Термопайл не отвечал. Из динамиков доносилось только затрудненное дыхание, похожее на предсмертный хрип. Морн молча смотрела на экраны. Ее лицо было испуганным и бледным. Она вывела на большой экран сканера расчетный курс, который спланировала для бегства «Трубы». Дэйвис понял, что при нажатии нужной клавиши и запуске двигателя с холодного старта крейсер помчится к врагу – почти навстречу союзнику «Планера».

Створ воздушного шлюза закрылся за его спиной, но он не заметил этого. Ему нужно было добраться до дальней стороны «Трубы», где находился небольшой грузовой отсек. «Планер» мог появиться в любую секунду. Энгус воткнул дуло плазменной пушки в петлю ближайшего поручня и, оставив ее зажатой в скобе, прыгнул вверх – через корпус судна.

Как только он поднялся над «Трубой», его кибернетические протезы, внедренные в мозг, едва не сгорели от мощного электромагнитного воздействия. Импульс был таким быстрым, что зонные имплантаты не успели остановить или уменьшить его. На мгновение Энгусу показалось, что глазные нервы взорвались и прилипли к затылку.

О черт! Как больно! Он непроизвольно захлопал перчаткой по лицевой пластине шлема. Но это не помогло Даже в оболочке майлара и плексюлозы его плоть была слишком уязвимой для излучения.

Энгус забыл подстроить поляризацию лицевой пластины и отфильтровать радиацию в диапазоне волн, воспринимаемых его кибернетическими протезами. Алый шторм помех наказал его за невнимательность. Черт возьми! Где эти базы данных, когда они нужны? Неужели программное ядро не могло учесть такой поворот событий? Впрочем, он знал ответ. Уорден Диос и Хэши Лебуол не думали, что он может зайти так далеко, попав в отчаянную ситуацию.

Через красный и жгучий нож боли он отыскал регуляторы на грудной панели и изменил поляризацию пластины. Когда крик нервов ослабел настолько, что к Энгусу вернулось зрение, он понял, что отлетел от «Трубы» на пятьдесят с лишним метров. Термопайл двигался к центру шторма, откуда ожидалось появление «Планера».

Как много времени осталось у него? «Пятьдесят пять секунд», – ответил компьютер программного ядра. Зарычав от злости, Энгус включил сопла, изменил траекторию и начал спускаться к «Трубе». Выхлопы сжатого газа домчали его к задней части корабля. Он больно ударился, но вовремя вцепился в скобы. Машинные рефлексы спасли его от неминуемого отскока. Рядом с ним находился люк потайного грузового отсека.

Осталось сорок семь секунд.

Стараясь забыть о боли и предельном сроке, Термопайл сконцентрировался на простых делах. Он набрал код доступа и открыл люк, который предусмотрительно разблокировал перед тем, как покинуть мостик. Иначе ему пришлось бы вызывать Морн и Дэйвиса, а затем объяснять им свою просьбу. Его дальновидность сберегла несколько драгоценных мгновений. Энгус прислушался к натужному и хриплому дыханию. Судя по всему, он сейчас не смог бы говорить – и уж тем более кричать.

В потайном грузовом отсеке находились сингулярные гранаты. Термопайл всегда удивлялся тому, что его мучители оснастили крейсер таким страшным и сложным в применении оружием. Запускать гранаты было достаточно легко, но их детонация требовала особых условий. Однако в данный момент его не волновали причины, по которым Диос и Лебуол снабдили «Трубу» этими зернами «черных дыр».

Тридцать девять секунд.

Он быстро выкатил ближайшую гранату из гнезда и вытащил ее из отсека. В невесомости это было несложно, хотя, если верить базам данных, большой сплюснутый шар весил свыше половины тонны. Граната обладала огромной инерцией. Энгус без труда привел устройство в движение, но ему потребовалась вся мощь реактивных сопел, чтобы заставить шар остановиться. Он не имел права на ошибку. Для чего тогда его наделили искусственной силой мышц, если он не справился бы с такой простой задачей? Глубоко вздохнув, он вскинул гранату вверх, включил сопла и начал подниматься вдоль изогнутого бока «Трубы».

Двадцать четыре секунды.

Он полагался на расчеты Дэйвиса. Если они не верны, то «Планер» уже видит его. Термопайл запретил себе осматриваться по сторонам.

«Двигайся, задница! Смелее, сукин сын!»

Над линией, служившей ему горизонтом, он изменил вектор полета и, едва не порвав сухожилия, придал движению гранаты новое направление. Энгус перемещал устройство к скале – вернее, к тому месту, где бок «Трубы» встречался с массой астероида.

Семнадцать секунд.

Ему не удалось развернуть гранату вовремя. Она ударилась о камни и, рассеяв град осколков, отлетела обратно. Энгус подхватил ее, просунул носок ботинка в просвет поручня и потянул устройство на себя. Кости рук едва не вышли из суставов. Граната накренилась и, наконец, остановилась, зависнув рядом с бортом корабля.

Одиннадцать секунд.

Срок почти истек, а Термопайл не закончил и половины дел. Ему требовалось нацелить гранату в нужном направлении, затем забрать плазменную пушку и занять позицию. Задыхаясь от страха в оковах скафандра, он должен был найти в себе силы и толкнуть гранату в направлении «Планера».

Наверное, ему не хватало храбрости. А кому ее хватало? Бюро по сбору информации снабдило его множеством приспособлений, но отвагу имплантировать нельзя. Он снова оказался привязанным к планкам кроватки. Над ним глумились силы роя. И Сорас Чатлейн грозила разорвать его на части.

– Энгус.

Внезапный оклик Дэйвиса наполнил череп Термопайла. Стресс вызвал вой в его ушах.

– Мы получили компанию.

Юноша назвал координаты, которые мог понять только компьютер Энгуса.

– Корабль быстро приближается. Это «Завтрак налегке». Эмиссионный спектр совпадает настолько, что ошибка невозможна.

«О Господи! Энгус, что нам делать?»

Союзник «Планера». Здесь и уже. Ситуация была хуже, чем в детской кроватке. Энгусу хотелось закричать, но ему не хватало воздуха. Цепляясь за скобы и выступы, он поднялся на корпус и всмотрелся в кружившуюся полночь роя.

Темнота казалась почти непроницаемой. Ее нарушали лишь случайные разряды статического напряжения. В отдалении слабо мерцало полярное сияние лаборатории. Остатки станции догорали, наделяя астероиды перламутровыми отблесками. В черной бездне виднелись ходовые огни «Планера». Корабль Сорас приближался. По данным Дэйвиса, он находился в пятнадцати километрах от «Трубы».

Здесь же был и «Завтрак налегке». Энгус видел, как он поднимался над правым плечом, заполняя край лицевой пластины. Ходовые огни вырисовывали силуэт корабля. Черт! До него оставалось не больше пяти километров. Он мог расстреливать их прямой наводкой! Почти вслепую!

Энгус этого не ожидал. Против двух противников «Труба» была бессильна. А он, уязвимый и слабый – всегда уязвимый и слабый, – не мог ничего изменить. Над ним нависала безжалостно-нежная тьма. Собственная слабость впивалась в запястья и лодыжки, распиная его на планках кроватки. Неудачи и страхи наполняли его жгучей болью.

– Мы ждем твои приказы! – закричала Морн. – Энгус, скажи, что мне делать!

– Я вижу «Планер»! – вторил ей Дэйвис. – Он собирается стрелять! Они хотят уничтожить «Трубу»!

«Скажи, что мне делать!»

Морн освободила его от кодов. Если бы не это, он бы отказался от борьбы и умер. Он считал бы себя живым мертвецом, управляемым принудительными силами Диоса и Лебуола. Но Морн освободила его…

Снаряжение Энгуса не предполагало капитуляции. Его программа отвергала поражение. Спрыгнув на скалу, он пригнулся, приподнял гранату и толкнул ее вверх. Затем Термопайл погладил плазменную пушку. Он был вооружен. Его ужас стал силой. Морн освободила Энгуса от приоритетных кодов. Зонные имплантаты успокоили его, но сохранили устремленность к цели.

Он быстро поднялся на корпус корабля, подтянул к себе гранату и остановил ее выхлопом сопел. Энгус пригнулся и занял позицию под сплюснутым шаром. Но он не успел осуществить свой план. «Завтрак налегке» открыл огонь. Через мгновение к нему присоединился «Планер». Тьма отступила под жутким натиском взрывов. Залпы плазменных пушек превратили пространство в хаос.