Вернее, они учились не путаться в длинных плащах-невидимках и не распахивать их раньше времени. Трудно было ожидать согласованности и слаженности там, где солдаты не видели ни своих товарищей, ни командиров.

Строгие офицеры следили за тем, чтобы десантники не бряцали оружием, не приоткрывали своей маскировки, держались вместе. Иногда возникали наложения – двое или больше эльфов пытались одновременно снять плащи, стоя слишком близко к друг другу. Разворачивающаяся односторонняя ткань взаимно отталкивалась, сбивая неудачников с ног.

– Я в ужасе. – Призналась Яна Дилафиссе. – Мне кажется, что через посты темных эльфов не проберется ни один из нас. А если и проберется, то никогда не найдет своих товарищей. Мы не только невидимы, но и сами почти слепы в этих нелепых плащах-невидимках.

– Я сначала придумал для нас название – «Отряд призраков особого назначения». Но потом передумал, и сократил его до «Призраков особого назначения». Какой мы, к черту, отряд? – Максим шутил, но в его сарказме была большая доля правды. Отряда, действительно, не получалось. Каждый должен был действовать в одиночку, рассчитывать только на себя.

Долифандра пыталась убедить людей, что они слишком перестраховываются, что они чересчур требовательны и придирчивы.

– Лучше сто раз перестраховаться, чем один раз провалить операцию. – Заявляли ей в ответ офицеры космической разведки.

Свободное от тренировок время каждый из космонавтов проводил по-своему. Яна Чжи ставила опыты над односторонней тканью. Ей почему-то казалось, что и на Земле вполне возможно создать нечто подобное. Олаф Бьорнсен старался узнать все о Лесном Народе. Его товарищи никак не могли убедить гиганта в тщетности его надежд на какие-то ответные чувства со стороны Феи Шипов.

Максим Фрадов начал всерьез ухаживать за Диньзиль Лафринсель. Эльфинка родилась на Желтой Бусине незадолго до вторжения темных эльфов. Ее дед был одним из магов-правителей, пытавшихся сопротивляться армии короля-Дракона. Его убили. Так что у Диньзиль имелись веские причины для личной ненависти к темным эльфам.

Эльфины с Желтой Бусины больше всех обитателей Ожерелья походили на людей. Диньзиль по человеческим меркам была очень мила: солнечно-янтарные кудри до плеч, открытое лицо с легким налетом детской наивности, миндалевидные изумрудные глаза, гибкая притягательная фигура. Тем не менее, эльфы и эльфины Черно-Белой Бусины вовсе не считали ее красавицей – здесь привыкли к другим стандартам оценки внешнего вида, идеалом которых считалась величественная и царственная Дилафисса Долифандра. Тем приятнее для Диньзиль были знаки внимания, которые ей оказывал пришелец из другого мира, посланный судьбой защитник и спаситель королевских эльфов, мститель за ее погибшего деда.

– Смотри, Максим, эта эльфинка околдует тебя, как Тризелна Олафа. Будешь мечтать и сохнуть. – Яна говорила так не потому, что ревновала, скорее, ее беспокоили те изменения, которые происходили со всеми людьми. – Разве ты не видишь, что мы все меньше и меньше думаем о возвращении на Землю? Сначала у нас вылезли все лишние волосы, и мы внешне стали похожи на местных жителей. Теперь и наши мозги начинают работать так же, как у эльфов. Мы меньше вспоминаем прошлое, меньше строим планов на будущее. Нас тянет к растительной пище…

– И нас тянет на эльфов… – Усмехнулся Максим. – Раз уж начала, то договаривай до конца. Возможно, ты права. Мы расслабились и утратили самоконтроль. Но разве тебе самой не хотелось попробовать чего-нибудь нового? Вот тот эльф… как его… кажется, Лординн Лафароллин, он тебя так обхаживает…

– Это не имеет значения. – Отрезала Яна. – Мне некогда заниматься этой ерундой. Только вы, мужчины, можете мечтать совокупиться с этими… совершенно чужими существами.

– Ну, во первых, они не такие уж и чужие. А во вторых… Яна, когда я произношу «Лординн Лафароллин», у тебя краснеют уши.

– Идиот. – В шутку обиделась девушка.

– Да ладно тебе. Отдохни, расслабься. Позволь себе маленькую шалость.

– А ты уже позволил себе эту шалость? С Диньзиль?

Максим смутился:

– Честно говоря, пока нет. Здесь все не так, как у нас в «учебке». У нас все было проще.

– Ну да. – Глаза Яны заволоклись мечтательной дымкой. – Помнишь, когда нас с тобой на двухместном штурмовике отправили на Луну?

– А мы прилетели на четыре часа позже!

– Да. Секс в невесомости – это покруче, чем любовь с эльфами.

Они рассмеялись. Им было, что вспомнить.

Максим первым посерьезнел и напрямую спросил:

– Ты завела этот разговор, чтобы напомнить мне о долге космического разведчика?

Яна посмотрела ему в глаза:

– Да.

– Я пока не забыл, что являюсь землянином. Лучше скажи это Олафу. Бедняга совсем засох. Уж лучше бы он влюбился в эльфинку… или в тебя, чем в эту… с крылышками. Может, ты ему напомнишь о ваших совместных дежурствах на спутнике «Сигна-21»?

У Яны покраснели уши.

– У меня другое предложение. – Сказала она. – Когда мы окажемся в лагере темных эльфов, я использую план «Е», вариант «восемь».

Максим остолбенел:

– Ты в своем уме, милая?! Если все, что нам рассказали, правда…

– Вот именно, «если».

– Я понял, ты не веришь, что нам помогут добраться до Земли. Пойдем к Олафу. Мы все должны участвовать в жеребьевке.

– Я это предложила, мне и выполнять. – Упрямо сказала Яна.

– Еще чего! – Возмутился Максим и взял ее за локоть. – Я с тобой, в общем-то, согласен. Так что будем тянуть жребий.

Они отправились искать Олафа. Их товарищ занимался тем, что сидел на бруствере окопа, жевал приличный кусок копченого мяса и задумчиво наблюдал за тем, как на плацу десантники занимаются фехтованием.

– Ну вот, а ты говорила, что нас всех тянет на растительную пищу. – Полушутя, полуукоризненно сказал Яне Максим.

Эльфы и большинство эльфинов были стопроцентными вегетарианцами. Во дворце принца Кинтэлла людям специально заказывали мясные блюда из ресторанов троллей или ферстидов. На воздушном корабле им приходилось питаться тем же, что употреблял в пищу остальной эльфийский экипаж. Поэтому здесь, в «научном городке», где вместе с эльфами жили тролли и ферстиды, люди старались наесться мясом впрок.