– Подумай минуту, Сиро. Если бы я превратила тебя в амниона, ты был бы плохим помощником. Саккорсо не пустил бы тебя на борт своего корабля. Ты прав. Я ввела тебе мутаген Но он замедлен. Ты слышишь меня? Он замедлен! Он не будет действовать десять минут!

Она поднесла пузырек к его лицу.

– Это противоядие. Лекарство, которое поддерживает мутаген в пассивном состоянии.

Сиро перевел взгляд на капсулы. Казалось, он хотел проглотить их вместе с пластиковой упаковкой.

– Здесь шесть капсул, – объяснила Сорас– Каждая рассчитана на час. Видишь? Прямо в эту минуту я возвращаю тебе шесть часов твоей жизни. Но ты можешь увеличить этот срок. Растянуть его на годы! Я знаю место, где таких капсул столько, что мы можем оставаться людьми всю жизнь. Подумай, Сиро! Подумай!

Внезапно мальчишка лягнул амниона и снова начал вырываться. Но его усилия были бесполезными. Майлс без особого труда справлялся с ним. Через двадцать секунд Сиро вновь обвис в руках Тэвернера.

– Ты хочешь, чтобы я о чем-то рассказал? – спросил он хриплым шепотом.

Мальчишка больше не смотрел на пузырек в руке Сорас. Его голова повисла, словно он сломал себе шею.

– Ты хочешь узнать, зачем мы прилетели на станцию?

Сдавленный голос Сиро походил на стон.

– Нет, – ответила Сорас– Я уже знаю, почему вы оказались здесь.

Страх подростка пробудил в ней ярость.

– Мне уже известно, что Шейхид анализирует иммунное лекарство. Попробуй догадаться еще раз.

Он испуганно съежился.

– Значит, я должен что-то сделать? Причинить вред Нику или кораблю?

– Думай! – закричала Сорас.

– Только не проси меня убивать кого-то из них, – прошептал Салага.

Она не видела его лицо и едва слышала голос.

– Я еще ребенок. Мне их не одолеть. А если ты планируешь диверсию на корабле…

– Продолжай!

– Я не знаю, как работают пульты. Мне неизвестны командные коды. И я никогда не бываю на мостике один.

Она медленно кивнула головой.

– Возможно, это правда. Тогда придумай что-нибудь еще.

Он на пару секунд задержал дыхание, а затем приглушенно захныкал.

– Я могу испортить двигатели…

– Оба! – рявкнула она, чтобы обрубить его сомнения. – Тебя учили на бортинженера, и ты знаешь, как это сделать. Останови «Трубу». Отдай ее мне. Если она не сможет лететь, с ней будет покончено. Я задавлю ее огнем и возьму на абордаж. Мои люди проникнут на борт и заберут то, что нужно. И тогда ты полетишь со мной. Я дам тебе столько капсул, что их хватит на всю твою жизнь.

– Дай их мне сейчас, – попросил ее Сиро.

– Нет, – ответила она, сжимая пузырек в ладони. – Ты должен понять еще одну истину. Когда я отпущу тебя, в твоей дурной голове может появиться желание рассказать Саккорсо о моем поступке. Ты действительно еще ребенок. В таком возрасте хочется быть героем – хочется мстить за свои обиды. Но тебе не удастся причинить мне вред. Пойми это, Сиро. Как только ты вернешься на станцию, мое судно отправится в полет. Мы покинем лабораторию, и без капсул ты вскоре превратишься в амниона. Твои друзья убьют тебя. А я все равно добьюсь своего. Мы перехватим «Трубу» в астероидном рое и вскроем ее как консервную банку. Тебе это ясно, мой друг?

Сорас думала, что он кивнет ей в ответ. Парень выглядел настолько подавленным, что должен был соглашаться с каждым ее словом. Но она ошиблась. Приподняв голову, он тихо возразил:

– Что, если это дело потребует больше шести часов? Я никогда не обслуживал такие двигатели. Я даже не знаю, как к ним подобраться. Что, если мне понадобится больше времени?

Голос Сиро дрожал от испуга. Она встретила его умоляющий взгляд и едва не отвела глаза в сторону. Несмотря на службу амнионам и частые визиты на Малый Танатос, она впервые обрекала человека на такую участь. Но Сорас привыкла к жестокости. Она достаточно поднаторела в ней, чтобы предвидеть аргументы жертвы.

– Все верно, – вздохнула она, словно немного смягчилась.

Чатлейн вытащила из кармана второй пузырек.

– Вот еще шесть часов.

Она хотела напугать мальчишку, довести его до ужаса – но не до полного аутизма.

– Это все, что я могу тебе дать. Если в течение двенадцати часов ты не выполнишь моего указания, то вини самого себя.

Он был ребенком. Двенадцать часов могли показаться ему долгим сроком. Парнишка морщился, сдерживая слезы. Однако Сорас ожидала ответ до тех пор, пока он не прошептал:

– Хорошо. Я сделаю это.

Чатлейн кивнула амниону головой, и тот отпустил Салагу. Мальчишка схватил пузырьки, открыл один из них и торопливо сунул в рот спасительную капсулу. Ему казалось, что отведенные десять минут уже подходили к концу. Сорас знала, что он сейчас чувствовал.

Через несколько минут ее второй помощник повел Сиро обратно на станцию. Он должен был передать мальчишку охране и пояснить шефу Ретледжу, что маленький бездельник слонялся рядом с доком «Планера». После этого Сорас планировала выразить Бекману свою обеспокоенность подозрительными действиями одного из подчиненных Саккорсо. Ссылаясь на вероятность диверсии, она собиралась известить директора лаборатории о своем незамедлительном отлете.

Когда люк шлюза закрылся за ее помощником и Сиро, Чатлейн повернулась к Майлсу.

– Ну и как? – спросила она.

Накладные ресницы придавали амниону почти человеческий вид, но нисколько не смягчали его жуткого взгляда. Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, он задал свой собственный:

– Вы верите, что этот план удастся?

Он никак не акцентировал слово «верите». Однако их прежняя беседа придала его фразе особое значение. Сорас сердито фыркнула.

– Возможно, вы забыли, на что похож человеческий страх. Сиро Васак боится. Он сделает все, что я ему велела.

Чатлейн действительно верила в это. Такие люди, как Саккорсо, не вдохновляли подчиненных на преданность и самопожертвование.

– Тем не менее план может и сорваться, – продолжила она. – Я оцениваю вероятность успеха пятьдесят на пятьдесят. Если мальчишка испугается сверх меры, он просто откажется от борьбы за собственную жизнь. В любом случае, я верю, что его психологическая обработка заслуживала наших усилий.

Молчание Тэвернера могло выражать сомнение. Чуть позже он осмотрел пустой коридор, протянувшийся от дока к станции, и тихо произнес:

– Это поселение должно быть разрушено.

Она уже видела одну разрушенную колонию. Тысячи оборванных жизней. Отчаяние сжало ее горло. Она с трудом прошептала:

– Я догадывалась, что вы это скажите.

– Любая информация, оставленная здесь капитаном Саккорсо, должна быть уничтожена, – настойчиво добавил Майлс– Вам придется ликвидировать лабораторию.

Беспомощность и досада помутили ее зрение. Топнув ногой, она повернулась к контрольной панели и набрала код на открытие люка.

– С вашей протонной пушкой, капитан Чатлейн, вы сделаете это в два счета.

Как только металлический круг отъехал в сторону, Сорас торопливо вошла в воздушный шлюз, словно ей не терпелось увеличить расстояние между собой и амнионом. Но Майлс имел приказ сопровождать ее повсюду.

Она не могла оставаться на своем посту. Не здесь и не сейчас. Саккорсо велел ей охранять дверь лаборатории, где он и Шейхид работали над вакциной – вернее Вектор проводил анализы, а Ник наблюдал, – но Мика решила нарушить этот приказ.

Саккорсо что-то задумал. Признаки были безошибочными. Сначала он тайно оставил на борту трех человек, а затем сделал все, чтобы отделить друг от друга Сиба, Мику и Сиро. Это предполагало какой-то план. Но что бы он там ни задумал, конечным результатом его интриг могло оказаться предательство, направленное против Мики и тех, о ком она заботилась. Зная Ника, она давно уже поняла, что означал злобный блеск его глаз.

Мысль о предательстве наполнила ее гневом и страхом. Стоя у закрытой двери, она выполняла абсолютно бесполезную функцию. А в это время над ее другом и родным братом нависла неопределенная угроза. Рискуя навлечь своей непокорностью большие беды на Морн и Дэйвиса, она подозвала приставленного к ней охранника и сказала ему, что должна повидаться с Сибом и Сиро. Ей якобы нужно было сообщить им несколько важных пунктов, которые они могли упустить при составлении заказов.