– Этот комочек аморфной массы и есть кругг? – Недоверчиво протянул Олаф. – Теперь понятно, почему они редко путешествуют.

– Кругги – самые сильные маги из всех смертных рас. – Тихо сказала Дилафисса. – Если бы они хотели, то заняли бы место Богов…

Она покосилась на Трисмегиста, беседующего с Эллчагром и Кинтэллом, и добавила:

– Впрочем, ненадолго…

Тем временем и эскадра Ломилирна, и встречающие их корабли пошли на посадку прямо посреди Серебристой степи.

– В чем дело? – Спросил у Дилафиссы Максим.

– Поединок драконов произойдет здесь, на нейтральной территории, между Карливаллом и лагерем темных эльфов. Вблизи населенных пунктов устраивать его было бы неразумно.

Оценив размеры Горохора, люди с этим согласились.

С одного из приземлившихся кораблей навстречу королю Эллчагру выбежал принц Эллмир. Братья крепко обнялись. Неспешным шагом к ним присоединились Трисмегист и Кинтэлл. Между всеми ними произошел короткий разговор, после чего Эллмир порывисто сорвал с шеи медальон Жемчужины и без колебаний вложил его в руку Трисмегиста. В ту же секунду Возрождающийся Бог исчез.

– А как же поединок? – Растерянно протянула Яна.

– Возрождающийся сказал, что не собирается вмешиваться в дела Ожерелья. – Напомнил Яма.

– Он уже вмешался, замутив все это дело. – Сказал Максим.

– Ты считаешь?… – Повернулась к нему Яна.

– Ничего я не считаю. – Отмахнулся Фрадов. – Но меня не оставляет ощущение, что практически невозможное объединение эльфов Ожерелья и Империи Повелителей происходит согласно некоему долговременному плану.

– А-а-а! – Олаф красноречиво посмотрел туда, где совсем недавно стоял Трисмегист.

– Но не будем говорить об этом. Пусть все движется своим чередом… или по плану.

Тем временем Горохор опустился на землю возле эльфийских владык, и с его головы скатился кругг. Акон выглядел как золотой шар размером с большой детский мяч. Периодически из его тела вытягивались отростки, при помощи которых он весьма ловко передвигался.

Яма подбежал к своим друзьям и о чем-то переговорил с ними. Эльфы с кораблей Ломилирна наперебой рассказывали своим товарищам о приключениях на других Бусинах Ожерелья. Олаф наконец-то смог обнять Тризелну, принявшую на земле свой человеческий облик, А Максим встретился с Диньзиль, которая прилетела вместе со свитой принца Эллмира. Крепкие объятия влюбленных плавили тела, как воск; медовыми реками текли нежные слова; глаза сияли радостью и восторгом.

Но вскоре разговоры стихли, и взгляды всех присутствующих обратились в сторону лагеря темных эльфов. Над Серебристой Степью показались десять точек и одна черточка. Точками были вражеские воздушные корабли, а черточкой, соответственно, дракон Крахторот.

– Ну, вскоре все решится. – Произнесла Дилафисса Долифандра, не отрывая взгляда от увеличивающихся в размерах точек. Хотя женщина-эльф старалась сохранять невозмутимость и спокойствие, ее голос слегка дрогнул.

Невольно все эльфы подошли поближе к королю и принцам, словно ища у них защиты. Земляне также встали рядом с Ямой и круггом. Акон замер на месте и походил теперь на гигантский золотой гриб.

Корабли темных эльфов опустились примерно за два километра. Вперед вылетел один лишь Крахторот. Теперь он вновь обрел свои прежние размеры. Они поразили косморазведчиков, которым еще совсем недавно казалось, что уже ничего на свете не сможет их удивить.

Послышался его раскатистый рык:

– Я не сдамся без боя! Кто решится бросить мне вызов?!

– Я! – Взревел в ответ Горохор, поднимаясь в воздух. – Я оспариваю твое право на власть!

– Хорошо! Поединок нас рассудит.

– Какой поединок ты предпочитаешь? Физический, магический или смешанный?

– Я не так глуп, чтобы состязаться в магии с учеником кругга. Поэтому я выбираю только силовой бой. Кто воспользуется магией – считается проигравшим.

Максим тихо сказал Яме:

– Крахторот в полтора раза толще и почти вдвое массивнее, чем Горохор. Это имеет значение?

Тот неопределенно пожал плечами:

– По-моему, это не важно. Хотя, честно говоря, я ни разу не видел, как драконы меряются силой. И Горохор ни разу не участвовал в таких поединках. Он еще молод – родился намного позже Великой Битвы Богов.

– Час от часу не легче. – Пробормотал Максим. – На что же он рассчитывает?…

Драконы заняли позиции друг напротив друга ровно посередине между двумя флотилиями воздушных кораблей.

Вдруг прямо перед зрителями воздух слегка заколебался, как над нагретой поверхностью, а потом вновь обрел прозрачность. Но трава над тем местом раздвинулась в стороны, обозначив длинную невидимую стену, отгораживающую место поединка.

– Что это? – Заволновался Олаф.

И в ответ прямо в его голове прозвучал переливающийся, как горный ручей, голос:

– Я на всякий случай поставил защиту. Сражающиеся драконы нам не повредят.

Должно быть, эти слова расслышали все, потому что и эльфы, и люди начали озираться вокруг себя:

– Кто это сказал?

– Это я – кругг Аконепутарован, или сокращенно Акон. – Добавил странный голос.

– Я благодарен Вам за Вашу заботу. – Вежливо произнес король Эллчагр. – Это поступок мудрого и предусмотрительного существа.

Шляпка золотого гриба заметно качнулась в ответ.

– Как мы его услышали? – Только теперь сообразил Фрадов. – Ведь на нас не действует магия?

– Сила кругга – больше, чем магия. – Кратко пояснил Яма. – Но тише! Поединок начинается.

По некоему непонятному другим сигналу драконы начали выписывать в воздухе широкие круги. Они то сближались, то разлетались в разные стороны. Причем Горохор постепенно поднимался вверх, сверкая на солнце, как драгоценное алмазное колье, а Крахторот жался к земле, почти касаясь брюхом травы, и напоминал гигантскую болотную гадюку.

Косморазведчики, профессионально оценив подобною тактику, поняли, что каждый из драконов собирается сделать ставку на один решающий удар. Если Крахторот превосходил противника по массе, то Горохор отличался гибкостью, ловкостью и скоростью. Это отчасти уравнивало их шансы. Но… старый дракон имел в своем запасе еще и опыт.