— Сверни налево, в тоннель,— сказал Ёсимура.— Здесь сквозной проезд.
Машина очутилась на широкой подземной улице. Справа от проезжей части была стоянка машин, а слева — за бледно-зелеными стеклами витражей тянулись тротуары и магазины. Здесь торговали только дорогими вещами и предметами роскоши. Было тихо и малолюдно. Синтетическое покрытие поглощало звук шагов. Стены и потолок тоже были облицованы звукопоглощающими материалами.
Ёсимура свернул в узкий коридор между ювелирным и галантерейным магазинами. Кажется, мелькнула вывеска
«Мирт», но Онодэра не обратил на нее внимания. Он заметил другое: ковровая дорожка под ногами медленно двигалась. Освещение становилось все более тусклым, за поворотом сделалось совсем темно, и только в дальнем конце янтарно светилась дверь.
— Добро пожаловать!
В темноте у стены что-то шевельнулось, и перед ними возник бой в смокинге.
— Ваши вещи?
— А мы без вещей!
Ёсимура даже не остановился, бой засеменил перед ним. Пройдя по пушистому винного цвета ковру между слабо мерцавшими стенами, они уселись в удобные кресла, рядом с их столиком в горшке росла веерная пальма. Тихая ненавязчивая музыка. Абстрактная скульптура, за ней — освещенная голубым светом сцена.
— Кого я вижу! И так рано!
Неизвестно когда и как рядом появилась миниатюрная девушка в белом мини из материала под акулью кожу.
— Наверху жара,— буркнул Ёсимура, утираясь надушенным осибори[4].— Что в Татэсина? Когда ты оттуда вернулась?
— А я туда и не ездила. Там, говорят, небезопасно.
— Боишься землетрясения? Но ведь Татэсина южнее Мацусиро.
— Говорят, уже в Комуро трясет. Девочки, которые ездили, угробили машину. На нее упал огромный камень. Правда, они немного повеселились, пошумели в Хаяма.
— Джин с тоником,— сказал Ёсимура бою.
— Джин с ликкием,— присоединился Онодэра.
— Познакомьтесь. Онодэра — служащий нашей фирмы. А это Юри-сан.
— Очень приятно,— сказала Юри.— А чем вы занимаетесь?
— Управляю глубоководным судном.
— О-о! Подводной лодкой?
— Нет, это не военное судно, а такая штуковина, которая может плавать у самого дна на глубине десять километров,— объяснил Ёсимура.
— Потрясающе! Но уж если вы работаете на таком судне, то наверняка умеете нырять с аквалангом?
— Умею,— усмехнулся Онодэра.
— А вы не согласились бы поучить меня? Хотя бы разочек! Говорят, это опасно!
— А Мако пришла? — спросил Ёсимура, взяв поданный боем стакан джина с тоником.
— Да, только что. Сейчас, наверное, красится.
— Позови ее. Хочу узнать, как она сыграла в гольф с Накагавой.
— Думаю, что проиграла, раз молчит. Если бы выиграла, проходу бы никому не дала.— Юри поднялась и, положив руку на плечо Онадэры и заглядывая ему в лицо, спросила: — Так научите меня? Когда?...
— Если будет свободное время,— коротко ответил Онодэра.
Стали появляться посетители, из полумрака возникли тонкие фигурки хостэс[5]. Онодэра беспокойно огляделся, потом крепко, всей рукой схватил запотевший стакан с бледно-зеленой жидкостью и кусочками льда и осушил его двумя глотками.
— Прикажете повторить? — спросил бой.
Онодэра кивнул.
Подошла еще одна хостэс и, едва кивнув Онодэре, уселась рядом с Ёсимурой и стала ему что-то шепотом говорить. Кажется, она выспрашивала о ком-то из клиентов. Онодэра взял подсоленный земляной орешек и одним глотком выпил половину второй порции. Он начинал скучать. И ушедшая Юри, и сидящая рядом с Ёсимурой хостэс в каштановом парике отличались красотой и изяществом, но на их молодых лицах — а девушкам было не больше двадцати трех — двадцати четырех лет — лежала неизгладимая печать утомления. Дорогой шик в одежде — и несвежая кожа. Прекрасно держатся, но обе какие-то колючие. Зарабатывают, небось, втрое-четверо больше такого служащего, как он, и все же их пожирает какая-то неутолимая жажда. Конкуренция, зависть, ревность, деньги, неудержимое желание роскоши, блеска терзают их, сжигают изнутри... Что-то в них раздражающим образом действовало на Онодэру.
Молодые, очаровательные, эти блестящие девушки, несмотря на свою молодость, уже не умеют по-настоящему радоваться. Сердца их не знают полноты, как не знает насыщения звериная утроба. Они утомились от собственных желаний, которые в них постоянно искусственно возбуждаются. Где-то в глубине их глаз уже появились первые признаки мрачно-тусклой скуки. К тому же они все время говорят умненькие вещи, но ни в одной не ощущается интеллекта. Но, что делать, оку придется еще немного потерпеть». Онодэру охватило уныние, на душе было противно, и он опять схватил стакан. Какое же оно, если копнуть поглубже, это первоклассное заведение на Гивдэе?.. Кто они, превратившие эти юные создания в ненасытных жалких скряг? Политиканы, люди искусства или племя белых воротничков? И те, и другие, и третьи. Все вместе взятые. И их деньги, которыми они сорят как безумные.
«Чтобы выдержать здесь, надо немного опьянеть»,— подумал Онодэра и опять осушил стакан. На сердце чуть потеплело. Появилась некоторая раскованность.
— Как вы красиво пьете! — изображая восхищение, произнесла хостэс, сидевшая рядом с управляющим.— Впрочем, при таком сложении...
— Кстати...— прервал Онодэра, обращаясь к Ёсимуре.— Вы, кажется, хотели поговорить?
— Что? — управляющий был искренне удивлен.— Ах, да... в самом деле. Я думал попозже, куда спешить...
— Можно и попозже, пожалуйста,— кивнул Онодэра.— О работе?
— Да нет...— Бсимура покачал головой.— Послушай, женился бы ты, а?
— У-уйо,— дико взвыла хостэс.— Так вы еще и холосты?!
— Послушай, займись пока чем-нибудь, ладненько? — сказал ей бсимура, словно обращаясь к ребенку.
Онодэра вдруг сразу почувствовал опьянение — в голосе сделалось совсем пусто. Он взял земляной орешек.
— Возлюбленная или там невеста у тебя есть? Родители ничего такого не предлагали?
— Пока нет...— Онодэра покачал толовой. Он сейчас думал только о том, не скучающее ли у него лицо.
— Ты, наверное, знаешь, что наша фирма увеличивает основной капитал и собирается сильно расширить отдел разработки сырья. Пусть это пока останется между нами, но, я думаю, ты в этом отделе займешь довольно высокую должность. Совершишь скачок, так сказать, через головы других. Я уже замолвил за тебя словечко... Есть только одно «но» — твое холостяцкое положение. Женатый человек выглядит солиднее, ему больше доверяют.
— Значит, работать придется на суше? — спросил Онодэра, хотя уже заранее знал ответ начальника.
— Да. Не вечно же тебе болтаться в батискафе. Я считаю, ты вполне созрел для умственной деятельности и...
Онодэра энергично разгрыз орех передними зубами. Он почувствовал, как внезапно возникшее опьянение начинает медленно проходить. По рукам и ногам разлилось тепло, и почему-то вдруг опять стало портиться настроение. «Плохо,— подумал он,— может быть, из-за атмосферного давления?»
— Так как же, ты согласен встретиться, а? — нарочито беспечным тоном спросил Ёсимура, откидываясь на спинку кресла.
— С кем?
— Ну, в общем это смотрины.
— Не знаю даже...
— Если согласен, давай, не откладывая в долгий ящик, сегодня вечером...
Рука с орехом застыла возле рта.
— Сегодня вечером?! — от удивления у Онодэры округлились глаза.— В таком виде?
— Это не важно. Устроим небольшой экспромт, как бы между прочим... Ей двадцать шесть, потрясающая красавица, хотя и не без норова лошадка. Но. ты бы... Нет, думаю, что именно если с тобой...
Онодэру начал беспокоить тон начальника — в нем нет-нет да и проскальзывал так называемый «приказ в виде просьбы». Ёсимура приходился дальним родственником одной родовитой фамилии; с отличием окончив знаменитый университет, он устроился в государственное учреждение, где прослужил всего два-три года. По каким-то обстоятельствам он оттуда ушел и стал служить в фирме по разработке морских шельфов КК. Онодэру все это мало интересовало, но поговаривали, что в судьбе Ёсимуры немалую роль сыграл один крупный политический деятель, который замолвил за него словечко. В фирме Ёсимура был на лучшем счету и вполне мог претендовать на ведущее место. Высокий, широкоплечий, с ярким красивым лицом — его породистость сразу бросалась в глаза. В данный момент фирма приняла решение удвоить свой миллиардный капитал и соответственно расширить рамки деятельности, должно быть, и Ёсимура тоже расширял рамки какой-то собственной деятельности. Онодэра понял, что между этими проектами и сегодняшним предложением Ёсимуры существует какая-то связь...
