— Ты предлагаешь сейчас изменить план эвакуации и транспортировки? Но на это нет времени.

— Время есть. Такой путь кажется окольным, но на самом деле он кратчайший. Я прошу два дня, больше не нужно. Сумеете уговорить членов комиссии?

— Подайте в комиссию свое особое мнение,— поворачиваясь к Накате спиной, сказал член комиссии.— С приложением необходимой документации.

— Вот на это действительно нет времени! — отрезал Наката.— Мы тут по восемнадцать часов в день работаем. Просмотрите материалы, которые есть в секретариате вашей комиссии.

Член комиссии со злобой смотрел на Накату, но тот, не обращая на него внимания, вернулся к работе. Член комиссии ушел, громко хлопнув дверью.

— Рассердили вы его,— сказал связист, стуча по клавишам телекса и кивнув в сторону двери.— Крупнейшая фигура оппозиции. Может обратный эффект ПОЛУЧИТЬСЯ..

— Пусть злится. Мелочь он, ничтожество, а не крупная фигура,— спокойно проговорил Наката и нажал на кнопку под крышкой стола. На стол выскочила магнитофонная кассета.

— Приложи эту кассету к секретному докладу на имя председателя комиссии. Пусть послушает наш разговор. А от П-6 и П-7 нет сообщений?

— Только что получено от П-7,— отозвался сотрудник из угла комнаты.—«Включить в динамик?

— Когда свяжетесь с П-6, вызовите Катаоку. А что там с П-7? Могут передать изображение?

— Там, кажется, неполадки с ретрансляционным вертолетом. По CBS через спутник связи начнется передача с двухчасовым опозданием. Сейчас над местом событий находится на вертолете нью-йоркский телекомментатор Хоркинз. Наша Эн-эйч-кэй тоже будет передавать. 'Посмотрим?

— С двухчасовым опозданием, говоришь? В Америке сейчас как раз «золотое время» на телевидении.— Наката, нахмурив брови, выпил из бумажного стакана остывший кофе и посмотрел на часы.— А в Западной Европе ночь. Выбросили деньги впустую...

— Сотни миллионов будут смотреть,— сказал свяжет; закуривая сигарету.— Спектакль века. Для них. А у нас речь идет о жизни и смерти.

— А мы-то лучше, что ли? — похрустев пальцами, Наката широко зевнул.— Пока у нас было тихо и спокойно; мы тоже с любопытством поглядывали по сторонам. Дай курнуть!

Протянув руку, Наката взял у связиста сигарету и встал со стула.

— Все данные с наблюдательных пунктов сразу закладывайте в компьютер. Если свяжетесь с Катаокой, не прерывайте связь до моего прихода. А я пока приму душ, сон разгоню.

Связист, у которого Наката попросил сигарету, проводил его долгим взглядом.

— Говорят, он страшно талантливый, но, мне кажется, внешне совсем не .похож на ученого.

— Да. Был, говорят, чемпионом по регби в студенческие времена,— отозвался кто-то из угла комнаты.— Пожалуй, из него вышел бы неплохой детектив. Уж он бы любое дело распутал.

Начали поступать данные из автоматических пунктов наблюдения. В комнате шум все усиливался. Ощутились толчки силой в три балла, но на такую мелочь теперь никто не обращал внимания. Так же, как на трещину в стене, которая образовалась во время сильного землетрясения, а сейчас становилась все шире.

На переоборудованном для наблюдений сторожевом самолете Катаока летел над большим сбросом, появившимся между центральной частью полуострова Кии и горной грядой Сикоку. Вызванный сильным землетрясением ливень продолжался около полутора часов, затем перешел в мелкий дождь. Когда самолет пролетал над Сикоку, тучи над горной грядой разорвались и внизу стали видны страшные следы разрушения.

Вертикальный сбросо-сдвиг, проходивший с юга на север вдоль реки Йосино, с такой высоты просматривался не очень четко, но Катаока все же разглядел обнаженный рыжий грунт и свинцово поблескивавшую морскую воду, проникшую на равнину. Когда он увидел множество извивающихся линий сброса, рассекших горную гряду Сикоку наискось с северо-запада на юго-восток, у него перехватило дыхание. Красновато-коричневый подпочвенный слой, обнажившийся в безжалостных разломах зеленых гор, казался развороченными внутренностями, в которых зияли бездонные черные провалы. Параллельные трещины походили на страшные шрамы. Повсюду были видны следы обвалов, из некоторых разломов поднимались густые клубы пара.

— Д-1... Д-1, говорит П-7... Как изображение? Как изображение? Прием.— Катаока смотрел то в иллюминатор, то на монитор телекамеры.

— Есть помехи...— сквозь треск прозвучал голос из приемника.— Продолжайте передачу. Из Хамамацу вылетает еще один ретрансляционный вертолет. Когда достигнете острова Кюсю, вас над Миядзаки встретит ретрансляционный вертолет с «Ёсино», свяжитесь с ним... П-8, П-8, говорит Д-1. Закончили сбор наблюдательных буйков в море? Прием.

— Говорит П-8. Осталось сбросить два буйка. Нахожусь над южной частью залива Тоса.

— П-8, слушайте приказ Д-1. Как только закончите сброс буйков, летите на север над водным путем Кии. Там свяжетесь со сторожевым постом базы Майдзуру и ждите дальнейших указаний. Прием.

— Говорит П-8. Вас понял.

— Говорит Д-1. П-6, слушайте приказ. Когда выйдите на водный путь Бунго, идите над ним на север, в Михо. П-7, приказываем: после Миядзаки взять курс на север и от Ита лететь восточным курсом над Внутренним морем. Прием.

Поручив переговоры с командным пунктом пилоту, Ка-таока поочередно смотрел в правый и левый иллюминаторы. Под левым иллюминатором проплывал гигантский крутой скат, спускавшийся к равнине Такати. Цунами ударило по ней прямой наводкой, и береговая линия здесь изменилась до неузнаваемости. Обширные пространства были затоплены водой.

— Город Такати почти полностью под водой...— послышался в наушниках голос наблюдателя с П-6, летевшего чуть южнее П-7.— Виднеются только верхушки высоких здаций, вышки и башни.

— Ого! Мыс Асидзури нырнул в воду! — раздался голос штурмана П-8, летевшего еще южнее.— Теперь придется использовать для погрузки десантные суда.

Сидевший рядом с Катаокой наблюдатель, тронув его за плечо, показал на левый иллюминатор. На рисовом поле у реки Монобе стояло, чуть накренившись, пассажирское судно. Разумеется, с такой высоты людей не было видно. Глядя на застывший посреди рисового поля корабль с обнажившимся, ярко блестевшим в лучах майского солнца красным брюхом, Катаока подумал о подгоняемых страхом людях, которые в шестом часу утра, ступив на борт, наконец обрели надежду...

— Говорит П-8,— прозвучало из громкоговорителя в штабе Д-1.— Я над открытым морем у Идзумиоцу...

— Снижайтесь до тысячи метров,— сказал в микрофон связист.

— ХР-21, ХР-21, говорит Д-1, увеличьте высоту до пяти тысяч метров, принимайте передачи от П-8.

— Говорит ХР-21, вас понял.

На экране телевизора появилась морская поверхность, покрытая нефтью, а за ней багровое пламя и клубы черного дыма. Вероятно, горел нефтяной комбинат в Сакаи. Осушенный участок земли целиком затопило, из воды торчали только серебристые верхушки ректификационных колонн. Удар цунами, самортизированный проливом Китая, здесь был не таким сильным, как на берегах водного пути Кии и на юге острова Авадзи. В городе Сакаи и его окрестностях некоторые дома уцелели, с других снесло только крыши, но почти все они оказались наполовину затопленными водой. Одно из высотных зданий, расколовшись посередине, превратилось в две опасливо отшатнувшиеся друг от друга башни.

— Д-1, Д-1, вам видно изображение? — вновь заговорил П-8.— Что это за остров?

— Вот олух! — крикнул Наката.— Это же могильный курган императора Нинтоку!

Шоссе, поднятое над городом на эстакаду, во многих местах покорежило, отдельные его пролеты обрушились. Черные пятна сгоревших автомобилей, нагромождения столкнувшихся автобусов и грузовиков... Ведь если какой-нибудь пролет проваливается, шоссе превращается в ловушку. Что стало с ранеными? Может, сейчас они в муках ждут неизбежного приближения смерти...

— Получил из диспетчерской Итами сообщение,— заговорил П-8.— Сразу после толчков почва в городе Осака опустилась на три метра. Опускание продолжается. Через два часа после землетрясения почва опустилась еще на полтора метра. Аэропорты края Кансай не пригодны для использования. В аэропорту Итами на добавочном участке взлетной полосы В образовалась трещина, взлетная полоса А также пострадала от, трещин и провалов. В настоящее время ведутся. ремонтные работы... Скоро вступит в строй взлетная полоса В на ограниченном участке длиной в две тысячи восемьсот метров. Но у них осталось только два способных взлететь самолета.