Но даже если он упадет на большой скорости, особого вреда его бронированному дискообразному телу не будет. Если ноги запутаются в веревках и порванной ткани и все это утащит его вниз, Блейд может задержать дыхание настолько, чтобы высвободиться и выбраться на берег.

Тем не менее было очень трудно убедить выжившие остатки совета, заседавшего в развалинах города Овун, позволить ему испытать эту безумную идею. Члены совета, естественно, не очень верили его утверждению, что их следующим курьером должен стать синий квуэн.

Но в последние дни погибло слишком много человеческих юношей и девушек, устремляясь на хрупких глайдерах. Уры на воздушных шарах ломали ноги и шеи. «А мне нужно только упасть в воду, и я гарантированно смогу выбраться. Нынешние жестокие обстоятельства сделали из меня идеального авиатора!»

Оставалась только одна проблема. Присоединяя Блейда к своему сооружению, кузнецы заверяли его, что в это время года ветер надежен, он дует прямо по долине Гентта. И в течение нескольких мидуров донесет его до озера Процветания. Оттуда потребуется небольшая прогулка пешком, и к вечеру он доберется до ближайшей семафорной станции. И тогда его сообщения о том, что происходит в разрушенном Овуне, будут переданы потоком вспышек. После чего Блейд сможет утолить свой зуд деятельности и восстановить контакт с Сарой, как он и поклялся. Конечно, если она на горе Гуэнн.

Но ветер изменился меньше чем через мидур после взлета, И обещанная быстрая прогулка на восток превратилась в долгий крюк на север.

По направлению к дому, заметил Блейд. К несчастью, между ним и домом враг. При такой скорости его подстрелят еще до того, как он увидит деревню Доло.

И что еще хуже, он начинал испытывать жажду.

Какая нелепая ситуация, ворчал Блейд, наблюдая, как вечернее солнце сменяется звездами. Ветер периодически сменялся порывами в другом направлении. Несколько раз у Блейда оживала надежда, когда такие порывы относили его к вершинам, на которых он видел другие семафорные станции, передающие вспышки вдоль горной цепи. Очевидно, сегодня передается очень много сообщений, в основном на север.

Но как только в нужном направлении показывалось достаточно большое озеро, другой порыв ветра уносил шар в сторону острых скал и деревьев. Раздражение только обостряло жажду.

«Если так будет продолжаться, я буду настолько обезвожен, что прыгну в самую маленькую лужу».

Скоро Блейд понял, как далеко залетел. Когда последние солнечные лучи исчезали с самых высоких вершин, он увидел в горах ущелье, которое узнал бы каждый представитель Шести Рас на Джиджо. Это тропа, ведущая на Поляну Праздников. Здесь ежегодно собирается Община, чтобы отпраздновать — и оплакать — еще один год изгнания. Какое-то время после захода солнца компанию Блейду составлял яркий полумесяц Лусена, освещая холмы. Блейд думал, что поверхность по мере продвижения на северо-восток будет становиться ближе, но урский альтиметр как будто чувствовал изменение и добавлял жару, мешая шару столкнуться с дном долины.

Но потом зашел и Лусен, оставив Блейда в мире теней. Горы превратились в черные укусы, вырванные из звездного неба. Блейд остался наедине со своим воображением, которое рассказывало, что будут делать с ним джофуры.

Вырвется ли вспышка холодного пламени из брюха жестокого корвета, который уничтожил город Овун? Разрежут ли его на куски звуковыми скальпелями? Или ему вместе с воздушным шаром суждено испариться при столкновении с каким-то защитным силовым полем? Барьером, который описан в причудливых земных романах?

Но что хуже всего — Блейд представлял себе «луч притяжения», который хватает его и тащит на пытки в созданный джофурами ад.

«Потянуть ли сейчас за веревку? — думал он. — Чтобы наши враги не узнали тайну воздушных шаров?»

До прихода на Джиджо квуэны никогда не смеялись. Но каким-то образом синяя разновидность усвоила эту привычку, приводившую в ярость серых королев, еще до того, как можно было бы обвинить в дурном влиянии хунов и людей. Ноги Блейда поджались, он издавал самые разнообразные свисты ножными щелями.

«Верно! Нельзя допустить, чтобы наша „технология“ оказалась во вражеских руках вернее, кольцах. Да ведь джофуры смогут делать собственные шары и использовать против нас!»

Каньоны негромко повторяли раскаты его хохота, и это эхо немного его подбодрило, как будто есть аудитория, наблюдающая за его неминуемым расставанием со вселенной. Ни одному квуэну не хочется умирать в одиночестве, — думал Блейк, покрепче берясь за веревку. Один рывок — и он устремится к темной поверхности Джиджо. «Надеюсь только, кто-нибудь найдет останки, чтобы правильно от них избавиться».

И в этот момент он уловил слабый блеск. Он виден был прямо впереди, дальше в сужающейся долине, под горной тропой. Блейд старался сфокусировать свое зрительное кольцо и опять проклял слабое зрение, унаследованное от древнейших предков. Он всматривался в бледное свечение.

Неужели?…

Слабый свет напомнил ему отражение звезд в воде, и Блейд решил на несколько дуров задержать рывок веревки. Если это действительно горное озеро, у него будет совсем немного времени, чтобы рассчитать расстояние, включая скорость своего движения, и выбрать правильный момент для рывка. С моей удачей, это обязательно окажется ядовитое озеро мульк-паука. Но по крайней мере будет решена проблема мульчирования.

Блеск приближался, но его очертания казались необычно ровными, не похожими на природную водную поверхность. Виден был овальный профиль, а отражения казались выпуклыми.

«Ифни и предки! — в отчаянии выругался Блейд. — Да это же корабль джофуров!»

Он в ужасе разглядывал гигантский шар.

«Такой огромный. Я думал, это часть местности».

Хуже того, Блейд проверил направление и скорость своего движения.

«Скоро я буду прямо над ним».

Ветер в спину усилился и ускорил его движение.

И тут у Блейда возникла идея, изменившая его представление о своей жестокой судьбе.

«Так— то лучше, — решил он. — Как в романе, который я читал прошлой зимой. Его написал до контакта человек. Воннегут. В конце романа герой делал смелый личный жест по отношению к Богу.

Тогда этот жест казался своевременным, а сейчас — тем более. Когда тебе грозит неизбежная гибель, а противник невероятно превосходит тебя, единственный выбор смертного — умереть вызывающе».

Это оказалось вполне возможно. Части рта квуэнов выполняют множество функций, включая и сексуальные. Так что Блейд решил воспользоваться своей позой и подготовился появиться перед врагом самым оскорбительным образом.

«Посмотрите ЭТО в своей галактической Библиотеке!» — подумал он, соблазнительно размахивая своими органами чувств. Может быть, перед тем как его испепелить, джофуры заглянут в данные о звездных квуэнах и поймут, как он их оскорбил. Блейд надеялся, что его жизнь уйдет хотя бы на это. Его убьют в гневе, а не хладнокровно.

Волны щекочущих ощущений прокатились по его органам чувств, и Блейд подумал: «Может, опасность вызвала извращенное обострение стремления к спариванию. В конце концов, я лечу к огромному бронированному существу с обнаженными укромными местами.

Наверно, Грызущая Бревно оценила бы это сравнение».

Ветер подтолкнул его к боевому кораблю, такому огромному, что по размерам он соперничает с горами, и хитиновый панцирь закрыл его от Блейда. Последние моменты приближения он будет не виден. Блейд не находил эту иронию забавной.

И тут, к его величайшему удивлению, показалось то, что ему так нужно. Озеро. Большое, запруженное огромным крейсером, затопившее Поляну Праздников гектарами растопленного снега.

«Если они меня не подстрелят, — не мог сдержаться Блейд, — если не заметят, я еще могу добраться».

Но как они могут не заметить приближающийся шар? Должно быть, уже засекли его своими божественными инструментами.

И действительно, щекочущее ощущение многократно усилилось, как будто органы Блейда поглаживали, потом в них словно впилась стая извивающихся червей шока. Но это не сексуальное возбуждение. Ощущение усилило боевые инстинкты, заставив клешни рефлекторно щелкнуть, словно схватившись с невидимым врагом.