Но корабль джофуров посылает только тонкие пузыри. Если подготовиться, экипаж сможет освободить нас за несколько минут.
Каа и несколько дельфинов облегченно перевели дух. Но машина Нисс продолжала:
— К несчастью, когда мы выйдем из пузыря, джофурам станет известно, что в пойманном корабле есть живая добыча. И после этого наша восстановленная свобода будет поистине очень краткой.
ДВЕР
Вещество необычное на ощупь. Оно как будто слегка отталкивает руку, когда Двер подносит ее на несколько сантиметров. А потом притягивает. Ни то, ни другое не очень сильно. Он легко может отдернуть руку.
И не может понять, почему ощущение кажется странно знакомым.
Двер обошел свою круглую клетку, время от времени останавливаясь и всматриваясь в звезды снаружи. Большинство созвездий он узнал, кроме одной полоски неба, которую невозможно увидеть со Склона. Так вот как выглядит южное небо. Перед ним, не затмеваемое атмосферной пылью, лежало скопление Одуванчик, обширное немигающее зрелище. Без золотистого барьера оно было бы еще внушительней.
Слава Ифни за этот барьер, напомнил он себе. Там нет воздуха.
В одном направлении небо было очень ярким, и он вначале его не узнал.
Потом понял — это солнце, уменьшенное и становящееся все меньше.
В противоположном направлении находится свирепый глаз Измунути. Красный блеск становился все сильней, и вскоре Двер смог различить диск. Но понимал, что до него гораздо дальше, чем до солнца. Говорят, Измунути — гигант среди звезд.
Со временем он заметил и другие объекты. Не звезды и не туманности, но сверкающие точки. Вначале они казались очень далекими. Но в течение мидура постепенно приближались. Теперь их края стали видны не из-за слабого мерцания, а потому что они затмевали звезды.
Одна из этих точек — неровная сфера по направлению к Измунути, — должно быть, космический корабль. С каждым проходящим дуром она становилась все больше. И вскоре Двер узнал гиганта, который дважды пересекал небо над Ядовитой равниной, сотрясая своим прохождением его несчастный шар.
Перейдя на другую сторону своей камеры и посмотрев наружу, Двер увидел ряд желтых огоньков, еще ближе корабля. Их цвет заставил его сообразить: «Это такие же капсулы, как моя».
Когда он прижался к барьеру плотнее, спину и кожу головы закололо. Что-то похожее на ощущение, когда робот даников пропускал через его тело силовое поле, все еще непонятным образом изменив безвозвратно нервную систему.
«Что ж, я и до этого был необычным. Например, никто из моих знакомых не мог разговаривать с мульк-пауком».
Двер откинул голову, вспомнив наконец, что напоминало ему это вещество. Жидкость, которой безумный древний паук в горах — Один-В-Своем-Роде — запечатывал свои жертвы, уберегая бесценные коллекции от воздействия времени. Много месяцев назад такая оболочка едва не задушила Двера, когда он спасся из гнезда паука.
Странное ощущение овладело Двером. Сумасшедшая мысль.
«Я мог разговаривать с пауками — не только в горах, но с тем на болоте.
Интересно, означает ли это».
Он снова прижал руку к золотистому материалу, надавил, преодолевая начальное сопротивление, нажимая концами пальцев. Материал не поддавался.
Но Двер настроил сознание на такой же способ мышления, как когда разговаривал с мульк-существами. Раньше он всегда считал, что эту работу проделывает паук, но теперь понял: «Это моя способность. Мой особый дар. И клянусь Святым Яйцом, мне кажется, я смогу».
Что— то подалось. Сопротивление концам пальцев неожиданно исчезло, и они прошли наружу, как будто сквозь какую-то вязкую жидкость.
Неожиданный страшный холод обрушился на руку и одновременно ощущение, что тысячи вампиров пытаются через соломинки пить кровь из жил. Двер отдернул руку. Пальцы покраснели и онемели, но в основном невредимы. Мембрана мгновенно затянула отверстие.
«Это мне повезло», — подумал Двер.
Когда посмотрел в следующий раз, корабль стал огромен. Гигантский зверь стремительно несся на него со спокойной охотничьей уверенностью.
«Я рыба на леске. И он меня вытягивает!»
По другую сторону раскачивались, едва не касаясь друг друга, плененные шары, нанизанные на невидимую нить. Расстояние их друг от друга быстро уменьшалось.
Двер немного посидел и подумал.
Потом начал собирать припасы.
МУДРЕЦЫ
Фвхун-дау повел следующий секстет, начав низким гулким ворчанием своего резонирующего горлового мешка.
Ум— Острый-Как-Нож последовала за ним, проворным языком работая на барабане-мирлитоне и усиливая звуки барабана синкопированным свистом из всех пяти ножных щелей.
Затем вступила Ур-Джа, прижав виолу к изгибу длинной шеи и создавая изогнутым смычком двойную гармонию звуков.
После этого по старшинству добавляли свой вклад новые мудрецы от треки, людей и г'кеков. Они играли для огромного раненого камня в форме овоида. Вначале согласованность не очень получалась, но вскоре звуки слились в единстве того типа, которое способствует сосредоточенности сознания.
До сих пор все было традиционно. И другие секстеты за сто лет играли для Яйца. И среди них были гораздо более одаренные и музыкальные.
Только на этот раз положение было совершенно иным. И вообще не было группы из шести.
Были представлены еще две джиджоанские расы.
Первая из них — глейверы.
Регрессировавшая раса всегда могла свободно присутствовать, но уже несколько столетий глейверы не принимали участия в церемониях Общины — задолго до прибытия землян и определенно до прихода Яйца.
Но вот уже несколько месяцев глейверы ведут себя странно. И сегодня из кустов появилась маленькая самка и двинулась по Тропе Пилигримов сразу за Фвхун-дау, как будто шла к той же цели. Когда началась музыка, ее большие глаза заблестели, из искаженной гримасой пасти вырвались странные мяукающие звуки. Звуки, отдаленно напоминающие слова. В подвижном раздвоенном хвосте самка держала сделанную из шкуры животного грубую погремушку с перекатывающимися внутри камешками.
Не слишком хороший музыкальный инструмент, но, в конце концов, у глейверов очень давно не было практики.
Что должно было произойти, подумал Фвхун-дау, чтобы они отвернулись от блаженства Тропы Избавления?
На камне по соседству лежало восьмое существо. Время от времени оно переставало облизываться и оглядывало собравшихся. На абсолютно черной шкуре нура-титлала было два пятна — белые полоски под каждым глазом, и это усиливало его природное выражение скептического презрения.
Но мудрецы не обманывались. Нур пришел вслед за остальными, истощенный, оборванный и уставший. Видно было, что он бежал несколько дней. Заставить нура так напрягаться может только крайняя необходимость, а не обычное самодовольное любопытство. Уши существа непрерывно дергались, а светлые острые волоски за черепом раскачивались, противореча выражению поддельной беззаботности.
Фвхун-дау заметил, что над беспечным существом начало возникать что-то непонятное, словно засветился воздух. Мудрецы изменяли гармонию, чтобы она резонировала с усиливающимся вмешательством, и на гладкой морде нура появилось выражение неуверенного удивления.
Охотно или нет, но теперь и нур участвовал в общем рисунке.
Он стал частью Совета Восьми.
В тесном резонирующем жилище Яйца они творили свое искусство, свою музыку.
И вскоре стало проявляться иное присутствие.
ЭВАСКС
Смотрите, Мои кольца, как хорошо развивается преследование!
Один беглый конвой уже ликвидирован, составляющие его суда присоединились к цепочке пленников. Эта растущая помеха мешает «Полкджи» развить полную скорость, но груда-тактик уверяет, что все суда, кроме самого последнего, будут захвачены до соприкосновения с бурями Измунути.
Чтобы ускорить продвижение, капитан-лидер приказал подтянуть поближе нить пойманных судов. Тогда ими смогут заняться роботы, и мы будем отбрасывать макеты один за другим.
