«Я спасу тебя, – сказала она. – Мне не удастся сохранить твой корабль, но я спасу тебя. Только отдай мне пульт. Пульт зонного имплантата».

«Ты спятила», – ответил Энгус.

«Дай мне пульт, – униженно умоляла она. – Я не буду использовать его против тебя. Он нужен мне для восстановления здоровья».

«Ага! Это сделка, – догадался Энгус– Ты спасешь меня, если я отдам тебе пульт. Но тогда мне придется отказаться от корабля!» Он ударил ее и закричал: «Я никогда не откажусь от „Красотки“». Да, он так сказал! Он действительно верил в это. Но то была иллюзия, как и многие его убеждения. Пустая болтовня! Ему пришлось отказаться от корабля. Энгус отдал его на распилку. Он не хотел умирать. И он понимал, что не сможет заключить с Морн Хайленд другого договора.

«Мы поняли тебя, Энгус. И сделаем все, что ты скажешь».

Пока он боролся с изумлением, створки лифта открылись, предоставляя доступ к воздушной камере. Действуя, как робот, Термопайл автоматически ввел нужные коды. Внутренняя дверь шлюза отъехала в сторону. Его сердце повисло на краю надсадного крика.

– Ты не справишься с этим! – сердито произнес он в микрофон. – Морн, черт бы тебя побрал! Что случилось с твоими мозгами? Ты ведешь себя, как истеричка. Нам потребуется большое ускорение. Я не успею вернуться вовремя, чтобы управлять кораблем. А как только включатся дюзы, у тебя начнется гравитационная болезнь.

«И рядом с тобой окажется командный пульт!»

– Убирайся с мостика! Неужели ты не понимаешь? Ты – ходячая бомба! Оставь управление Дэйвису. Эй, парень, гони ее прочь!

– Он один не справится.

Несмотря на отчаяние, Морн была уверена в этом.

– Ты же знаешь, что никто из нас не имеет твоих ресурсов. Если Дэйвис возьмет на себя управление, то о стрельбе придется забыть. Мы останемся без защиты. А ведь еще нужно следить за сканером.

– О чем вы говорите! – вмешался Дэйвис. – Мы потеряли импульсный двигатель.

Отметив дрожь его голоса, Термопайл огорченно вздохнул. Неужели мальчишка подумал, что Энгус их предал?

– Давайте поступим так, – предложила Морн, словно ее слова имели смысл, словно гравитационная болезнь не намекала на другие возможности. – Я возьму управление на себя. Дэйвис займется сканированием и защитой корабля. Он уже освоился с оружием, так что разберется и со сканером.

Эхо ее слов сбивало Энгуса с толку. Он уже не понимал, что делал. Не в силах сдержать свой страх, он разгневанно закричал:

– Ты сумасшедшая! Я потеряю корабль!

– Энгус, – твердо возразила Морн, – без меня ты точно его потеряешь. Сейчас нас может выручить только безумие. Посмотри на себя. Твой план с выходом в космос – это тоже сумасшедший поступок. Так что прекрати сомневаться и жаловаться.

– Я потеряю «Трубу»! – огорченно произнес Термопайл. – Неужели все снова повторится? Ты получишь пульт управления, а мне придется расстаться с кораблем?

Морн не ответила. В динамиках шлема зазвучал раздраженный голос Дэйвиса:

– Энгус, она права. Или соглашайся, или возвращайся на мостик. Но учти, Морн знает, что говорит. Она не спятила. Она уже выдержала одно ускорение. А как насчет тебя? Ты уверен, что не сошел с ума? Я проверил инвентарный список оружейного склада. Ты взял только портативную плазменную пушку. Этот чертов пугач! Ловушки «Планера» проглотят твой выстрел как глоток воды. Ты даже не поцарапаешь им корпус.

У Энгуса не было времени на такие разговоры. Не думая о том, что он делает, Термопайл прошел в воздушный шлюз и закрыл за собой дверь. Насосы начали откачивать воздух. Возможно, сканер «Планера» уже восстановил прием сигналов, и Сорас увидела его корабль… О Господи!

Энгус терял отвагу. В его голове, как фурии, метались пугающие мысли. Вспотев от страха, он велел компьютеру уменьшить пульс и успокоить дыхание. Когда насосы выкачали воздух из шлюза, Термопайл открыл внешний люк.

– Хорошо, – проворчал он в микрофон. – Будем считать, что мы все спятили. Давайте сходить с ума вместе. Только слушайте меня внимательно. Я сейчас не могу объяснить вам детали плана. Но импульсный двигатель в порядке. Я просто отключил его. Он установлен на холодный запуск. Вам нужно только набрать команду на старт и указать нужное направление.

«Я не твой сын». Дрожь в голосе Дэйвиса разозлила его. «Я не твой трахнутый сын!» Он едва не рычал от досады и страха.

– Я хочу, чтобы вы притворились мертвыми. Никаких скачков напряжения. Никаких экспериментов с оружием и прицелом. Ждите мою команду.

«Ждите, пока я не уничтожу „Планер“».

– Затем код на старт, врубайте двигатель и убирайтесь отсюда. Летите на полной скорости по старой траектории. На том ускорении, которое выжмите из «Трубы».

– Я справлюсь с этим, – храбро ответила Морн.

Ее голос казался немного отрешенным.

– Код мне известен, а новый курс я уже ввожу в компьютер. Мы будем готовы, капитан.

– Передавайте мне данные сканера, – потребовал Энгус. – Держите меня в курсе дел. Я должен знать, что происходит.

– Хорошо, – сказал Дэйвис, словно говорил сам с собой. – Но я не понимаю, что ты хочешь сделать. Как ты собираешься спасти корабль? Дисперсионный шторм утихает. Через восемьдесят секунд сканер возобновит прием сигналов.

Восемьдесят секунд! О черт! Как мало! Он может не успеть. Но выбора не было. Он должен выполнить свой план.

Люк шлюза открылся, оставив Энгуса наедине с почти невидимой дугой бугристой скалы. Он различал края астероида только по той причине, что пространство вокруг казалось несколько светлее абсолютно черной космической глыбы. Перемещение скал создавало статическое напряжение, и беспорядочные всполохи молний рассеивали тьму, оставляя на ретине слабые остаточные образы.

Его ужас не поддавался описанию. Термопайл ненавидел открытый космос. Он чувствовал к нему отвращение и боялся его каждой клеточкой тела. Все, что делало Энгуса маленьким, наделяло его уязвимостью. Только маленьких детей можно было привязывать к кроваткам и мучить до потери сознания.

Тем не менее он оттолкнулся ногой от створки шлюза и полетел к скале, словно им управляли команды программного ядра, а не страх и отчаяние.

Дэйвис в отчаянии наблюдал за тем, как Морн устраивалась в кресле. Он не знал, что ужасало его больше: бегство Энгуса или руки Морн на клавиатуре командного пульта. Воспоминания о гравитационной болезни закружились в его голове, как черные вороны. Жажда разрушения и ясность смерти захлопали крыльями внутри его черепа.

При сильных ускорениях у Морн начинался приступ, и Вселенная говорила с ней, призывая к самоликвидации. Этим приказам нельзя было противостоять, потому что странная физика подпространства влияла на ткани мозга. Голос Вселенной подавлял любое желание и заставлял забывать о других потребностях.

Конечно, «Трубу» не ожидали большие перегрузки. Во всяком случае, в ближайшее время. Импульсный двигатель испортился. Корабль врезался в скалу с такой силой, что корпус едва не раскрылся. Энгус позорно бежал. Программное ядро и собственный страх приказали ему уйти с мостика и спрятаться в какой-то норе.

«Саккорсо, конечно, придурок! Но он оказался трахнутым гением!» Что хотел сказать им Термопайл?

– Господи! Морн! – простонал он, почти не слыша своего голоса. – Не делай этого! Пожалуйста, не надо!

Она пропустила его слова мимо ушей. Возможно, ее вообще не волновало то, о чем говорил ей Дэйвис. Морн склонилась над пультом, порхая пальцами по клавишам и тумблерам. Она изучала этот тип кораблей в Академии. Ее неухоженные волосы свисали вниз, закрывая лицо от взгляда сына.

– Морн…

Дэйвис должен был привлечь ее внимание. Он должен был найти какие-то причины, предостережения и просьбы, которые мать признала бы достойными. Нервы юноши горели от напряжения, словно Морн включила свою черную коробочку, наполняя его безумными и искусственными стимулами, как будто он по-прежнему находился в ее утробе, извиваясь и дергаясь в принудительном танце под темпы ее зонного имплантата.