиков ежедневно пересылаются на мой компьютер. Но я не для того пригласил вас в эту звукоизолирующую сферу, чтобы похвалить за усердие и выучку. Я хочу рассказать вам об истории открытия сквозьпространственного двигателя.

Теперь космонавты заинтересовались по-настоящему. Пока что «мерцалка» являлась для них «черным ящиком». Они лишь знали, как включать и выключать двигатель в случае отказа автоматики. Не более того.