— Конкретно, в дальнейшем кривая землетрясений пойдет вверх или вниз? — чуть раздраженно произнес премьер. Его обычно невозмутимое лицо нервно передергивалось.— Конечно, я думаю, ничего страшного нет. Но ясность в этом вопросе позволила бы нам запланировать соответствующие защитные меры.
«В последнее время премьер что-то явно нервничает,— подумал управляющий делами.— И причина здесь, конечно, не только в стихийных бедствиях, его беспокоит скандал, который может вот-вот разразиться в связи с незаконными капиталовложениями в одно крупнейшее предприятие, непосредственно связанное с фракцией премьера».
— Может быть, мы выслушаем мнение ученых о землетрясении? — сказал министр здравоохранения.— Было бы интересно узнать, что они думают на этот счет.
— Ничего нового вы не узнаете,— усмехнулся начальник Управления по науке и технике.— Исследования в области естественных наук в отличие от исследований в технике, как правило, хотя и обходятся нам в огромные суммы, весьма мало результативны. Очень редко можно сделать точные выводы. А если и найдется ученый, который решится на них, его непременно сочтут либо шарлатаном, либо шизоидом. В Управлении метеорологии работает один из моих друзей. Я с ним часто встречаюсь и не раз заводил разговор на эту тему, но ответы его неизменно туманны.
Начальнику Управления по науке и технике недавно исполнилось сорок. Он был единственным членом кабинета с естественнонаучным образованием и принадлежал к новому типу политических деятелей, к так называемой полубюрократии, то есть к той части высшего чиновничества, которая проявила себя в вопросах развития космической техники и атомной энергии, иными словами, в большой науке.
— Неважно...— сказал премьер, взглянув на управляющего делами.— Надо выслушать сейсмологов, что они скажут... Кстати, позаботьтесь, чтобы это было без особой огласки. Не то, как обычно, расшумятся газетчики. Выслушаем нескольких ученых. Приступите немедленно к их подбору.
Вдруг комната качнулась. С потолка посыпалась штукатурка, заскрипели стены, из чашек выплеснулся чай.
— Довольно сильно...— заметил побледневший министр транспорта, пытаясь встать со стула.
Тряска прекратилась так же внезапно, как и началась. Только чай в чашках продолжал еще подрагивать, да как-то странно бултыхалась в цветочной вазе вода. Упал кусок штукатурки.
— Трясет и трясет...— горестно вздохнул министр здравоохранения.
Все усмехнулись и с облегчением разом заговорили. Донесся далекий гул, будто от выстрела, и тут же в дверь постучали. В кабинет вошел один из секретарей и шепотом что-то сказал управляющему делами. Тот кивнул и обратился ко всем:
— Только что началось извержение Асамы...
Онодэра дремал, сидя на старом, расхлябанном, дырявом диване на втором этаже частной лаборатории профессора Тадокоро, расположенной во втором квартале Хонго. Открыв глаза, он увидел качающийся потолок с покрытой пылью лампой дневного света. Только когда лопнуло оконное стекло и что-то хрустнуло в диване, он пришел в себя и вспомнил, где находится. Встал с дивана и громко зевнул. В эту минуту землетрясение прекратилось. На лестнице раздался топот.
— Пожар что ли? — спросил он пробегавшего по коридору парня в рубашке-распашонке.
— Нет. Кажется, извержение Асамы...
Онодэра побежал за парнем на третий этаж, откуда вышел на крышу. Несколько мужчин и женщин, держась за перила и указывая на северо-запад, что-то возбужденно говорили. Горизонт плохо просматривался, мешали беспорядочно высившиеся дома Хонго, мост скоростного шоссе, высотные здания центра и уже поднимавшийся липкий смог. Видно было только полоску коричневого дыма... Наверное, это и есть вулканический дым... Да нет, не может быть!.. Это дым из какой-нибудь трубы. Разве Асаму отсюда Л увидишь! Ведь до него больше ста километров, да еще смог... Слушая этот беспорядочный разговор, Онодэра сбросил с себя сонливость. Перед рассветом он забежал к себе домой, в Аояма, привез сюда требуемый материал и прилег в коридоре на диван, чтобы соснуть часок до работы. Он посмотрел на часы. Была половина двенадцатого. «Надо позвонить в фирму»,— подумал он. Хотя просьбу об отпуске он и подал, но отпуск начинается с завтрашнего дня. У лестницы Онодэра столкнулся с профессором Тадокоро. В жеваном халате, небритый, с воспаленными глазами и запавшими щеками, он выглядел совершенно измученным — совсем не тот человек, что неделю назад был на «Вадацуми».
— Асама...— пробормотал профессор.— Ничего страшного...
— Но вчера Амати, сегодня...— махнул рукой Онодэра.— Теперь пойдут разговоры...
— Ничего страшного, поговорят и перестанут,— профессор подавил зевоту. На его слипающихся глазах выступили слезы.— Замолчат, как только кончится тряска. Но дело не в этом».
— Ну что же,— Онодэра еще раз посмотрел на часы.— Я, пожалуй, пойду. Проспал, опоздал на работу.
— Подожди минутку,— сказал профессор, не в силах подавить очередной зевок.— Можешь ты спуститься со мной вниз? Хотелось бы немного поговорить... Ты так сладко спал, что жалко было будить~
— Думаю, что...— Онодэра мгновение помедлил, остановившись у лестницы.— Да, могу. С завтрашнего дня у меня отпуск. А сегодня мне нужно только передать дела. После обеда покажусь на минуту — и все. А в чем дело?
— Сейчас скажу.— Тадокоро обернулся к расшумевшейся молодежи: — Послушайте, сколько можно бездельничать?! Приступайте к работе! Нужна документация с данными извержения Асамы.
— Я только позвоню,— сказал Онодэра.
Частная лаборатория профессора Тадокоро занимала подвальный и первым этажи трехэтажного здания. В этой двухэтажной железобетонной коробке помещалась еще одна коробка меньших размеров с двойными стенами, в которой находился мини-компьютер на интегральных схемах. Вокруг беспорядочно размещались столы и полки, заваленные закрытыми и раскрытыми папками, кульманы, приборы. Пощелкивал самописец.
На высоте потолка подвала, вдоль трех стен проходила галерея, обнесенная металлической сеткой. На ней за перегородками из стекла и пластика размещалось несколько комнатенок, битком набитых телефонами и аппаратами связи. А свободную стену занимала огромная карта Японии и близлежащих морей, под нею помещалась панель с множеством разноцветных кнопок. Казалось, все трехэтажное здание, построенное из армированных блоков, кое-где растрескавшихся и даже перекосившихся, держится только потому, что крепко вцепилось в коробку компьютерской. Эта жалкая обветшалая развалюха идеально подошла бы для конторы какой-нибудь жульнической фирмы по торговле недвижимостью. В воротах стояли расхлябанный автофургон и допотопный автомобиль.
Позвонив по телефону, Онодэра спустился в подвал; тело обдало приятной прохладой — кондиционеры работали отлично. В подвале никого не было, наверное, уже начался обеденный перерыв. Профессор Тадокоро в одиночестве сидел за столом, подперев голову ладонью и что-то бормоча про себя. Онодэра подошел. Тадокоро поднял на него воспаленные глаза и посмотрел как на незнакомого.
— Ах, это ты...— произнес он, словно приходя в себя.— Да, только что звонил Юкинага. Скоро будет здесь. Когда я сказал ему, что ты у меня, он захотел с тобой встретиться.
— Юкинага-сан? — переспросил Онодэра.
— Да, он тут недалеко живет. Давай вместе пообедаем что ли? Закажем, чтобы сюда принесли? — Профессор потянулся к телефону.
— Вы хотели о чем-то поговорить со мной?
— Ага...— профессор медленно положил трубку на рычажки и опять задумался.— Батискаф, ну тот самый...— вновь заговорил он после длительной паузы.— Если его надолго арендовать, какова будет арендная плата?
— Как вам сказать. Все зависит от условий аренды...— Онодэра не ожидал такого вопроса.— Запросите отдел проката нашей фирмы. Мне трудно подсчитать, ведь плата зависит от срока аренды, рабочих глубин и поставленных задач...
— Да, я еще одно хотел узнать...— профессор Тадокоро поднял толстый указательный палец.— Если немедленно подать заявку на аренду, можно сразу же приступить к использованию батискафа?
