С. Б — ч.

Дажбог или Дажьбог — божество славяно-русской мифологии, упоминаемое в начальной летописи под 980 г., в Ипатьевской лет. (изд. арх. ком., 52), в Новгородской (id. стр. 29) в пергаментном списке Пролога (см. «Чтения» 1846 г. № 2, статья Бодянского). Значение Д. определяется вставкой из византийского хронографиста Малалы в Ипатьевскую летоп. под 1114 г. (изд. арх. ком. стр. 200): «И по сем царства сын его (Сварога), именем Солнце, его же наричют Дажьбог... „Солнце царь, сын Сварогов, еже есть Дажьбог, бе бо муж силен“ и т. д. Так как в греческом оригинале мы здесь имеем Гелиоса, то солнечный характер Д., повидимому, вне сомнения. Есть в другие указания на его родственные отношения: в Слове Христолюбца сказано о русских язычниках: „И огневи молятся, зовут еге Сварожичем“; в „Слове о полку Игореве“ русские два раза называются внуками Дажьбога. Огонь и солнце, являются братьями, а витязи — потомками солнца едва ли не во всех родственных мифологиях. Значению соответствует и долго бывшее в ходу толкование имени: дажь — прилаг. от даг, готск, dags (нем. tag — день) от скр. корня dagh — жгу. Но Kpeк („Einleitung etc.“ стр. 103, прим. 3) и после него с большим количеством аргументов Ягич („Mythologische Skizzen“ в Archiv f. Slav. Philologie» за 1881 г. т. V, стр. 11) отвергают такое производство. В Д. Ягич видит слож. повел. накл. от глагола дати (ц. слав. даждь) и существительного бог; следовательно Даждьбог значит бог дающий или бог-податель, что вполне подходит к богу солнца. Некоторое сомнение является относительно подлинности Д., как отдельного божества: 1) Симарьгл и Мокошь, рядом с которыми он стоит в начальной летописи, более чем подозрительны; 2)Ягич не без некоторого основания заподозрил и отца Дажьбога, самого Сварога; 3) Хорс, от имени которого Д. в начал, летописи не отделен союзом и, тоже есть солнечный бог, как это явствует и из «Слова о полку Игореве». Дажьбог, может быть, нечто иное, как эпитет, который позднее становится синонимом. Предполагалось также, что Д. не встречается у славян южных. Последнее обстоятельство, в связи с неудовлетворительностью славянской этимологии имени, заставило Гедеонова («Варяги и Русь» I, 350 — 1), а за ним и Фаминцына («Божества славян» стр. 207 и след.), производить его с севера; Гедеонов ведет его от вендов из земли Оботритов, а Фаминцын считает его прямо скандинавским божеством (хотя скандинавская мифология такого не знает), усвоенным русскими славянами от их варяжских князей. Ягич указал, однако, сагу (напечатана Новаковичем в журн. «Vila»), свидетельствующую, что Д. в форме Дабог был известен у южных славян и пользовался таким уважением, что под влиянием известной дуалистической ереси обратился в сатану и стал врагом Господа и владетелем земли; только Сын Божий победил его и лишил этой власти. Это очень важное свидетельство в пользу Д., который, до указания новых данных, остается одним из наименее сомнительных божеств наших языческих предков.

А. Кирпичников.

Дайна (daina) — лит. народная песня; слово неизвестного происхождения. Литовская Д., содержанием своим напоминающая не только обрядовые и любовные песни славян и германцев, но также и малорусские думы, отличается светскостью тем от духовных песен, назыв. gisme, и причитаний, назыв. рауда. У родственных литовскому племени латышей такая же песня в виде романсов называется, с немецкого, зингес, у восточных латышей — дзиасма, дзасма. Д. поются по особенным напевам (balsas, gaida), отличающимся оригинальностью и древностью гаммы. Первые Д. в Германии стали известными в XVIII в. В 1745 Филипп Рухич издал три Д., с немецким переводом, обратившие на себя внимание Гердера и Гёте. Лессинг в 1759 г. заговорил о литовской нар. поэзии в своих «Literaturbriefe», Гердер в 177 8 — 79 г. в «Stimmen der Volker»; Гётe в 1781 — 82 г. поместил перевод одной чрезвычайно поэтической Д. в оперетке (Singspiel): «Die Fischerin» (рыбачка). В Польше и интеллигентной Литве Д. впервые получили распространение и заслуженную известность благодаря Симону Станевичу (1829) и Сим. Довконту (1846). Самые богатые сборники литовских Д. (более 2,5 тыс., записанных в Ковенской и Виленской губ.) изданы были в России братьями Юшкевичами, в «Записках» казанского унив. и имп. акд. наук и в «Сборн. 2-го отделения акд. наук» в 1867 и 1879 — 1883 гг.

В переводе на русск, яз. Д. имеются у Берга, «Песни разных народов» (М. 1854, стр. 37 — 62); Киркора, «Этнографич. взгляд на Виленскую губ.» (1853); Ив. А. Юшкевича, «Лит. нар. песни» (1867); Bс. Миллера и Ф. Фортунатова, «Литовские народн. песни» (Людвиновской гмины, Кальварийского уезда, Сувалкской губ., Москва 1872). Особенно богатой в поэтическом отношении оказалась местность Велены на Немане; одних свадебных дайн там записано около 1000. Напевы литовских песен собраны Станевичем, Нессельманом («Litauische Volkslieder» Берл. 1853, всего 410 песн. и 55 напевов), О. Кольбергом (по Сувалкской губ.) и в Сборнике литов. литер. общ. в Тильзите, изданном Хр. Барчем в 1889 г. Музыкальной обработкой лит. пес. мотивов занимался д-р Кудырка (им изд. вальс «Varpelis») и др.

О Д. и народной поэзии литовцев писали Костомаров, «Истор. монографии», (3-ий т. 1882, стр. 345 — 373); Хр. Барч в «Mitteilungen» назв. общ. (т. 2, стр. 73); А. Бецценбергер, «Litauische Forschungen» (1882); А. Leskien u. Brugmann, «Litauische Volkslieder u. Marchen» (Страсбург, 1882). Из рукописных сборников Имп. русск. геогр. общ. особенно замечательны записи учителей Сувалкской губ. Ф. Зыкуса и Фр. Ужуниса. Исторических Д. не существует, есть только в обрядовой песне намеки на тяжелое иго немцев (Voketys) и крестоносцев (kryzaivin). В яз. Д. заметна своеобразная поэтическая терминология и символика; напр., вместо прозаического arclys (лошадь пахотная) употребляется zirgas (конь); вместо Nemunas (Немана) встречается Dunojus (Дунай); упоминается Черное (или Синее) море, Венгерская земля, оливковое дерево. Главный символический цветок — рута. Из рус. филологов лит. нар. поэзиею и ее символикою занимался А. А. Потебня (Ср. «Библиогр. матер. о нем», Вольтера, 1892, № 7 и 39 сл.). О слове daina, кельт. daena см. «Zeitsch. f. d. Alterthum» 32, стр. 281. Обзор главных поэтических мотивов и симв. дал О. Кольберг. Д. отличаются грустью и поются на распев. Четверостишия встречаются в детской и пастушеской песне; веселые стишки изредка носят следы влияния польской городской культуры и нового времени. Влияние христианской символики менее заметно, чем у славян, но есть дух. стихи, колядки и Ивановские (купальские) Д. Переход к раудам представляют песни о воине, его смерти и возвращении его коня. Ср. «Отчет о поездке к прусским литовцам», Вольтера, 1873 г.

Э. Вольтер.

Дакар — гор. во франц. Сенегамбии, у мыса Зеленого, с 4800 ж. (1891), большими факториями и превосходной гаванью. Процветание Д., основанного в 1857 г., началось с окончания жел. дороги в С.-Луи, в 1886 г. Климат очень нездоровый. Станция французских пароходов, идущих в Южн. Америку.

Дакка — г. в Бенгалии, на левом берегу Бури-Ганга, одного из соединяющих Ганг с Брамапутрой рукавов. 79076 ж.; в XVII в. население превышало 300000. О прежнем величии Д. свидетельствует масса развалин мечетей, дворцов, укрепленного замка Джихангира и др. Во время полноводья Д. напоминает Венецию. Прежняя значительная промышленность Д. пала. Особенно громкой известностью пользовались кисейные изделия Д. Торговля в последнее время начинает оживать. В Д. находится большое депо слонов. Ср. Watson, «The textilte manufactures of India» (1866).

Дактиль (греч. daktuloV — палец) — стихотворный размер, состоящий из трехсложной стопы, в которой первый слог — долгий, а остальные два — краткие ( — (И). В римской и греческой поэзии Д. встречаются обыкновенно в шестистопных (гекзаметрах) и пятистопных (пентаметрах) стихах, в русской поэзии — обыкновенно в четырехстопных стихах («Вырыта заступом яма глубокая»).